Нет, я все-таки возьму молоток и расколочу его на кусочки, решила я. Пусть меня потом штрафуют за порчу наледства Бармалана. Мало он мне нервов потрепал при жизни, так еще и после смерти не угомонится никак!

Но как, как может оживать и двигаться камень? Какой темной магии под силу изменять свойства вещества и вселять в него жизнь? Жутко о таком думать. И что ему надо от меня, этому призраку? Надеюсь, не исполнение супружеских обязанностей?

От этой мысли я чуть не поседела. Насколько надежна дверь в мою спальню? Ночью призрак не сделал попытки вломиться. Шалфей помог? Или что иное? Или статуя все же ни при чем? И ее новый наряд сорвали с нее живые руки?

К счастью, больше в доме ничего не изменилось, на первый взгляд, все было в порядке. От сердца отлегло.

Вернулась в спальню и бросилась отнимать Эвана у Бублика. Пес вытащил его из-под подушки и с удовольствием грыз кожаную обложку.

– Фу! Плохой мальчик, плохой!

– Это ты мне? – саркастично заметил Эван. – Я бывал в плену у людоедов, но не думал, что в конце концов меня сожрет пес.

– Он больше не будет.

– Все-таки советую подумать о том, кто из нас двоих тебе важней.

Пес стал проявлять беспокойство и попытался задрать лапу на шкаф. Пришлось схватить его в охапку и потащить гулять.

Утро выдалось прекрасное, еще было очень рано, на улице никого. Я с удовольствием дышала свежим воздухом, пока Бублик делал свои собачьи дела.

Закончив, он насторожился, коротко гавкнул и умчался за дом, к кладбищенской стене, куда выходили окна кухни.

– Стой! – я помчалась за ним. Завернула за угол и остановилась как вкопанная.

Под кухонным окном, на деревянной скамье, которая раньше стояла дальше во дворе, прислонившись спиной к стене, сидел Матеус и сладко спал.

Он был сейчас так красив, что у меня захватило дыхание. Солнце мягко золотило его щеки и волосы, как на старинных портретах. Щетина лежала на щеках голубоватой тенью. Лицо умиротворенное и... одухотворенное, вот правильное слово для Матеуса! Наконец я нашла его. Благородство и одухотворенность – два качества, которые почти невозможно найти в современных земных людях.

Бублик не разделял моего восторга и злобно облаял Матеуса.

Тот вздрогнул, открыл глаза и мигом подобрался. Но смягчился, увидев меня.

– Доброе утро, Зоя, – сказал он, подавляя зевок: мышцы возле рта напряглись, ноздри раздулись.

– Вы что тут делаете?

– Охраняю вас.

– Сидели тут всю ночь? – ахнула я.

– Ну да. В доме же вы меня оставить не пожелали. А я не мог оставить вас без защиты. Задремал только сейчас, на рассвете. Ночь прошла спокойно. Ведь так? В доме никого не было?

– Ну, как сказать. Но вы же могли простудиться! Зачем вы это затеяли!

Я смутилась и забеспокоилась. Даже проведя ночь под открытым небом, Матеус выглядел безупречно. Я же чувствовала себя неодетой: на мне была мятая длинная футболка, в которой я спала, и несвежие джинсы.

Матеус задумчиво посмотрел на меня и покачал головой.

– Простудиться? Исключено. Мне не привыкать к неудобствам. В странствиях приходилось спать в куда менее комфортных условиях. А это кто? Где вы его взяли?

– Он сам пришел. Теперь будет жить со мной. Знакомьтесь: Бублик. Бублик, Матеус Альмедор из Альмедор-кейра.

– Очень приятно, – буркнул Матеус, встал, покрутил головой и потер онемевшую шею.

– Пойдемте в дом, накормлю вас завтраком, – вздохнула я.

– Спасибо, но я отправлюсь к себе. Хочу все-таки поспать в нормальной кровати. Увидимся позже.

Он поклонился и ушел. Бублик проводил его сердитым гавканьем.

Вместо благодарности Матеуса облаяли. Я так растерялась, что даже не сказала ему «спасибо» его за ночной дозор.

И что мне с ним теперь делать? Он ведь не отстанет. Сколотить ему будку, чтобы он сторожил меня во дворе с удобствами? Или все же впустить в дом на ночь? Я склонялась к последнему варианту.

