— Мне казалось, что «K. Rush Shipping» была создана не так давно. Перед подачей документов я изучала ее историю и думала, что ей около десяти лет?

Он отвел от меня взгляд.

— Так и есть. Его компания столкнулась с некоторыми препятствиями, прежде чем у меня появилась возможность там поработать.

— Как называлась его компания? Может быть, я помню ее.

— Это была небольшая компания. Ты не слышала о ней. — Нико покачал головой и отмахнулся от вопроса, возвращаясь к тем, кто присутствовал на приеме. — И, возможно, там было не так уж много твоих родственников, но ты знала практически всех.

— Я выросла в этом мире.

Я посещала подобные вечера с самого детства. Участвовала во всех благотворительных и деловых мероприятиях, которые включали в себя общение с представителями других компаний. Это был словно маленький мир внутри мира.

— Так почему ты не работаешь на своего отца?

Такой простой вопрос с таким количеством сложных объяснений.

— Если коротко — я женщина.

— Я заметил.

Я потягивала вино, чтобы скрыть жар, разливающийся по моим щекам от его откровенного внимания к моей женственности.

— В моей семье это означает, что мне отведена определенная роль. Я должна выйти замуж за человека, который впишется в компанию и сможет ее возглавить. А моя роль будет заключаться в том, чтобы быть светской львицей. Участвовать в благотворительных мероприятиях, быть лицом «Mariano Shipping». Чертов талисман.

— Не похоже на тебя.

— Это не так. Даже если бы я пытался сыграть свою роль. Несмотря на то, что я знала, что ждет меня в будущем, я следовала за своей мечтой. Я выросла в этом мире, и он мне нравился. Я подумала, что, возможно, смогу стать чем-то большим, чем талисманом. Если бы ничего не вышло, я хотя бы попыталась. Я должна была верить в будущее, которое мне было уготовано. Брак моих родителей был по расчету, и мама рассказывала о том, что между ними не было ничего, кроме ненависти, но со временем они полюбили друг друга. Она говорила, что я выйду замуж за хорошего человека и должна доверять им. Она укладывала меня спать и говорила со мной так, будто это был наш секрет, она обещала выбрать для меня самого красивого из мужчин. — Воспоминания давили на мою грудь. — Потом она умерла, но я доверяла отцу. Я верила в любовь, которую видела между ними. Никогда в жизни не ожидала, что для меня выберут такого человека, как Кэмден. Никогда Кэмден не сможет стать достойным мужем.

Нико усмехнулся и скорчил гримасу, соответствующую моей.

— Кэмден никогда не сможет полюбить тебя. Он слишком влюблен в себя.

Он был совершенно прав, и я не могла не посмеяться над точностью его слов.

— Возможно, он провел бы ваш медовый месяц, отправившись поиграть в гольф.

— Что, если мне нравится гольф? — из упрямства спросила я.

— Он будет говорить только о себе и забудет о твоем существовании. Он, вероятно, уехал бы на гольф-каре, даже не заметив, что ты стоишь рядом с ним.

— О, а ты планируешь увезти меня в романтическое путешествие и обращать на меня внимание?

Я притворно взвизгнула и захлопала глазами.

— О, я планирую обратить внимание на всю тебя.

И снова он окинул меня взглядом с ног до головы. Этот взгляд был более интенсивным и наполненным невысказанными воспоминаниями о каждой запрещенной вещи, которую мы вытворяли на балконе. Моя сердцевина сжалась, в полном противоречии с мозгом, желая большего... к черту мораль.

Я вспомнила боль, которую испытывала даже спустя несколько дней. Вспомнила синяки, след от укуса... интенсивность.

Проклятье. Я снова таяла.

— И да, у меня забронирована яхта в Италии с различными остановками во время нашего путешествия.

— Что? — Я чуть не упала со стула. — Ты запланировал медовый месяц?

— Конечно. Почему нет?

— Потому что это ненастоящий брак.

— Верана, я уже объяснял. Я хочу, чтобы наш брак был настоящим. И, честно говоря, было бы неплохо отправиться в отпуск.

Было бы неплохо отправиться в отпуск. Отпуск вдали от реальности. Держа руку Нико, пока мой мир рушился позади. Было бы глупо с этим спорить.

