― Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было десять лет. Их сбил пьяный водитель, которому не вынесли даже предупреждения. Он был сыном сенатора, это привело дедушку в ярость. Он потратил много денег, чтобы разобраться в этом деле. Сенатор не оценил этого и сделал все возможное, чтобы создать проблемы, распуская слухи о бизнесе, и дедушка с трудом оправился.

― Нико, мне очень жаль.

Потеря матери сокрушила меня. Не могу представить, каково это ― потерять обоих родителей одновременно.

― Когда мне исполнилось двенадцать, у моей бабушки обнаружили рак, ― продолжил он, не обращая внимания на мои слова, уставившись на свои руки, прижатые к бумагам. ― Это опустошило нас, но дедушка отказался признать поражение. Он любил ее, и не привык сдаваться без боя. Поэтому оплачивал любое лечение, которое, по его мнению, могло продлить ей жизнь. Он брал отгулы на работе, чтобы быть с ней. В разгар ее болезни компания пришла в упадок. Он был на грани разорения, и меньше всего ему хотелось, чтобы его жена видела, что ее наследие продают. «Knightly Shipping» ― компания ее семьи, они с братом не хотели иметь с ней ничего общего, она хотела быть с мужчиной, который в то время работал в почтовом отделении.

Он улыбнулся, вспоминая их историю, а я представила его маленьким мальчиком, который сидит и слушает рассказ бабушки и дедушки о том, как они познакомились и полюбили друг друга. Но внезапно его улыбка исчезла.

― Когда Лоренцо Мариано предложил помощь, он принял ее, несмотря на запредельные проценты и оговорки. Он был в отчаянии. Отчаянно влюбленные мужчины идут на риск.

Он поднял темные глаза и пригвоздил меня к месту взглядом, его слова сдавили мне грудь.

― Бабушка умерла через год, дедушка пытался продолжать жить. Он изо всех сил старался отдать кредит Лоренцо и работал на износ, ведя заведомо проигранную битву. Он выполнял рискованную работу и часто отправлялся в командировки. В итоге измотал себя и заразился вирусом, с которым пытался бороться. В конце концов, ему это удалось, но вирус повредил часть его мозга. Возможно, этого бы не случилось, если бы он не вел такую длительную борьбу ― возможно, его иммунная система была бы крепче, если бы он не тратил столько энергии на то, чтобы отдать долг Лоренцо. Возможно, если бы не Лоренцо, он не оказался бы в доме престарелых с развивающейся деменцией.

Он сжал челюсть, и я знала, что независимо от моего решения, Нико никогда не перестанет ненавидеть моего отца, и, вспоминая последние месяцы, думаю, я тоже ненавижу его. Он показал свое истинное лицо, перестав изображать заботливого отца. Возможно, раньше он не притворялся, но, когда умерла мама, все, что казалось настоящим, ушло.

― В итоге Лоренцо завладел компанией, распродал ее по частям, оставив нам зарубежную часть бизнеса, как он сказал, в подарок, ― усмехнулся он. ― Я поклялся все исправить, и когда поступил в колледж, точно знал, как сделаю это. Мне было плевать, сколько времени это займет: я был полон решимости добиться своего. А потом появилась ты.

Я сглотнула, вспомнив день, когда мы впервые встретились в холле. Я была безумно счастлива после собеседования и мгновенно увлеклась. Похоть поглотила нас мгновенно.

― Верана, ― произнес он мое имя словно мольбу. Я перевела взгляд с его рук на глаза, желая погрузиться в темные глубины и никогда не выныривать. Я хотела верить, что в них отражалась искренняя потребность. ― Я не планировал использовать тебя. Ни в мести, ни в жизни. Я был сосредоточен на поглощении его компании, и не интересовался его семьей. Но когда ты произнесла свою фамилию, я пошел на это. Интуиция подсказывала использовать это. Я так и сделал. Я никогда не планировал использовать тебя.

Он повторял эти слова, словно они имели огромное значение.

― Это не оправдывает того, что я солгал, и мне жаль. Мне следовало быть более терпеливым и следовать первоначальному плану, но я оправдал свои поступки тем, что мы оба получали выгоду.

