– Зачем в мастерскую, давайте тут. Интересно у вас всё. Непохоже на наш мир.
– Не знаю, не знаю. Не бывал. Однако ж, не думаю, что совсем уж непохоже. Вона, две руки, две ноги у вас, едите то же, что и здешние люди. Ночью спите, днем работаете. Кабы было непохоже, то и вы другие были. В шерсти аль в чешуе.
– Не в том дело, – Лёша замешкался: слишком много вопросов, какой важнее?
– Вот электричество у вас откуда? Телевидение у Тины есть. Значит, электричество тоже. Или волшебство это?
– Ну, сударыня, тут разобраться надо, что есть волшебство. Вы вот до ста лет доживёте – за счастье считаете. Меня до ста всерьёз-то не воспринимали. Какой лес – садик из пяти яблонь да двух кустов смороды доверили бы с опаской. И это нормально! – Леший поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Так что волшебство – это нормально. Надо знать, что оно может и где оно нужно. Иные блюдечко-яблочко пользуют или в ковш с водой глядят, чтоб увидеть требуемое. Зеркала используют. Но всё это – кувалдой гвоздочки забивать.
Для телевизора есть электричество. Как и для многого другого. Вы про анчуток слыхали? Бесенята такие неугомонные. Маленькие, волосатые, сладу с ними нет! Те, что в поле живут, ещё спокойные. Носятся себе туда-сюда, до людей им особо дела нет. Но те, что к людям ближе – там беда. И сколько ловили, сколько наказывали! Толку нет. Не могут они без озорства. Напугать, напакостить. Хлебом не корми – дай только набедокурить. И ведь тянутся к людям: там им интереснее.
Да только не бывает зла без добра. Придумали и на анчуток управу. Домик крохотный. В избу ставишь – анчуток там и заведётся. Внутри домика клеточка, янтарём выложенная. Как колесо для белки: в аккурат анчуток поместится. Клетка янтарём выложена. Любят бесенята его, страсть как! Ну дальше просто! Анчуток что? Бегай туда сюда! Вот он в клеточку ту проникнет и давай бежать. Янтарные пластинки по шерсти скользят – бесенята и рады, бегут во всю прыть! И могут так годами. Бегут, клеточку свою внутри домика крутят. Ну а из самого домика провода выходят. Они внутри вокруг той клетки-колеса, что анчуток крутит, хитрым образом намотаны. По тем проводам ток и течёт.
– Так это у вас электрогенратор такой! Каждый на свой дом!
– Не знаю, мы их источниками зовём. Как родник для того, чтоб воду брать, так это источник для электричества.
– Анчуток всё время там? Не убегает?
– Один убежит – другой тут же прибежит. Любят они беготню. Пока такого не было, чтоб источник работать перестал. Единственно что – подождать анчутку порой надо, когда источник в избу ставишь, это да. Но и то дня не пройдёт, как появится.
– Допустим, надо больше электричества!
– Возьми источник побольше. Там несколько бесенят могут бегать.
– Интересно. Вон, значит, как. А фонари на улицах тоже от источников?
– Зачем? Есть жар-птицы. Берёшь перо, из него кусочек вырезаешь. Несколько волосинок буквально. Натягиваешь их промеж двух стерженьков металлических и колпаком стеклянным накрываешь, чтобы ветер и дождь не порвали. Ну а колпак тот на столб крепишь в ящичек со шторками. Ну вы видели, у меня на жуке похожий. Повернул ручку – ящик открылся – светло. На каждом столбе рукоятка. Богатыри следят, чтоб фонари ночами светили.
– А ковры-самолёты?
– Что ковры, что штаны, что летучие корабли – суть проста. Реагируют они на возмущения сил, что вокруг нас постоянно есть. От них толкаются, или притягиваются. Так и перемещаются.
Леший принялся чертить какие-то графики, писать формулы. Сбивался, зачеркивал, писал поверх. Рисовал схематично штаны-скороходы, потом ковёр-самолет с летучим кораблём. Чем больше он говорил, тем меньше ребята понимали. Лёша учил физику в школе, в институте, но сейчас многое позабыл. Всё, что мог понять, – это какая-то новая физика. О которой он ничего не знает, которой в его мире нет. Хотя в атомной физике (или ядерной, он уж забыл) Лёша также ничего не понимал. Помнил, как герой старой комедии шутил про «мю-мезоны». Что-то физическое, но абсолютно ему не известное. «Летают ковры, и ладно. Зачем спросил? Лучше бы так и осталось всё волшебством».
