— У меня, конечно, большие вопросы к тому, каким образом она выжила после нападения де Тулона, — Кристина отпила свой кофе, — Но она всё же бывший декан. При ней у Шармбатона есть шансы не захиреть. А что до их с братом дел, так это было ожидаемо.

— А зачем им вообще это всё?

— Как всем во все времена, деньги и власть. Это они только прикрываются рассказами о свободе, и какой я страшный диктатор.

— Странно просто, — повёл плечами Филипп, — Абрабанели не бедствуют.

— Золота никогда не бывает много, — усмехнулась Кристина, — Опять же, одна валлонская выскочка запретила исследования по некромантии.

— Они же вроде не занимались этим искусством. — удивился Лестрейндж.

— Ну, они не занимались целенаправленно, но Серафима, например, часто работала вместе с Жаном, как и её брат. Ты думаешь, почему у меня вопросы к ней, как к единственной оставшейся живой в том безумии?

Филипп кивнул, отпил кофе и снова задумчиво посмотрел на реку.

— Фройляйн Фавр де Поль, а почему Вы заточили всех некромантов в темницу? — беззастенчиво спросила Марта.

— Идёт следствие, — улыбнулась ей француженка, — Один сошедший с ума некромант натворил во Франции много ужасных дел, а так как у него много было последователей, то пришлось нам их взять под стражу. Сейчас, пока мы здесь, мракоборцы в нашей стране разбираются, что стояло за этим безумием, — она поморщилась.

— И всех потом казнят, как дядю Валерия? — девочка укусила пломбир.

— Это не я решаю, а суд, — серьёзно посмотрела на неё Кристина.

— Надеюсь, невиновные не пострадают, — также серьёзно ответила Марта, укусила пломбир и отвлеклась на реку.

— Не верю я в заговор, — произнёс Лестрейндж.

— В некромантский? — посмотрела на него Фавр де Поль, — Я тоже. Но там не его ищут, ты же помнишь.

— Да помню, — кивнул её помощник, — Просто именно этим пользуются Абрабанели. Мне это не по-душе.

— Они хотят власти. Власть даруют свободу, для них. Именно эту свободу они имеют в виду, когда говорят о ней. Опять же, в чьи руки попадут все манускрипты, которые мы изъяли у задержанных, если Иосиф Абрабанель станет Министром Магии?

— Это-то понятно, просто когда другие слышат о свободе, они не об этом думают.

— Потому нам надо довершить дело здесь, — Кристина отпила свой кофе.

— А Гельмута и Матиаса пока не нашли? — девочка снова посмотрела на француженку. Та грустно покачала головой.

— Они точно живы и здоровы, но мы не знаем, где они.

— Если мы не найдём их, тогда что? — девочка остановилась и пристально посмотрела на Кристину. Та отпустила её руку и присела перед ней на корточки.

— Мы возьмём тебя с собой во Францию, как я и говорила, — голос Фавр де Поль стал очень добрым, — Будешь жить в поместье своего дяди.

— Он же преступник.

— А ты наследница, — Кристина взяла девочку за плечи, — И в его делах не замешана. Будешь жить в Руане, в доме своего дяди. Или ты хочешь остаться здесь?

— Я… я не знаю, — девочка опустила взгляд и шмыгнула носом.

— Ну, тише, — француженка обняла её и стала гладить по голове свободной рукой, — Если хочешь, можешь и тут остаться, только здесь мы не сможем тебя защитить, а ведь мы обещали, помнишь?

Марта шмыгнула носом и кивнула, уткнувшись в плечо Кристины.

— Никто насильно тебя не заберёт во Францию, обещаю, — та продолжала гладить девочку по голове, — Ты мне веришь?

— Верю, — пискнула девочка и снова шмыгнула носом. Затем обняла француженку,

— Я рада, — ответила та и поцеловала Марту в макушку, — Пойдём гулять дальше, а потом отправимся в поместье?

— Да, — Марта пискнула уже чуть веселее, подняла лицо, по которому текли слёзы, и посмотрела на Кристину, — Завтрак был вкусный.

— Я рада, — улыбнулась та и поцеловала её в лоб, поднимаясь и подавая руку, — Пойдём.

Девочка тоже улыбнулась и взяла её за руку.

