Леди Бритта так же заявила, чтобы невеста не беспокоилась о сборах — она прямо с утра пришлёт своих горничных, которые помогут и с укладкой, и с приведением лица в порядок, и с облачением, и любезно предоставила такую же помощь для сестры: Виррис не придётся наводить красоту себе самой и переживать, что будет выглядеть недостаточно статусно. Вир такая забота тронула, тогда как Элге ещё с вечера окончательно и бесповоротно утонула в волнении и предсвадебном мандраже. Наибольшее смятение вызывал предстоящий торжественный ужин, на который Форрили пригласили приличное количество гостей, хотя и не в пример меньше, чем на сорванную свадьбу, а так же то, что после церемонии Элге уже не вернётся в ставший родным домик.
— Это же было очевидно, сестрёнка, — напоминала Виррис. — Конечно, тебе прямая дорога в дом мужа, как иначе? А я уж тут как-нибудь справлюсь…сама. Может быть, устрою на первом этаже швейную мастерскую, возьму пару помощниц. Ой, да что сейчас о моих планах! Элге, ну что ты! Улыбнись! Сегодня самый прекрасный день твоей жизни!
Своё платье на свадьбу младшей сестры Виррис сшила, конечно, сама, и оно удивительным образом гармонировало с нарядом невесты: отличаясь по цвету, было схожего кроя и с отделкой такими же кружевами. Оттенок лаванды очень подходил к пламенно-рыжим волосам с заметным оттенком красного дерева, карим глазам, бледной, светлее, чем у Элге, коже.
— Ты сама на невесту похоже, дорогая, — подмигнула Элге, разглядывая старшую сестру.
Горничные весело закивали, а сёстры рассмеялись. В таком состоянии: восторженном, предвкушающем полный тихой радости, улыбок, клятв и признаний день, Элге и застал нетерпеливый стук в дверь. Виррис птичкой метнулась к выходящему на улицу окну.
— Экипаж лорда Форриля! — воскликнула она, оборачиваясь к Элге.
— Один? — удивилась невеста.
— Да…Очевидно, остальные остановились дальше по улице, всё-таки здесь достаточно тесно, чтобы развернуться всем. Я открою сама, стой на месте.
Элге, сделавшая было пару шагов к двери, смущённо остановилась и прислушалась к голосам в прихожей. Радостный, какой-то воркующий голос Мада и негромкий — Виррис, а через пару мгновений жених шагнул в гостиную, и Элге позабыла обо всем.
Красивый, какой же красивый, до слёз. Самый лучший, самый родной. Ни на миг не вспомнив, что порядочной невесте полагается смотреть на жениха из-под скромно опущенных ресниц, она глазела самым бессовестным образом и в его глазах видела отражение своего восторга.
— Элге… — он прокашлялся. — Леди Элге, вы прекрасны. Я сражён наповал.
Девушка не сдержала улыбки, услышав в его голосе срывающиеся, хриплые нотки. Цвет свадебного наряда Мадвика безупречно сочетался с её светло-зелёным платьем: жениху тоже подобрали оттенок зелени, более тёмной, насыщенной, и тонкая золотая отделка перекликалась с шитьём на платье. В руках он сжимал букетик из белых и золотых цветов, с которым так и застыл в проходе.
— Вы тоже, — признала очевидное Элге.
Мад шагнул к ней, схватил тонкую руку, затянутую в высокую, до локтя, перчатку, нежно погладил пальцами золотистый шёлк.
— Я уже жду — не дождусь нашей брачной ночи, — тихо-тихо сказал он, не сводя с невесты горящего взгляда.
Позади хмыкнула Виррис и молодые повернулись к ней. Элге залилась румянцем и неловко улыбнулась. Мадвик наконец вспомнил о цветах и вручил их очаровательной невесте.
— Леди, вы готовы? Леди Виррис, вы выглядите великолепно, — вспомнил о манерах жених.
Дождавшись утвердительного кивка невесты и благодарного реверанса старшей, повёл Элге к выходу и у самой двери вдруг сказал:
— Леди Элге, леди Виррис. Прошу прощения, что не сказал раньше, это стало известно в последний момент. Мои отец с матерью, а так же гости не будут сопровождать нас к Алтарному кругу.
При виде потрясения, проступающего на лице невесты, и откровенного недоумения старшей леди Адорейн, поспешно пояснил.
— Матушка осталась дома, чтобы проследить за окончательными приготовлениями, а отца срочно вызвали во дворец, его величество прямо с утра созвал внеплановый совет. Но не беспокойтесь, пожалуйста, к моменту нашего возвращения от Алтаря отец уже вернётся, он обещал. Родители передают вам самые искренние извинения и самые тёплые напутствия, и будут ждать нас на пороге нашего общего — совсем скоро — дома. Обещаю. А большая часть гостей съедется позже, к ужину. Элге, любимая, самое главное — что мы в этот день уже вместе, верно?
