Итак, у меня нет денег на билет до столицы. Можно сделать вот что: написать письмо консулу, объяснить ситуацию, а пока придет ответ с деньгами, жить на конюшне у хозяйки «Головы мантикоры». Отдам ей за постой последние монеты.

Но неизвестно, когда придет ответ почтой.

Что если отдать письмо рыжеусому кучеру кареты, что отправится в столице уже нынче вечером? Так будет быстрее. Но надежнее ли? Судя по красному носу, кучер не дурак выпить. Приедет в столицу и завалится в кабак, а моем послании консулу забудет.

Ну что ж, тогда пошлю сразу два письма: с кучером и по почте. Да, так и поступлю! Надо написать немедленно.

Я встала и направилась к стойке, чтобы раздобыть конверт и карандаш.

Стол, за которым сидел красавец-брюнет, уже опустел. Гость закончил ужин и ушел, служанка собирала посуду. Меня отчего-то кольнуло разочарование.

Я подошла к стойке и попросила у хозяйки писчие принадлежности. И заодно выяснила, где можно отправить письмо.

Хозяйка стребовала за конверт четверть элена, а карандаш выдала бесплатно, но приказала вернуть. И изобразила глазами и бровями: «Смотри мне!» Ее отношение показало, что иноземцам тут не доверяют.

Я взяла бумагу и пошла к своему столику у двери. И тут произошло сразу несколько событий.

Лысый господин в плаще пошевелился и выставил длинные ноги в проход. Задумавшись, я споткнулась о его сапог с острым загнутым носом, покачнулась и начала падать. Мужчина стремительно оттолкнул меня сильной сухой рукой, я ухватилась за стол и чудом удержалась на ногах.

– Осторожнее! – сказал он глухим, невыразительным голосом, и пробормотал что-то под ястребиный нос на незнакомом языке.

Слова звучали грозно. Я понадеялась, что он все же не был колдуном и не проклял меня за неловкость.

Не хватало еще, чтобы у меня вырос хвост или свиное рыло. Известно, маги люди вспыльчивые, с ними шутки плохи.

Но поскольку изменений в моем теле не наблюдалось, я ответила с легким сарказмом:

– Простите, что запнулась за ваши сапоги.

Вообще-то он сам виноват. Выставил лапы в проход и не подумал, что они могут кому-то помешать.

– Прощаю, – холодно ответил высокомерный господин.

Юный прохвост отделился у стойки и прогулочным шагом двинулся к двери. А когда проходил мимо, ловким движением подхватил кожаный мешок отвлекшегося на меня лысого господина и рванул к двери.

Но лысый был настороже. Боковым зрением – или, скорее, затылком – он заметил пропажу. Вскочил и завопил во все горло:

– Держи вора!

На секунду шум в зале затих. А затем все разом заговорили, закричали и засвистели.

У входа возник краснолицый конюх с кнутом в руках. Парнишка бросился в обратном направлении в поисках запасного выхода. Увернулся от лап дюжего кучера, перемахнул через стол, опрокинул кувшин, вино выплеснулось и полилось на пол.

Парнишка прыгнул в сторону, налетел на меня, схватил за талию, крутанул как в вальсе и бросил спиной вперед под ноги преследователям.

Я упала прямо в руки усатого кучера, тот отпихнул меня в сторону, и я свалилась на стол, в лужу разлитого вина.

Падение меня ошарашило. От удара о край стола воздух разом вылетел из легких, в голове потемнело. Кругом орали, топотали и ругались, но глухо, как будто издалека.

Я со стоном сползла на пол и села. Груди было мокро, холодно и липко, куртка задралась, и что-то жесткое упиралось в бок.

Раздался стук ставни.

– Держи подлеца! – кричала хозяйка с упоением.

Лысый шипел и изрыгал ругательства.

– Его уж и след простыл! – произнес кто-то со смесью восхищения и разочарования. – Дунул в окно, припустил во все лопатки и как растаял. Видно, что бывалый.

– Откуда он взялся? – спросил другой мужской голос.

– Подсел в предыдущей деревне, – оправдывался рыжеусый кучер. – Откуда ж я знал, что он вор? На лице у него не написано, а за проезд он заплатил.