Над Дрезденом всходило летнее солнце, обещая очень жаркий день. От Эльбы дул свежий ветер, слышался плеск волн и шум автомобилей на противоположной стороне реки.

(15 августа)

Такси остановилось у длинной каменной ограды. Высотой та была примерно в полтора человеческих роста и перелезть на другую сторону в целом было не самым сложным делом, тем более, что между каменными столбами тянулись железные решётки, увитые плющом.

Из машины вышли Нина и Рудольф и огляделись. Такси, шурша шинами, уехало вдаль.

— А почему здесь? — русоволосый парень с волосами, собранными в шишку, огляделся.

— Так надо, — важно ответила Нина, затем рассмеялась и мотнула головой в сторону забора, — Я же тебе говорила, задание от отдела.

— Я обещал не задавать вопросов в такси, но вот оно уехало, а вопросы остались, — Рудольф озадаченно потёр рукой затылок.

— Дай угадаю, первый вопрос, почему мы не решили заходить через ворота? — девушка ухмыльнулась, достала смартфон, что-то на нём набрала и спрятала обратно в карман.

— Из нефундаментальных, да.

— А из фундаментальных? — она посмотрела на своего спутника, чуть наклонив набок голову.

К лицу немца прилила краска, он почесал нос, засопел, потом ещё раз почесал. Обернулся, посмотреть, не едет ли кто сзади по дороге, потом всё же собрался с духом и произнёс:

— Ты тогда в баре подумала, что ты мне просто не понравилась, потому я сказал, что я гей, а теперь решила проверить?

Нина заливисто расхохоталась. Рудольф ещё более густо покраснел и стоически дождался пока девушка успокоится.

— Фух, нет, меня просто Миша с Эдиком достали, — наконец произнесла она пытаясь успокоиться. Зажужжал браслет на запястье, она посмотрела на него, что-то хмыкнула и повернулась к собеседнику, — Пойдём, правда же, не через ворота же нам. Сигнализации и собак не обещали.

— Ты про Романова и Рихтера? — Рудольф смотрел на Нину так, словно она его разыгрывала. А та тем временем уже подошла к забору и стала проверять его на прочность.

— Ну да, после того случая они то и дело шутили по мотивам моего неудачного к тебе подката, — она сняла клетчатую рубашку и осталась в зелёной майке. Немец успел подумать, что не будь он геем, то сейчас должен был провалиться со стыда за то, что отказал тогда в баре в продолжении вечера.

А тем временем Нина осознала, что перелазить через забор в рубашке, повязанной на поясе, не самая лучшая идея, потому просто просунула руку сквозь решётку и положила рубашку на куст на той стороне.

— Вот они пошутили, а ты теперь Лара Крофт, — попытался то ли сказать комплимент, то ли пошутить юноша, но успел разглядеть, что кроме коротких шорт и облегающей майки, на Нине был ещё пояс, на котором висела кобура, фонарик и несколько сумок, в одной из которых, как он подумал, должен был находиться планшет, не иначе.

— Хорошо лазишь? — она ухватилась за прут решётки и повернулась к немцу, оценивая его внешний вид, — Рубашку сними и так же перекинь, и тапки тоже, наверное.

Рудольф посмотрел на себя и увидел, что он не слишком хорошо подготовился к подобным трюкам. Хотя, если честно, он к ним вообще не был готов, его Нина позвала съездить по одному делу в Саксонию погулять по парку. Она не говорила, что в парк нужно будет попадать через забор.

Потому он вздохнул, снял цветастую рубашку и остался в футболке своего университета, бриджах и сланцах. В его поясную сумку рубашка явно не могла поместиться, потому он последовал примеру этой двинутой рыжей девушки, как уже успел обозвать её в своих мыслях.

Двинутая рыжая девушка уже сидела на заборе на верхней перекладине ровно между острыми пиками и с любопытством наблюдала за ним.

— Цепляйся за перекладину, подтягивайся и за следующую, — произнесла она, как опытный инструктор, а после спросила, разглядывая мускулатуру, парня, который полез за ней, — А ты точно гей?

— Точно, — выдохнул тот, подтягиваясь к первой перекладине.

— Тогда понятно, почему тебя так спокойно отпустили со мной, — хихикнула Нина и в несколько лёгких движений спустилась с другой стороны.