Ирма перешла на деловой тон.

– Лавку продавать не надумали?

– Простите, нет.

– А вы подумайте, подумайте! Подумайте хорошенько, а то потом поздно будет.

– Нечего думать. Я уже сказала, что у меня большие планы по развитию лавки. Скоро собираюсь провести книжный фестиваль. Приходите, вам понравится.

– Что ты запланировала? – с любопытством спросила Марисса.

– Будет книжная ярмарка. Чаепитие. Конкурсы и розыгрыши с призами. Рассказы об искусстве книгопечатания и сочинения историй!

– Дети могут читать свои сочинения! – азартно подсказала Марисса. – Мои шалопаи иной раз такого насочиняют – диву даешься.

Ирма кисло поджала губы. По ее наморщенному лбу было понятно, что она отчаянно обдумывает аргументы против моей задумки. Так ничего и не придумала, потому зловеще изрекла:

– У вас ничего не выйдет!

И повернулась к Мариссе.

– Пакет овсяного печенья и ванильные сухари. Но чтобы не крошились, как в прошлый раз!

Бублик неодобрительно тявкнул, я позвала его и убралась от греха подальше.

По дороге домой зашла в кожевенную лавку и приобрела для Бублика хороший поводок и ошейник. Заодно узнала, как в Эленвейле регистрируют собак. Оказалось, удовольствие не из дешевых. Но не выгонять же Бублика! Что-нибудь придумаю. После того как я заказала товары для лавки, денег почти не осталось, но Хюльс платит за уроки, а там еще что подвернется. Теперь я была настроена оптимистично.

У лавки столкнулась с почтальоном. Он вручил мне толстый конверт и посылку.

Отправителем значилась не кто иная, как Глория Дарана – семейная пара сочинителей бульварной литературы, которым я отправила слезливое письмо несколько дней назад. Надо же, как быстро ответили.

Первым делом сорвала бумагу с пакета и ахнула. Мне прислали четыре книги Глории Дараны, новенькие, и все до одной с автографами!

Изданы они были на серой бумаге, на обложках значились лишь названия, но они искупали низкое качество изданий: «Тайна серебряного паука», «Замок молчаливой девы», «Секрет надгробия кровавого короля, «Мой возлюбленный мрачный канцлер»!

Ох какое славное, низкопробное, интереснейшее чтиво!

Да еще и иллюстрации внутри: примитивные, но выразительные – красавцы с горящими глазами, томные девы в лапах лохматых злодеев, кинжалы, черепа.

Письмо растрогало меня настолько, что я чуть не заплакала. Глория и Даран писали по очереди – абзац жена, абзац муж, и это было ужасно мило.

Мой расчет оправдался – сочинители пришли в восторг от того, что их творчеством заинтересовалась гостья с Земли. Они всячески хвалили меня за мое начинание в книжной лавке и робко интересовались, не буду ли я любезна навестить их в их столичном доме, чтобы рассказать о земной литературе.

Книги прислали в подарок. Хотя Глория и Даран приписали, что будут счастливы продавать мне плоды своего творчества по умеренным ценам и со скидками.

– Йес! – крикнула я, сжав кулак. На такой результат я не рассчитывала!

Эти книги продавать не буду. Выставлю их в качестве приза в лотерее в день книжного фестиваля. Многие захотят получить книги с автографом авторов.

Не терпелось поделиться новостями с Эваном. Но он долго не откликался на мой зов, а когда откликнулся, голос его был едва слышен, и слова путались.

Настроение мигом упало. Дела Эвана были плохи. Нужно на что-то решиться.

Провести ритуал. Чтобы протянуть время, оставить ему хотя бы сознание, пока не найду средство окончательно вернуть Эвану человеческий облик.

Посмотрела на Бублика, который улегся в квадрате света и щурил глаза. Нет, не могу себя представить в роли убийцы-чернокнижника. Пусть даже пожертвовать придется лишь собакой… не собакой – другом, питомцем!

Значит, жабы. Пять штук. От одной мысли о том, что предстояло сделать, становилось тошно. Но все же я решила отправиться вечером на пруд и наловить жаб.

Как я не пыталась прогнать мысли о предстоящем кровавом действии, они преследовали меня весь день. И когда я протирала пыль в лавке, и когда отдавала заказы – переплетенные дневники и паззл, и когда подсчитывала выручку, и когда проводила урок с Хюльсом, приходя в отчаяние от его тугодумия.

Солнце коснулось крыш, и я решилась.

Иду на пруд. Хоть бы Матеус заглянул, как обещал! Но он не пришел. Мне было обидно. Чем же он занят? С кем проводит время? Может, с той надменной болтушкой-блондинкой, что положила на него глаз?

Брось, Зоя, он ничем тебе не обязан, одернула я себя. Возможно, он просто устал от тебя. От твоего недоверия. Потому что ты молчишь, не рассказываешь ему то, что он хочет узнать. А ночь под окнами могла и вовсе охладить его рыцарские порывы.

Может, пойти к нему самой? Узнать, где он остановился. Подумаю.

Накинула жакет, взяла с собой ведро – для жаб – и отправилась на пруд. Бублика оставила дома – с ним не получится подкрасться к добыче незаметно.

Каждый шаг давался с трудом. Неужели нет выхода, кроме как резать живые существа ради спасения другого живого существа? Еще неизвестно, получится ли у меня этот ритуал. А вдруг сделаю еще хуже?

Дошла до конца кладбищенской стены и остановилась. Заглянула в распахнутые ворота.

А ведь где-то там, в склепе вместе с Бармаланом, лежат и его жены... И они не мертвы. Кто знает, какие еще секреты хранит этот склеп? Пожалуй, все же стоит наведаться туда. Что если найду там и тело Эвана? Тогда, если отыщется толковый маг, можно будет провести полноценный ритуал. Книга Тахира давала его описание, но оно, на мой взгляд, было неполным. Какие-то вещи подразумевались, но не прописывались для таких невежд, как я.

Вернулась домой и бросилась искать ключ от склепа. Его вручил мне стряпчий после похорон.

Мертвых бояться нечего. Они куда безопаснее живых, утешала я себя. Лучше навестить мертвых, чем мучить жаб.

Обшарила полки, ящики, но ключа так и не нашла. Странно. Я точно помнила, что оставила его там же, где и перстень, что открыл мне путь в подвальную комнату для ритуалов.

Но теперь ключ как сквозь землю провалился. Напрашивался вывод: кто-то его забрал. Ночной взломщик?

Этот вывод мне ужасно не понравился. Зачем кому-то ключ от склепа?

И все же неудача не заставила меня отказаться от визита в склеп. Я обещала Эвану, что сделаю это, и я сделаю. Запасной ключ должен быть у могильщика, он же кладбищенский сторож. Если повезет, застану его на кладбище.

Свистнула Бублика и отправилась.

Эх, господин Альмедор и Альмедор-кейра, где же вы, когда вы мне так нужны! Впрочем, это дельце лучше проворачивать одной. Слишком много объяснений оно потребует, а я пока не уверена, какой процент правды готова открыть Матеусу.

Я пыталась предвидеть последствия нашего разговора.

Как отреагирует Матеус? Вдруг он все же не тот, за кого себя выдает? Заберет волшебные книги и уедет? Или прямиком отправится в полицию, доносить о преступлении, а те мигом упекут меня в тюрьму, поскольку главный преступник уже вне их досягаемости, а я его супруга, и, значит, должна понести наказание по праву преемственности?

После всего, что я пережила в Эленвейле, я заболела серьезным недоверием к людям. А уж в справедливость законов и вовсе перестала верить.

Тишина на кладбище стояла, какая и полагается в таком месте – мертвая. Даже птицы не галдели, ветер не шумел травой.

Но в целом тут было вполне уютно. Мягкие солнечные лучи заливали крыши склепов и верхушки надгробий, под ногами шуршали опавшие листья, приятно пахло хвоей.

Бублик унесся исследовать заросли боярышника, к сторожке я подошла одна.

Могильщик сидел на крыльце и курил трубку, со вкусом выпуская кольца дыма в небо.

Впервые я увидела могильщика на похоронах Бармалана, потом несколько раз встречала его в городе. Уважением горожан господин Дув не пользовался, потому что был известным пьяницей и на вид неказист: горбатый, лохматый, с бельмом на глазу. Но собственное уродство могильщика ни капли не тяготило; он был задирист и любил сквернословить. Видимо, считал, что близкое общение с покойниками дает ему какие-то привилегии.