Первым сделав второй шаг я почувствовал более ощутимую нагрузку на все свои аспекты, но даже не изменившись в лице под тихие шепотки сзади пошёл дальше. Нагрузка возрастала и вскоре среди наших я шёл совсем один, оставив всех позади и далеко уйдя от пройденного ими. Впрочем…
Наконец остановившись от непрерывного марша, я стабилизировал своё сознание от чудовищной нагрузки, даже не воспринимая мир вокруг и лишь пытаясь сделать одно. Ещё один маленький шажок вперёд…
Сцепив зубы, стальной волей я будто собрал воедино оставшиеся силы, удерживая магические и ментальные аспекты от распада, оторвав правую ногу от земли и сделав твёрдый, но очень медленный шаг вперёд.
И хотя нагрузка будто возросла многократно во время шага, когда я опустил ногу, внешний мир для меня будто пропал. Я будто оказался внутри себя, как тогда во время моих Инициаций. Но теперь всё было по-другому.
Мысли исчезли, я потерял способность чувствовать эмоции, меридианы лопнули от десятикратного повышения нагрузки, резерв за считанные секунды стал лоскутками энергии, сгорев в могущественной тёмной энергии, а ядро раздробилось на части, вскоре став пылью, которая тоже сгорела. Горело всё, кроме моей воли, что сжалась в точку, выполняя последнюю директиву чудом не рухнувших сознания и личности — отступить, если я не выдержу.
Но я выдержал. Я осознал себя делающим сначала первый, потом второй, потом и третий шаги назад, будто отшатываясь от чего-то страшного, по пути почему-то выплёвывая почти чёрную субстанцию, в которой почти сразу признал кровь. Во время отступления я успел понять, что прежде мной ощущаемое было неправдой — магические аспекты хотя и пострадали, но были целы, вместе с другими аспектами.
И хотя меня подмывало смыться из-за полной потери сил и дрожащих ног, что могли не выдержать меня и подломиться в любой момент, я в последний раз огляделся. Дальше меня зашли только выпускники, даже лучшие из старшекурсников не смогли или не позволили себе зайти так далеко, как я зашёл. И хотя с последними меня разделяло всего пару шагов, тогда как выпускники были в нескольких десятках метрах, я был горд — теперь даже без слов и подсказок от Системы ясен мой уровень силы. А теперь пора валить, пока я не сдох в этом проклятом овраге…
Уже когда я выходил, мне по пути встретились несколько моих сокурсников, что у меня спросили о том, зачем я так далеко зашёл?
Едва не поморщившись от раздражения, я лишь спокойно ответил на латинском, и они меня, судя по лицам, не поняли: — Наш путь тернист, триумф же будет вечен. — Отойдя от них, я пошёл к преподавателям, сразу заметив Шторма, который взмахом руки попросил к нему подойти.
— За всё время моей учёбы тут и даже преподавания я встречал всего двух человек, что во время Крещения смогли получить благословление. — Против обычного, Шторм был серьёзен, смотря на чёрные подтёки на моей мантии, которые я ещё не успел стереть. — Первым был моим учеником, Геллертом Гриндевальдом… скоро за вами прибудут из Хогвартса. Уверены, что не хотите остаться? — Быстро сменив тему и даже не пояснив свои первые слова, он сразу задал неудобный вопрос. Ещё бы я не хотел, эх…
Я слабо улыбнулся, смотря ему в глаза, говоря так, чтобы он понял подтекст: — Я благодарен Хогвартсу за то, что он позволил мне стать волшебником несмотря на мой статус и даже позволил побывать здесь, получив новые знания и опыт. Конечно, эти знания ценны, но я не могу предать родной школы…
— Похвальная верность, мистер Беркли. Я был бы рад, будь вы учеником нашей школы. — Он покивал, тоже смотря мне в глаза и давая понять, что всё понял. На этом мы и разошлись, возможно даже навсегда — но это уже покажет время.
Особо ничего я не имел ввиду, лишь одно — я вернусь сюда уже после обучения в Хогвартсе. Но сейчас я скован текущей ситуацией, примерно через неделю покидая эту школу. Эх, буду ведь скучать по этой муштре. Интересно, за сколько времени я смогу отучиться просыпаться в пять утра? Если вообще смогу…
Возвращаясь к радикалам и проводя рукой по окровавленной мантии, я решил посмотреть, что это за благословение такое. Мне могло показаться, но я смутно слышал звук системного уведомления…
Благословление Тёмного оврага — ещё не обрётшая разум сущность хотя и очень жестока, но при этом справедлива. Она позволяет волшебникам и магам испытывать себя в ней, оказывая им помощи в развитии, но безжалостно убивая и карая при любой слабости или возможности. Иногда, очень редко, бывает подобное, что она встретит особого человека, что решил себя испытать, шагнув за грань своих возможностей. И хотя любой может сделать шаг, редко кто может его выдержать. Вы стали одним из немногих…
Могущественная энергия собой будто кислота разъела ваши аспекты, одновременно временно их ослабляя, но при этом лишая их прежней закостенелости — теперь вам будет проще на срок в несколько месяцев увеличивать свою силу и потенциал.
Не терпя конкуренции, энергия разъела всю враждебную энергию в вашем организме кроме той, что вы подсознательно сберегли (печать раба). Качество энергии в вашем теле и аспектах поднялось на один уровень в сравнении с предыдущим.
Внимание! Ядро начинает конденсировать прежде сверхконцентрированную энергию в новое, более качественное состояние. Рекомендуется на срок в месяц не смешивать энергию Ядра с энергией Резерва…
Дальше я не стал дочитывать, убедившись в том, что там нет ничего важного. Эх, надо забрать свои вещи у радикалов и отдохнуть последнюю недельку…
— Здравствуйте, дэвушка. Кого-то ищите? — Прошло уже пару дней, старшие курсы уже покинули школы, а младшие остались потому, что их просто не выпускают наружу, обеспечивая полный пансион. И хотя я уже расслабился, жизнь преподнесла ещё один сюрприз — незнакомую девушку. С очень знакомыми повадками и пустым взглядом…
— Адама Беркли. — Как только высокая и эффектная на вид девушка зашла в мою индивидуальную комнату, в которой я решил пожить остаток своих дней, в смысле учебных здесь, она сразу прикипела к лежащему на кровати мне. Мне же было неловко, ибо я был почти голым, лежа в одних трусах и поплёвывая в потолок. А что, моя комната, как хочу, так и веду себя! — Вы не знаете, где он?
— Адама… — Чувствуя дежавю и видя пристальный взгляд Розы, которая сразу узнала меня, решив подурачиться, я картинно покивал головой, сетуя на то, что палочка находится на тумбочке, до неё я не успею достать. А если дёрнусь, Роза успеет чем-то бахнуть и всё. — Знаю такого, да. Он, кажется, жил среди радикалов. А, ещё он жил в казармах вместе с товарищами, наверняка сейчас он где-то там.
— Я уже успела опросить и тех, и других. Очень жаль, но его там не оказалось… — На её лице появилась редкая для её характера и натуры улыбка, пока она медленно шла ко мне, держа под прицелом палочки. — Но мне сказали, что в башне Фламмы он получил индивидуальную комнату.
— Какое совпадение, прямо как я! — Моему натуральному возгласу и неподдельным радостным эмоциям поверил бы сам Станиславский. Впрочем, я всё-таки не выдержал её странного взгляда, наконец не выдержав и засмеявшись, уже без опаски сев на кровать и пытаясь остановиться, но всё больше смотря на её кривую улыбку и понимая, что не могу остановиться…
