Видел бы меня Матеус! Как приедет, обязательно похвастаюсь ему. Пусть я и не умею доить коров, но тоже не белоручка!

Время от времени прислушивалась к тому, что делается наверху. Но колокольчик не звенел, покупатели не приходили, незваные гости тоже оставили меня в покое.

Я взялась за третий том дневников, но обнаружила, что тесьма закончилась, а плотного картона остался один лист.

А еще у меня теперь не было красок.

Как ни крути, нужно закупать расходные материалы. Деньги у меня теперь водились, но немного, только-только на продукты хватит. А еще я собиралась заказывать книги.

Все упирается в одно – деньги! Вот как подняться бизнесу, если тут мне никто не даст кредит?

Придется все-таки расстаться с серьгами.

Умывшись и переодевшись, я отправилась искать ломбард.

 Ломбард выглядел именно так, как я себе и представляла. Наверное, эти заведения похожи во всех мирах. Тесный пыльный зальчик, забитый под завязку стеллажами. На полках громоздятся статуэтки, позолоченные каминные часы, снабженные бирками, в витринах блестит столовое серебро, портсигары и запонки, под потолком на веревочках висит чучело крылатой рептилии.

Я так увлеклась разглядыванием чудовища, что не сразу обратила внимания на оценщика. Он окликнул меня по имени: разумеется, он уже был наслышан обо мне, как и прочие лиллидорцы.

– Добрый день, госпожа Бармалан, – приветствовал меня угодливый старичок с моноклем в морщинистой глазнице. – Что привело вас в мое скромное заведение?

– Зоя, просто Зоя.

– Как пожелаете, – он поклонился. – Итак?

– Сколько вы за это дадите?

Протянула ему серьги. Старик жадно цапнул их и причмокнул от удовольствия.

– Земное золото! Интересно, интересно...

Он выронил из глаза монокль и вооружился лупой. Изучил серьги, взвесил их на медных весах, а потом сунул одну серьгу в рот и покатал внутри, как леденец.

Занятный способ определять подлинность ювелирки – на зуб. Как это работает? У настоящего золота особый вкус? Я поморщилась. Если он откажется от серег, как я возьму их руки?

– Увы, золото низкого качества и бриллианты мелкие, – вынес он вердикт. – Дам вам... триста эленов.

 Чуть было не согласилась на радостях, но я уже понимала кое-что в бизнесе.

– Семьсот.

– Триста пятьдесят.

– Шестьсот.

– Четыреста и ни элена больше.

Он скрестил руки на груди: это был знак, что больше он не уступит.

– Ладно. Четыреста двадцать.

– С вами приятно иметь дело!

Ломбардщик шустро выписал квитанцию и выложил на прилавок стопку монет.

– Под десять процентов в месяц, – предупредил он.

Грабеж, но меня устраивали условия. Я и не рассчитывала, что выкуплю серьги... Наверное стоило их сразу загнать ювелиру.

Ссыпав монеты в кошелек, я решила еще немного побродить по ломбарду. Вещицы тут были интересные. Вдруг что магическое обнаружится...

Мое внимание привлекла странная штука в углу за огромной стоячей шарманкой. Штуковина походила на компактный шкафчик с приделанным столиком, встроенным прессом и винтом сверху.

– Скажите, а это… не печатный станок?

– Он самый. Мне оставил его один господин, который был в Лиллидоре проездом. Господин переезжал в другой город со всем своим имуществом, но по какой-то неприглядной причине его высадили из дилижанса со всем его багажом. Часть багажа осела в моем ломбарде – господину были нужны деньги. Он за вещами не вернулся. Угодно приобрести? Уступлю по дешевке. Все равно пылится и место занимает.

– Угодно!

Слова вырвались у меня прежде, чем я подумала, зачем мне эта штука.

Провела рукой по отполированной раме. Она была прохладной и очень гладкой. Солидная вещь: примитивная, но сделана на совесть. Этот допотопный печатный станок походил на пресс Гутенберга, как я его помнила по экскурсии в музей. Но немного отличался. Он был небольшой, для каких-то мелких печатных нужд. Отлично встанет в углу подвала лавки.

– К нему прилагается вот это, – ломбардщик выдвинул из угла тумбочку со множеством ящиков, в которой я угадала наборный стол. А в ящиках нашлось все необходимое: литеры, рамки и куча прочих штуковин! Их названия смутно всплывали в моей памяти. Кажется в детстве я смотрела какую-то передачу про ручной набор и печать… ну и в музее нам рассказывали, и доклад я готовила.

Вот это, если не ошибаюсь, верстатка, рамка, куда вставляют литеры. Вот эти штуки – круглые кожаные подушки на барабанных палочках – чтобы наносить краску. А это... фиг знает, что это. Но примерно представляю, что чего вот эти пластинки! Их вставляют между рядами букв, чтобы получился нужный интервал!

Я с упоением перебирала содержимое ящика. Какие все эти штуки тяжеленькие, основательные, приятные на ощупь! Все детали, доски ладно пригнаны, крышки открываются с приятным щелчком, ящики тугие, но скользят гладко. Не пластмассовый ширпотреб, а ручная работа, изготовленная в любовью и тщанием! Инструмент, который может создавать и оживлять книги!

Ох как мне хотелось приобрести этот печатный станок – больше, чем самый навороченный ноутбук! Поставлю его в подвал. И смогу набирать и печатать рекламные листовки, а может, и книги!

– Сколько? – спросила я ломбардщика.

Он с трудом погасил в глазах жадный огонек.

– Всего лишь двести эленов, – ответил он ласково.

– До свидания, – улыбнулась я и пошла к выходу.

– Стойте! Ну ладно… сто пятьдесят.

– Сто и не элена больше. Иначе пусть и дальше собирает у вас пыль.

Ломбардщик мученически закатил глаза и согласился. Хотя сам был рад не рад – наверняка он подумывал выбросить этот станок на помойку, чтобы места зря не занимал. А тут я ему такую услугу оказала!

– Доставка за десять эленов. Вечером привезем.

– Пойдет!

Кошелек стал легче, но я ни капли не пожалела о покупке. Хотя понятия не имела, как наладить ручную печать. Но попробовать стоит. Освоить эту магию мне точно по силам.

После расчетов с ломбардщиком в кошельке осталась приличная сумма. Часть пойдет в «фонд помощи заколдованным книгам», часть на закупку товаров.

Пятьдесят эленов я переложила в карман на бытовые расходы и удовольствия.

Как же без удовольствий! Обязательно надо побаловать себя. Я это заслужила.

Поэтому путь домой оказался долгим, через лавки.

Управляющий Хюльс встретил меня широкой улыбкой и ломаным «Привьет! Как дьела?» Он был так горд своими успехами в изучении русского и земной культуры, что жаждал скорее продолжить обучение. Пока набирал мне продукты, договорился о следующем уроке на завтра.

Зашла я и в кондитерскую, где купила печенье и песочный торт.

– Приходите вечером с детьми на чаепитие, – пригласила я Мариссу. – Послушаете, что за истории я рассказываю. В игры сыграем!

Марисса охотно согласилась.

Вот так, спонтанно, я решила устроить вечеринку. Заседание читательского клуба!

Домой вернулась нагруженная пакетами. Но в лавке долго не задержалась: ждало еще одно дело, самое важное на данный момент. Потому что все время, пока я торговалась с ломбардщиком, радовалась удачной сделке, покупала продукты, планировала прием гостей, меня не оставляло чувство, что я делаю не то, я теряю драгоценное время!

Моему другу Эвану нужна помощь – вот что по-настоящему важно. Я хожу по городу, действую, а он в это время прозябает под картонной обложкой, ни жив и ни мертв.

Под моей кроватью надежно спрятаны краденые Орбус и книга, за изучение которых нужно приняться незамедлительно. Больше откладывать это сомнительное дело нельзя.

– Эван, иду к Таффите, – постучала я по обложке. – Не скучай. Надеюсь, она подскажет, что делать.

– Зоя, я совсем пал духом, – мрачно отозвался Эван. – Книжный мир затягивает меня все глубже. У меня все меньше остается своих мыслей. Их заменяют строки, буквы. Я разучился говорить: вместо слов издаю лишь бумажный шелест.