― Мы оба получили выгоду, ― согласилась я. Однако мой гнев все еще не утих, и я язвительно напомнила. ― Только я единственная, кто что-то потерял.

― Поверь мне, Верана. Я теряю то, чего никогда не думал, что захочу.

Мое сердце учащенно забилось от надежды и недоверия.

Он имел в виду меня? Нет, он использовал тебя. Больше ничего.

Но сомнений становилось все меньше и меньше. Его взгляд смягчился, солнечный свет высветил зелень, которая пряталась в глубине темно-карих глаз. Он сидел передо мной, позволяя убедиться, что честен.

Мне хотелось верить, что всё, что я чувствовала, построено на правде. В начале наши отношения, возможно, и были ложью, но я хотела, чтобы уважение, дружба, любовь были настоящими. Я боялась, что заставлю себя поверить в реальность этого, чтобы он был со мной рядом, даже если это неправда.

― Я не хочу, чтобы ты что-то теряла. Я отомстил, но поздно понял, что результат не стоит потерь.

Я пыталась понять смысл его слов, и в этот момент он наконец перевернул стопку бумаг. Он указал на одну из них, продолжая наблюдать за мной. Я переводила взгляд вверх-вниз, не желая терять его из виду, и в то же время рассматривая бумаги.

― Это, ― сказал он, указывая пальцем на стопку бумаг, ― контракт, передающий все права на «Mariano Shipping» тебе.

― Что? ― ахнула я, наконец-то уделив бумагам внимание.

― Я планировал распродать компанию по частям, чтобы твой отец страдал так же, как мой дедушка. Но она не принадлежит мне, чтобы принимать такое решение. Это твое наследие, и ты должна управлять им. Ты определенно лучше, чем Лоренцо. Я помогу тебе вернуть компании былую славу, и после этого она будет всецело твоей. Я составил контракт, пока мы были во Франции. Я планировал рассказать тебе, когда мы вернемся домой. Я должен был рассказать тебе все тогда, но не хотел портить дополнительную неделю. Возможно, последнюю неделю с тобой.

Слезы подступили к горлу, я потеряла дар речи. Прежде чем мне удалось подобрать слова, он перевел палец на другую стопку бумаг.

― Верана, ― сказал он, ожидая, пока я подниму глаза, чтобы продолжить. ― Я никогда не любил ничего больше, чем свою месть. И я никогда не встречал такой женщины, как ты. Сильная, гордая, умная ― возможно, умнее меня, ― сказал он с мягким смехом. ― Ты красивая и смешная. Ты... все, что я никогда не рассматривал. Я никогда не любил ничего больше, чем свою месть, ― повторил он.

Я глубоко вздохнула, задерживая воздух в легких, надеясь, что ничего не вообразила. Я хотела, чтобы это было правдой. Я боялась дышать.

― И вот ты здесь, доказываешь, что я не прав.

― Николас... ― взмолилась я.

― Я люблю тебя, Верана Раш.

Мое сердце билось о грудную клетку, заставляя учащенно дышать. Сомнения закрадывались в голову, но зачем ему это говорить? Что это ему даст? Все идеи, которые я могла придумать, отпали, когда он рассказал о втором документе.

― Это подписанные документы о разводе, переделанные, чтобы разорвать наш пятилетний контракт ― чтобы освободить тебя.

Я прикрыла рот рукой и посмотрела вниз на оба документа, наконец появились слезы. Плотно сжав губы, я покачала головой, не зная, что, черт возьми, с этим делать. Неужели менее двадцати четырех часов назад я сидела напротив своего адвоката и хотела подать на развод?

Теперь у меня было то, чего, как я думала, хочу, и это казалось ужасной ошибкой.

― Ты правда думаешь, что я смогу это сделать? ― спросила я, постукивая по документу, возвращающему мне мою компанию.

― Уверен, что ты справишься.

И это все, что мне нужно было знать.

Николас мог использовать мои эмоции против меня, но он никогда бы не использовал бизнес. Он слишком много работал.

Не говоря ни слова, я положила оба контракта друг на друга и, встав, прижала их к груди.

― Вера, я...

Его голос оборвался, я посмотрела вниз, и увидела, как его горло перехватило от глотка, и подумала, были ли его эмоции такими же сильными, как мои.