– Кузьмич, по-моему, это ты нам вчера рассказывал. Я думала, ты чего нового за ночь придумал. А ты про то же. Лучше новые идеи ищи: будешь старые повторять – с места не сдвинешься.
Лёшка с удивлением уставился на Ульяну. В его голове не укладывалось, что эта девушка понимает в объяснениях лешего больше, чем он сам. Но присмотревшись к рисункам, что Кузьмич начал на новом листе, Алексей понял, леший опять рассказывает про своё чудо-средство передвижения.
– Спасибо, Кузьмич. Теперь стало куда как яснее. Давай пока прервемся, чаю попьем. А то мы не завтракали. Ульян, достань скатерку. Ты чай с бутербродами будешь?
– Это можно.
Леший прибрал листы с рисунками, освобождая стол для чаепития.
Ребята облегченно вздохнули. Лучше чай попить. А как и что устроено в этом мире, спрашивать потом, аккуратно и по чуть-чуть. Иначе, сидеть в кабинете можно с утра до ночи, слушая неспешные пояснения эксперта-лешего.
После чая Ульяна с Лешей возобновили разговор о том как же все-таки найти Бабу-Ягу и вернуться домой.
– Как же нам найти Бабу-Ягу?
– Сначала часы пропали, а потом Яга. Я думаю, что это не случайно. Надо всех порасспросить, может быть кто-то что-то знает про эти часы.
– А давай снова к Христофору зайдем. Если он с Ягой работал, может, знает что-то.
– Противный он дед. Но можно попробовать.
Христофор рылся в глубине своего кабинета и пришлось кричать, чтобы он обратил внимание на Лешу и Ульяну.
– Христофор, тут такое дело… Может быть, ты знаешь что-то про золотые часы Бабы-Яги? Они у неё пропали до того, как исчезла она сама. Мы думаем, что для того, чтобы её отыскать, надо узнать всё возможное про часы.
– Откуда у неё могли взяться золотые часы?
– Мы не знаем. Но мы знаем, как они выглядели. И Ульяна показала Христофору рисунок, сделанный по описаниям Яги.
– Помню такие, да. Я когда помощником-то в склад пришёл, они в кладовой у нас вместо пресс-папье были. А чегой? Они хоть и золотые, но не рабочие, в казне не понадобились. Яга же в своё время не только на складе работала, но и была во дворце главной травницей. На кухне приправы, в аптеке – травы, от моли, блох, грызунов отравы. Ну и между нами говоря, потихоньку тащила она всё из дворца «в счёт оплаты труда». Потому и не сложились отношения у нас, что не одобряю я такого поведения. Вот сейчас-то у меня на складе полный порядок, всё на месте, всё учтено. Так, небось, и часы она тиснула со склада в счёт оплаты. А что? Очень даже в ейном духе. Я тогда лишь в помощниках ходил, всё на побегушках. Вот и не отследил, в какой момент стали мы бумажки прижимать не часами (а уж тяжёлы были на удивление!), а той стеклянной рыбиной, что и сейчас у меня при деле. Вот, можете наблюдать. Уж лет сто как…
Глава 10. Лёшины пирожки
Жизнь у бабки Тины оказалась для молодых следователей настоящим испытанием. Но и она потихоньку налаживалась, особенно с появлением скатерти, которую ребята расстилали на столе, когда Тина уходила. Они ждали ухода бабки не потому, что жадничали. Просто Тина не удовольствовалась бы регулярными угощениями и обязательно попыталась бы присвоить волшебную хозяюшку.
– У такой и щёлока на постирушки не выпросишь, – отметила как-то скатерть. – И всю жизнь с такой хозяйкой придётся постные булочки на продажу клепать. Вы уж меня ей не показывайте, ребятушки.
Ульяна под предлогом помощи с уборкой «нашла» в тяжёлом старинном комоде тёплые одеяла и прекрасные шёлковые простыни.
– Баб Тин, а ты говорила, что нет белья!
– А что ты в моём комоде забыла?
– Вы меня сами попросили рогожку свежую расстелить на полу. Вот я её искать и полезла.
– Я уж и забыла, что есть у меня одеяла! Забыла. Старая же. Вот и забыла…
Тут Лёша решил внести свой вклад:
