Костя кивнул.
Соседка пояснила, что появление на шестом этаже мини-дома престарелых также объясняется хорошей звукоизоляцией в их доме. Возможно, там еще сделали дополнительную.
– Там окна закрыты какими-то странными ставнями, – в задумчивости кивнул Костя. – Я помню, что голову поднимал и думал: почему у них свет никогда не горит? Хотя вроде слышно, что кто-то живет. Очень слабо, но что-то слышно. От вас ничего.
– Мы тут квартиру купили после ругани с соседями. Они не понимали, что дети кричат. Хотя мои особенно громко кричат. Это так. Но мы раньше жили в новом доме – престижном жилом комплексе. А там слышимость… – Женщина закатила глаза. – В общем, нам надоели скандалы с соседями.
– А тут дом непрестижный. Квартира больше, но стоит дешевле.
– Почему непрестижный? – удивилась я. – Дом восемнадцатого века. Это не хрущевка и не брежневка.
– Наташа, ты не знаешь ситуацию на рынке недвижимости.
Я не знала. Я продолжаю жить в той квартире, в которой родилась. Ее мои родители от государства получили. Вместе с бабушкой и дедушкой со стороны матери. Но потом я осталась в ней одна… Затем родила Юльку. И сейчас я не представляю, как четверо взрослых людей и я, ребенок, проживали там, где мы сейчас вдвоем с Юлькой. Но я помню, как они говорили, что отдельная квартира – счастье.
Соседка тем временем объясняла, что массе людей квартиры в этом доме и соседних даром не нужны. То есть даром, конечно, взяли бы, но потом обменяли бы на современное жилье. Самый большой плюс – толстые стены и малая слышимость. Но проблема возникает с любой перепланировкой. Можно сделать на свой страх и риск, но потом, если придется проводить какие-то сделки с квартирой, влетишь на огромный штраф. Если действовать законным образом, то получается дорого и все равно разрешат не все. Проблемы возникли у людей, которые в девяностые делили такие квартиры на две – во всех домах в округе много таких. Одни жильцы получали вход через парадный подъезд, вторые – через черный ход. Кухня и ванная оставались у одних, а вторым разрешалось только провести холодную воду. Потом ставили водогрей и меняли проводку, чтобы поставить электроплиту. Газ провести нельзя! Хотя все эти дома газифицированы, и давно. От этой же соседки я узнала, что Петербург еще и именуется колыбелью российского газового дела. Я раньше слышала только про колыбель трех революций. Но оказалось, что история газового дела, как ее называют (читай: газификации), началась в 1811 году, еще до войны с Наполеоном. Хотя Петербург же был столицей. Чему удивляться? У нас стали устанавливать газовые фонари, и к концу девятнадцатого века у нас было уже около пяти тысяч фонарей, которые обслуживали восемьсот фонарщиков. Но провести газ в разделенные квартиры официально не разрешали даже в девяностые, когда творился полный беспредел. Или запрашивали заоблачные суммы. Некоторые все равно умудрились это сделать. Это же Россия. А те, кто не смог, платят за электричество гигантские суммы. У них электрические плиты, но расчет идет не как в домах с электроплитами, потому что по документам дом с газовыми плитами.
