— Готово, но он в моём кабинете.

Мы снова поднялись на второй этаж, где, забравшись под стол, главный инженер извлёк длинный ящик. Замки щёлкнули, и крышка откинулась.

— Красота! — не удержался я.

— Да, мы старались. — На лице Петра Андреевича заиграла довольная улыбка. — В магазин можно заряжать до десяти жемчужин. После выстрела следующая сразу же будет становиться в нужную позицию. Длина ствола и оптический прицел позволяют стрелять на большую дистанцию, но тут уже всё будет зависеть от наложенных рун. Если это будет что-то вроде наших автоматов, то до километра. То есть я имею в виду, что даже если вы просто захотите кого-то убить жемчужиной, то с километра голову разнесёте на раз.

— Замечательно!

Я взял в руки ружьё. Оно было чуть больше метра длиной, ствол немного толще обычного, а в остальном не привлекало особого внимания. То что нужно!

— Спасибо. — Я улыбнулся инженеру и снова вернулся к знакомству с новым оружием. — Как у нас в целом дела?

— Всё хорошо, Дмитрий Николаевич. Полностью закончили переоборудование нашего автопарка на малые жемчужины, теперь будет большая экономия по топливу.

Да, это важно с учётом того, что после начала войны цены на бензин взлетели до небес, а многие заправки его просто не продают.

— Штат растёт, — продолжил Пётр Андреевич. — Кстати, вы, случайно, не знаете, что там с Жилиным?

— С кем? — Я удивлённо наклонил голову, так как эту фамилию слышал впервые.

— Да парень, работал у нас четыре дня. Способный очень, а ночью его вроде как арестовали.

— А-а… — Я с сожалением положил ружьё в коробку. — Это шпион, чей, пока не знаем. Сейчас он на допросе.

— Дела. — Пётр Андреевич удивлённо погладил, как всегда, аккуратную чёрную бороду.

— Не волнуйтесь об этом, — успокаивающе проговорил я. — У нас очень сильная служба безопасности, и она раскроет любого, кто явился с недобрыми намерениями. Действуйте так, как мы уже не раз обсуждали, а допуск первого уровня давайте только тем, кого я согласую лично.

— Да мы так и делаем, ваше сиятельство, — закивал инженер. — Мои помощники ежедневно беседует с теми, кто приходит, и отбирают полезных и тех, кого можно чему-то научить. И, разумеется, поначалу новички занимаются самыми обычными бытовыми вещами, зато это освобождает наших основных мастеров, и они могут не отвлекаться от разработки передовых технологий.

— Вот и славно, — кивнул я. — Кстати, у нас есть специалисты по микроэлектронике?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, если мы, например, привезём оборудование для изготовления мобильных телефонов, ну, тех, которые использовали в домагическую эпоху… Вы сумеете наладить их производство?

— Смотря, какое оборудование привезут. В те времена это всё делали роботы… — Пётр Андреевич задумался. — С другой стороны, нам не нужны масштабы, как было в те времена. Да и…

— Я имею в виду это в принципе возможно с нашими ресурсами?

— Если запчасти будут, то конечно. У нас, благодаря вам, есть куча литературы, а самое главное, большое желание. Между нами говоря, тут исполняется сокровенная мечта многих! Даже в нерабочее время ребята сидят, паяют что-то мелкое, что используется повсеместно в тех же ноутбуках и компьютерах. Думаю, никаких проблем с тем, чтобы собрать телефон, у нас не будет. Но там нужна сеть.

— А её сможете сделать?

— Так чего не смочь, сможем. Были бы телефоны.

Мы переглянулись и одновременно рассмеялись.

— Тогда это я забираю и пойду по другим делам. — Я взял коробку с ружьём и сунул под мышку.

— Дмитрий Николаевич, а можно вопрос?

— Смотря какой.

— По поводу этого вещества… емелина. Как вы догадались, что оно работает именно так?

— В детстве слышал от отца, что есть такая секретная разработка, а как попал в кристалл, вспомнил.

— О! Я так и думал! — Пётр Андреевич расплылся в довольной улыбке.

И я тоже. Врать, конечно, нехорошо, зато теперь наши инженеры выкинут из головы всякие ненужные вопросы и сконцентрируются на деле.