– Вот ты бедовая башка, таракан рыжеусый! – беззлобно ругался третий. – Ослеп ты никак! Повадку воровскую сразу видно. Ухо, как ты думаешь, он где потерял? Это палача работа. Парень у проезжего гизульца что-то прихватил. Вишь, как тот ругается! Сразу понятно, ученый господин, заморский колдун.

– Он украл ценную вещ-щь! – разорялся глухой голос с шипящим акцентом. – Мой инструмент, без которого мне не обойтис-с-сь в изыс-с-сканиях!

– Ничего, – утешали пострадавшего. – Конюх за вором побежал. Ну а коли конюх вора упустит, тот, может, на заставе попадется. Уж тогда получит свое.

Ага, сообразила я. Лысый и впрямь колдун. Из Гизуллы. Так в Эленвейле называют заморские страны южного континента. У нас это Африка, у них этот континент известен как Афар.

А вору удалось сбежать с украденным через окно. Но удалось ли?

– Когда парень удирал, у него ничего в руках не было, – заметил кучер. – Я точно видел. Полно, господин, может, ваша пропажа где-то тут валяется? Вы поищите хорошенько.

В зале опять началась суета. Все двигали стулья, заглядывали под столы. Мне не было дела до поиска пропажи. Меня занимало собственное горестное положение.

Я встала и посмотрела на испорченную футболку. На груди расплылось красное пятно, как после удара ножом.

– Тот парнишка что-то иноземке передал, – вдруг напористо заявила подавальщица, румяная девушка с русой косой. – Я сама видела. Они, поди, сообщники с тем прохвостом. До этого она с господином гизульцем разговаривала.

И все глаза в таверне уставились на меня. Искаженные облаками табачного дыма лица добрых эленвейлцев выглядели зловеще, а уж выражение их глаз и перекосившиеся рты не обещали ничего хорошего.

– Она жертву отвлекает, а тот грабит, – продолжала увлеченно объяснять девица. – Как понял тот прохвост, что дело табак, так украденное и скинул подельнице, чтобы самому чистеньким уйти. Известное дело, если вора с поличным поймают, то все, здравствуй, «железная вдова».

Объяснения девицы мне нравились все меньше и меньше. Как и мрачное молчание, которое сгущалось в таверне, словно грозовая туча.

– В чем дело? – спросила я. – Почему вы меня обвиняете?

– Смотрите, у нее карман оттопыривается! – указала девица.

Я глянула вниз и поняла, почему моя куртка перекосилась. В кармане и правда лежало что-то тяжелое. Но раньше там было пусто!

Я сунула руку в карман и вытащила кожаный мешочек лысого господина. Как он туда попал?! Неужели вор и правда подбросил его мне? Мешочек развязался, из его кожаных внутренностей в руку выскользнул стеклянный шар размером с елочную игрушку. Шар был тяжелый, холодный, и светился голубоватым светом. По его поверхности бежали серебристые полосы. Они постоянно меняли цвет, делались то темнее, то ярче, и казалось, что они то выступают над поверхностью шара, то уходят вглубь.

Я машинально коснулась пальцем одной из полос и провела по ней, повторяя причудливый рисунок.

– Не смей, несчастная! – прогремел голос лысого колдуна. – Это Орбус Атума, повелителя немертвых! Ты выпустишь энергию, которую я собирал в Орбус годами!

Шар налился кровавым светом, палец ожгло ледяным холодом, а затем нестерпимо блеснуло, громыхнуло, и я провалилась в черноту.

Очнулась я в тюрьме.

Я как-то сразу догадалась, что это тюрьма. Трудно не догадаться, когда ты лежишь на жесткой койке у каменной стены, под потолком тускло светится крошечное окошко, забранное решеткой, а в противоположной стене – наглухо запертая железная дверь.

Что за дела?!

– Вот вы и очнулись, – констатировал на вейле мужской голос.

Я сбросила ноги на пол и села. У койки пристроился на табурете белокурый мужчина в очках и черном костюме. Его физиономию украшали пышные пшеничные усы с подусниками, придавая ему сходство с добродушным псом.

– Где я? Вы кто?

– Я доктор Каспер. А вы в городской тюрьме, – подтвердил доктор мои подозрения.

Я со свистом выпустила через сжатые зубы воздух.