Ванны у многих появились только в конце советских времен – жители коммуналок скидывались на установку, кто-то рукастый из жильцов или приглашенные мастера устанавливали стену, как правило, отделялась часть кухни, они же в этих квартирах большие. И людям, покупающим эти квартиры, приходится сталкиваться со старыми трубами, необходимостью переоборудовать ванную комнату. Много чего переоборудовать! В этих домах текут крыши, хотя, конечно, это касается не всех жильцов, но обычно крыши текут еще и над общей лестницей, и вы в определенные дни выходите из квартиры и на пороге открываете зонтик, возвращаясь домой, вы открываете зонтик, входя в подъезд. Вы ходите по постоянно мокрой лестнице – в периоды питерских дождей, которые могут быть очень длительными. Когда зимой с крыш сбрасывают снег и лед, кому-то регулярно разбивают окна. На всех этажах. И часто проще самим заменить разбитое окно, чем бодаться с управляющей компанией. У вас сегодня его разбили, на улице минус, идет мокрый снег и залетает к вам в квартиру, а управляющая компания говорит, что сейчас нет стекол, нет мастера, еще чего-то и кого-то, и как только появятся, они все сделают, звоните. А вам в этой квартире жить сейчас! Известный случай – сброшенная глыба сломала козырек у подъезда. Хорошо, что никто не погиб. Сосульки – вечная тема, Костя по ним проходился, клип именно здесь снимали. Зимой народ ходит по проезжей части – тротуары обледеневшие, сверху в любой момент сосулька может упасть. Во дворах возможна только ручная уборка, дворников не хватает. Если вход со двора, иногда возникает желание пробираться к нему ползком, район ставит городские рекорды по количеству полученных в гололед травм. К тому же в этих квартирах холодно, когда отключают центральное отопление. У большинства в квартирах есть камины и печи, не убранные в советские времена, и если человек покупает такую квартиру, то, как правило, нанимает мастера, чтобы сделать камины работающими. Но изначально он ремонтирует камин не с целью использовать его для обогрева. Человек думает: соберу гостей или приглашу друга, подругу, мы будем пить вино (коньяк, виски), смотреть на огонь, слушать, как потрескивают дрова. А потом в двадцать первом веке в Петербурге вынужден покупать дрова и топить камин для обогрева! Соседка сказала, что им самим приходится так делать, и показала запас дров в комнатке при кухне, где у Кости стоят продукты в мешках. Хотя зимой, когда включают отопление, в квартире очень тепло. Но есть дома, где холодно всегда. А жара в Петербурге бывает нечасто. Такую квартиру хорошо бы иметь в какой-то жаркой стране, но почему-то их строили в холодном и промозглом Петербурге. Хотя стоит разжечь камин или затопить старинную печь – и становится тепло. Строители этого дома и других по соседству знали, что делали. Камины и печи сложены хорошо и правильно!
– Но я не хочу топить печь в своей квартире! Я не в деревенском доме живу! – Соседка чуть не плакала.
В квартире мало света, не говоря про солнце. Масса таких квартир толком не освещается никогда, в особенности на нижних этажах. Люди вынуждены постоянно жить при электрическом свете.
– Я не хочу так жить! Я мечтаю снова купить квартиру в современном доме! Я ненавижу эту квартиру!
К тому же в центре города нет больших парков, детские площадки, если и имеются, то крошечные – они и близко не стояли с тем, что было в том комплексе, где они жили раньше. Здесь нет больших супермаркетов и гипермаркетов, только маленькие магазинчики. Да, сетевые магазины пришли и сюда и заняли площади на первых этажах, но они маленькие! И им с мужем приходится тратить большую часть дня в один из выходных, чтобы проехать в один из гипермаркетов и закупить все на неделю. Вызывают одну из бабушек – и уезжают.
Насколько я поняла, муж соседки занимался то ли мелким, то ли средним бизнесом. У них не было няни, не было домработницы. Хотя работает он один, а она сидит дома с детьми. Возможно, работающий муж считает, что неработающая жена должна успевать все – и приготовить, и постирать, и убраться в этой огромной квартире. И еще заниматься с детьми. Хотя то, что он выезжает с ней в магазин и все закупает – уже плюс. Или он просто не хочет давать ей деньги?
– Хотя да, спрос на такие квартиры есть, – сказала соседка. – Но, может, люди быстренько меняют свое мнение после того, как в такой квартире поживут? Я лично однозначно за современное жилье. И такая большая квартира нам не нужна, хотя муж хочет еще одного ребенка или даже двоих. Тогда, когда мы стали искать квартиру, она нам подвернулась. Нам требовалось быстро переехать – достали соседи. Я даже удивилась цене. Муж специально нанимал юристов, чтобы проверили чистоту сделки. А людей достала эта квартира! Ну а мы переехали. Но мне здесь жить не нравится. Хотя здесь на нас никто не жалуется и никто не приходит орать на меня из-за того, что орут мои дети. И еще за эту квартиру мы каждый месяц платим гигантские суммы! Старый фонд после капитального ремонта. Огромная площадь.