Погода стояла настолько чудесная, что захотелось прогуляться. Уже две недели живу в Лиллидоре, а толком город не изучила. А ведь он так хорош! Дома из кирпичей цвета молочного шоколада, причудливые ставни, флюгера.

Помню, когда только сюда прибыла, мечтала, как буду бродить по улицам, заглядывать в окна, изучать незнакомый мир, полный чудесных тайн. Сбылось лишь знакомство с тайнами. Вот только все они оказались мрачноваты, и пока нет разгадки ни одной из них.

Поэтому я переоделась в приличное, поманила Бублика и отправилась в кондитерскую. Заодно возьму к завтраку свежих пирожных. Поболтаю с горожанами, узнаю, что случилось в городе за ночь. Осторожненько расспрошу про призраков. Может, здесь такие явления в порядке вещей? А я в своей невежественности и не знаю.

Открыла дверь кондитерской и окунулась в густой ванильно-коричный аромат. Бублик за мной не пошел; разумно встал на некотором отдалении от дверей, страстно принюхиваясь.

– Доброе утро! К вам можно с собакой?

– Доброе утро! С собакой? – Марисса выглянула а дверь, развела руками. – Вообще-то нельзя… но... Эй, поди сюда! Где ты его взяла, Зоя?

– Он сам пришел. Потерялся, что ли! Не знаешь, чей он?

– Нет, первый раз вижу!

Бублика не пришлось просить дважды. Пес юркнул в кондитерскую, деловито пробежался вдоль стен и уселся возле моих ног. Выражение на его морде было очень красноречиво, когда он посмотрел на витрину.

– Собакам нельзя сладкое, – объяснила я ему. – И ты уже позавтракал овсянкой.

– У нас есть вчерашние пирожки с мясом, – намекнула Марисса.

– Хорошо. Дай два. А мне миндальное пирожное и пончик с апельсиновым джемом.

Распивающий чай в кондитерской пожилой господин поздоровался со мной по имени (разумеется, он меня знал, а я его нет) и заявил:

– Мне кажется, я видел этого четвероногого прохвоста на постоялом дворе. Там затесался бродяга, он собирал милостыню. Пес был с ним. Бродяга дурно с ним обходился. Он лупцевал его прутом. Наверное, пес сбежал от него.

– Значит, оставлю его себе.

Вчера я заметила ссадины на боках Бублика, но приписала их обычным собачьим уличным приключениям. Живодер не получит Бублика обратно.

– Только не забудьте зарегистрировать пса в ветеринарной конторе, – предупредил господин, забрал газету и ушел.

– Марисса, в старых домах Лиллидоры водятся привидения? – спросила я, когда мы остались одни.

Марисса вытаращила глаза в удивлении, что само по себе уже было исчерпывающим ответом. Выразить изумление вслух она не успела, потому что в кондитерскую вплыла госпожа Ирма и с порога возмутилась:

– Почему здесь пес?!

– Это мой. Мы уже уходим.

– Где вы, там и нарушения норм приличия, – фыркнула Ирма.

– Я стараюсь им соответствовать, но пока не получается, – смирно ответила я, потому что не хотела портить хорошее утро ссорой.

– Прочти вы те книги, что я вам дала, не делали бы таких ошибок. Отвечайте: что за сборище устроили вчера в лавке?

– Заседание книжного клуба, – ответила за меня Марисса, несколько испуганно. – Мы отлично провели время. Зоя рассказывала земные истории. Мы пили чай, ели печенье. И господин Альмедор почтил нас своим присутствием. Все было весьма прилично!

– Я повстречала госпожу Тайлу, она поведала мне, что за истории вы рассказывали... Какой-то бред про привидений и оживших покойников. У вас на Земле все истории такие? Не удивительно, что в вашем мире множатся пороки.

– Разве госпожа Тайла была недовольна?

– Она-то довольна, но что с нее возьмешь! Тайла и в молодости-то не отличалась здравым смыслом. Вам следовало и меня пригласить. У меня есть в запасе несколько отличных, поучительных историй. Я бы посоветовала вам, какие книги взять для прочтения и обсуждения!

Похоже, Ирма обиделась, что ее не пригласили. Она завидует! Вон как губы поджала.

– Обязательно позовем вас в следующий раз, – уверила я ее вежливо. Хотя вовсе не жаждала видеть ее в своем книжном клубе.