Элге вздохнула, разом успокаиваясь, и подняла на жениха мягкий взгляд.
— Лорд Мадвик, я принимаю ваши объяснения и не обижаюсь. Я никогда не задумывалась, каким будет мой путь к Алтарному кругу: вдвоём с будущим мужем или в сопровождении родных и близких. Но моя сестра… я бы хотела взять Виррис с собой. Вы не возражаете, лорд?
Виррис растерянно замерла, переводя взгляд с одного на другую. Действительно, по обычаям, которых придерживались повсеместно в Калдигерне — к Алтарному камню жених и невеста шли как вдвоём, так и с родственниками или гостями. Девушки по умолчанию решили, что Форрили сопроводят молодую пару обязательно: единственный сын женится, да и сама Элге рассчитывала на поддержку старшей сестры в этот день.
Мадвик галантно подхватил невесту под локоток и обаятельно улыбнулся.
— Конечно, не возражаю. Идёмте, нам пора.
Элге окинула взглядом внутреннюю часть дома, потом, когда вышла на улицу, заскользила по стенам, окошкам с весёленькими занавесками в оборочках, мысленно тепло и чуточку печально прощаясь со своим садиком, цветами и травами. Августовское утро само по себе являлось подарком и добрым знаком: свежее, ясное, с чистым небом и не по-осеннему тёплым солнышком. Её рука надёжно и уверенно покоилась на сгибе локтя будущего мужа. Совсем скоро — её мужа. В том, что Алтарь примет их клятвы, она нисколько не сомневалась.
Экипаж Форрилей действительно оказался один, с нарядным бесстрастным возницей на облучке. Достаточно просторный, чтобы внутри поместились несколько человек, хотя обычно для жениха и невесты подавали персональное транспортное средство, а сопровождающие ехали отдельно. Виррис в нерешительности замешкалась возле распахнутой дверцы, но Мад с любезнейшей улыбкой усадил на мягкое бархатное сиденье сначала невесту, а потом и будущую свояченицу напротив. И весь путь, не выпуская руки Элге, неосознанно поглаживая запястье, ладонь, тонкие пальчики, задевая своими пальцами помолвочное колечко с изумрудом, развлекал барышень непринуждённой беседой.
Алтарных кругов в Леаворе насчитывалось два: в черте города, в восточной его части, недалеко от центра, и дальний, к северо-западу от города. Путь к нему проходил сначала через строгие прямые торговые улочки, потом спускался к берегу Шелты и, резко вильнув широкой дорогой вправо, у подножия Алтарного холма становился узкой тропкой, выложенной белым гладким камнем. У начала этой тропки возница и остановился, дальше надлежало идти пешком. Оставалось подняться по молочно-белому камню, обвивающему широкий холм, наверх. Мадвик легко выпрыгнул из экипажа и с сияющей улыбкой повернулся к невесте, протягивая руки. Тоненькая лёгкая Элге впорхнула в подставленные объятия и запрокинула счастливое лицо к небу — чистому, яркому, голубому. Не выпуская невесту из рук, Мадвик заглянул внутрь.
— Леди Виррис, дальше мы сами, таков обычай.
— Понимаю, — с улыбкой кивнула сестра и перевела взгляд на Элге. — Пусть Небо благословит вас, милая. Моё благословение — с тобой. С вами.
Элге благодарно улыбнулась, а Мадвик кивнул вознице и пояснил для Виррис:
— Я приготовил на всякий случай корзинку с угощением, Лерд сейчас принесет её вам.
— Благодарю вас за заботу, — кивнула старшая сестра. — Ступайте. Да освятит Алтарь ваш союз.
Путь на вершину холма занимал в среднем от четверти часа до получаса, смотря с какой скоростью двигались новобрачные, и насколько охотно пропускало их само священное место. Случалось и такое, что молодые люди поднимались долго и трудно, случалось, что с ясного неба вдруг начинал хлестать холодный ливень, и молнии били, и гром пугал, и сильный ветер норовил сбить с ног. Всякое бывало. Но, глядя в светящиеся радостным ожиданием глаза Мадвика, Элге в их удаче не сомневалась. Ни капельки. Вложив ладошку в сильную ладонь жениха, выпрямила спину ещё ровнее и уверенно зашагала по тропинке, на которой можно было уместиться вдвоём, вплотную прижавшись друг к другу. По дороге рекомендовалось поменьше болтать, больше взывать к Небу, к богам, вознося молитвы и испрашивая благословения на долгую счастливую жизнь. Всё это Элге знала в теории, но по факту они шли в обнимку по вечнозелёному холму, с каждым шагом поднимаясь все выше и выше, переговаривались и ворковали голубками, и на душе девушки было светло и радужно. Препятствий им не было: не портилась погода, не сыпались под ноги мелкие камушки и песок, не выпархивали ниоткуда чёрные птицы. Выше, ещё выше; подставляя улыбчивое лицо ласковому ветерку, Элге казалось, что идут они к самому солнцу.