— А как же работа? Поездка в Италию звучит как нечто большее, чем поездка на выходные.

— У меня есть люди, которые займутся всем необходимым, пока мы будем в отъезде. Я заказал билеты на самолет, мы будем отсутствовать чуть меньше двух недель, но, если захотим, можем продлить. У тебя только один медовый месяц.

«Может, и нет», — прошептал тоненький голосок.

— Ты можешь жениться снова через пять лет. Найти женщину, которую полюбишь — или, по крайней мере, которая будет тебе нравиться, — и снова отправиться в медовый месяц.

— Ты мне очень нравишься. Так что нам лучше сделать все правильно с первого раза, на всякий случай.

В его словах звучал тайный смысл... словно он не верил, что будет что-то большее.

Может быть, во всем виновато приглушенное освещение, высветившее зеленые пятна в его глазах, которые всегда завораживали меня. Может быть, дело в вине. Может быть, из-за воспоминаний о том, как я просила маму о темноволосом и темноглазом принце.

Но я не могла не задаваться вопросом: окажется ли Нико тем мужчиной, которого, мне всегда обещала мама? Будет ли он тем, за кого я выйду замуж и, в конце концов, полюблю?

Единственным?

ГЛАВА 19

— Ты уверен, что тебе здесь хорошо?

— Мне хорошо рядом с моей семьей, Николас.

Дедушка положил свою обветренную руку поверх моей, я уставился на хрупкие пальцы и морщинистую кожу. Этими руками он подбрасывал меня в воздух в детстве. Ими же он научил меня стрелять и наносить удары. Моего отца он научил всему, что знал о бизнесе, меня научил всему, что знал о жизни.

Он так много мог дать, но стресс, сердечный приступ и слишком много ударов судьбы привели его в дом престарелых, его разум старел быстрее, чем тело.

— Кроме того, здесь похоронена моя любимая.

— Мы можем навестить ее на этой неделе.

Он закрыл глаза, и теплая улыбка, которую он дарил только бабушке, осветила его лицо.

— И конечно, я буду счастлив, если ты будешь время от времени возить меня к океану.

— Конечно, дедушка

— Хорошо. Итак, ты сказал, что здесь по работе. Расскажи мне о бизнесе. Что происходит, чем ты так занят?

Это было трудное решение — перевезти сюда дедушку. Мы оба очень любим Чарльстон. Океан, солнце, южный комфорт — отсутствие воспоминаний о том, чего нас лишили. Но когда я объяснил, почему хочу перевезти его, он согласился без колебаний.

Но его нахождение здесь было все равно что посмотреть в зеркало и увидеть, как многое изменилось за последние несколько месяцев — увидеть все, что я делал, и моральные нормы, которые соблюдал. Я поморщился, думая о том, как обойти правду.

— Не гримасничай. Знаю, что мой разум не такой четкий, как раньше, но я научил тебя всему, что ты знаешь, и ты можешь ублажить старика, поговорив о делах. Итак, что заставило тебя вернуться в то место, которое, по твоим словам, ты так не любишь?

Оказалось, как и в моем детстве, с дедушкой невозможно обойти правду стороной. Проведя рукой по лицу, я обдумал самый деликатный способ сообщить новость, чтобы избежать допроса с пристрастием.

— Дело не только в работе.

— Оххх. — Он растянул это слово в ухмылке, вскинув брови в намеке. — Женщина.

— Да, — сказал я на выдохе.

— Должно быть это серьезно.

— Мы собираемся пожениться.

Быстрый взгляд.

Пять.

Четыре.

Три.

Два.

Я затаил дыхание, убеждая себя заговорить, когда досчитаю до одного.

Один с половиной.

Один с четвертью.

— Замечательно, черт возьми, Николас, — вскрикнул дедушка.

Он шлепнул себя по ноге и рассмеялся, схватил мою руку в свою и крепко сжал.

Когда Вера спросила, что я получу от женитьбы на ней, я полуправдиво ответил, что это сделает дедушку счастливым, но, видя его ликование, в моей груди поселилось что-то, о чем я и не подозревал.