— Но я не хочу этого делать!

— Ты должен убить их! Они наши враги.

— Но они выглядят как обычные люди.

— Все враги выглядят как обычные люди, а эти мешают получать те таблетки, которые ты так любишь. Убей их всех! Ты же любишь таблетки?

— Да.

Макса затрясло, и он сделал шаг вперёд. Перед ним стояла красная легковая машина, и, прижавшись к ней, дрожали враги. Темноволосый парень и светловолосая девушка. Что находилось вокруг, Макс не видел — всё закрывал серый клубящийся туман.

— Убей! — приказал голос.

Макс зажмурился и ударил одновременно двумя руками. Он не видел, что произошло, но послышался хруст, а его кулаки намокли от чего-то тёплого.

— Хороший мальчик! — проговорил голос. — Сегодня тебя ждёт очень вкусная таблетка!

Макс открыл глаза. Людей перед ним больше не было, и он видел лишь своё отражение в окнах машины. Ему было лет семнадцать, и на него смотрело юное лицо с точно таким же испуганным выражением, как только что было у лежащих у его ног людей.

— Хороший мальчик, — повторил голос, и в этот же миг лицо в отражении вдруг изменилось.

Теперь на Макса смотрела искажённая гневом морда с белыми глазами без зрачков и торчащими изо рта клыками.

— Если и дальше будешь хорошим мальчиком и продолжишь делать то, что я скажу, начнёшь получать таблетки каждый день.

— Но я не хочу убивать, — прошептал Макс. — Я просто хочу иметь друзей, семью, дом и защищать его.

— Я твой дом! Я твоя семья и твой единственный друг! Все остальные враги!

— Но Мила не заставляет меня убивать людей.

— Какая Мила, недоносок⁈ — заверещал голос, а лицо в отражении вдруг превратилось в лицо хозяина с крашеными волосами. — Я твой кормилец! Если бы не я, ты бы давным-давно сдох. Я вырастил тебя и дал всё, что у тебя есть! Неблагодарная тварь! Без меня ты никогда не получишь таблетки!

Машина вдруг исчезла, а Макс оказался посреди горящего дома. Перед ним лежала женщина.

— Мама, — прошептал парень, падая на колени. — Мамочка!

Он протянул руки, и это были самые обычные руки, а не те обвитые венами толстые бревна, к которым он привык. Макс коснулся лица женщины пальцами и тут же их отдёрнул — оно было холодным и твёрдым.

— Мамочка, — прошептал парень и тут увидел ботинок подошедшего человека. Он поднял голову.

— Этот пацан нам подходит, — вглядываясь в его глаза, произнёс крашеный кормилец. — В машину его!

Огонь и дом исчезли, а в голове Макса замелькали образы: капсула, лаборатория, люди со шприцами, таблетки и много-много крови.

— Нет, — парень схватился за голову и сжал виски. — Я просто хочу домой!

— Ты дома, мой хороший, — донёсся до него тихий ласковый голос. — Ты дома.

Макс поднял голову, и перед ним снова замелькали картинки, но теперь совсем другие.

Смеющаяся, тянущая к яблоку ладонь маленькая девочка. Строгое, но улыбающееся лицо светловолосого парня. Стоящая перед ним на стремянке с метром в руках красивая русоволосая девушка.

Изображения замелькали быстрее и вскоре слились в единый водоворот, который вдруг вспыхнул, превращаясь в яркое оранжевое солнце.

Солнце потускнело и начало приобретать черты, и скоро Макс понял, что рыжий струящийся свет — это волосы, а перед ним расплывающееся лицо его кормилицы Милы.

— Максим, ты дома, — с улыбкой проговорила она. — Время просыпаться.

— Макс очнулся! — заорала рация.

— Разворачивайся! — приказал я сидящему за рулём гвардейцу.

Телега резко развернулась, и уже появившиеся перед нами воды реки оказались позади. Мы снова ворвались в ворота Савино и прямиком погнали к тюрьме.

Я быстро слетел по ступеням в подвал и распахнул дверь камеры. Макс лежал на полу и испуганно пялился на меня. За ним стояло несколько гвардейцев, держа наготове здоровенные шприцы со снотворным, а рядом с гигантом сидела Мила. По щекам девушки текли слезы.