Парой отличных выстрелов Лора хладнокровно сняла тени, шевелящиеся у подножия пирамиды, но тут крепкая невидимая рука ухватила ее, да так, что треснули ребра, и Лора, вздернутая в воздух резким рывком, вскрикнула и забилась, не в состоянии даже дышать свободно.

От этих страшных тисков, крошащих ее кости, весь ее мир сжался до размеров дрожащей ладони со скрюченными хищно пальцами, окрашенной темной кровью.

Золотолиций, превозмогая собственную боль, делился своей Силой и своими страданиями с Лорой, и его дрожащая рука, протянутая к ней, словно сжималась на ее хрипящем горле, и от его ярости, пронизывающей ее тело, ее кровь закипала в венах, вспенивалась в задыхающихся легких.

Казалось, вместе с воздухом из ее тела выжималось сознание. Никогда ранее Лора не испытывала на себе воздействие Силы, Лорд Фрес даже не пытался прикоснуться к ней таким образом. И ей показалось, что поток Силы, убивающий ее, просто стирает ее из реальности, слой за слоем убивая клетки ее тела.

Вероятно, еще несколько мгновений, еще немного, и кровь хлынула бы из раздавленных легких через рот, но выстрел, громко взвизгнув в каменном мешке, яркой вспышкой откинул золотолицего монстра, и тот, отдернув свою кровавую руку, мотнулся, как кукла на веревочках, и рухнул вниз, в черный провал.

Лора кулем свалилась на пол, выплевывая вязкую кровь, наполнившую ее рот; Виро — а стреляла именно она, припав на колено и хладнокровно прицелившись, хотя на линии огня, наполовину скрывая убийцу, в воздухе висела ее подруга, — бессильно уронила руки, сжимающие оружие, и ее рыжеволосая голова склонилась, словно повядший цветок.

— Готов, кусок говна, — процедила она сквозь зубы, тяжело поднимаясь с колена.

Пирамида медленно двигалась, каменно грохоча, закрывая собой темный провал, где исчез подстреленный Повелитель, но Виро не особенно заботило это.

— Никуда он от нас не денется, паленый ублюдок, — произнесла она.

* * *

Проведав Лору Фетт в больничном секторе, Инквизитор сам не понял, как его занесло в лаборатории, находящиеся на самых нижних этажах императорского медицинского центра.

Вероятно, беспокойство за жизнь Лоры вело его, и он желал получить информацию из первых уст — от ситх-леди, которая лично осматривала главкома, находящуюся в беспамятстве, и сама назначила лечение.

Но так или иначе, а в лабораторию Софии он вступил в глубокой задумчивости; привычная циничная самоуверенная улыбка покинула его губы, взгляд льдистых глаз был строг и сдержан, и, останавливаясь перед столом, за которым работала ситх-леди, он не отпустил ни единой из своих обычных шуточек, и даже не прошелся по поводу ее внешнего вида, хотя на женщине был надет тот самый наряд, открывающий соблазнительную грудь, в котором она красовалась вчера, так удачно отвлекая внимание Аларии от отсутствия самого Инквизитора.

— Миледи, — ситх склонил в приветственном поклоне голову, и его руки скользнули ему за спину. Раздражен; вне себя от ярости, хотя внешне этого не скажешь.

— Рада видеть вас в добром здравии, — София, не отдавая себе отчета, поднялась с кресла, хотя до сего момента не собиралась этого делать. Словно что-то подкинуло ее; словно его возбуждение, его ненависть, не дающие ему покоя, передались и ей, и она теперь не могла оставаться равнодушной. — Что привело вас ко мне?

Инквизитор, чуть покачиваясь на носках сапог, рассеянно рассматривал стеллажи с оборудованием, и его спокойное лицо ничего не выражало. От этого неловко повисшего молчания руки Софии вздрогнули, она стушевалась, и зачем-то дотронулась до комлинка, на котором до этого искала какую-то информацию, поправила кожаную папку с документами, лежащую немного небрежно…

"Словно виноватая девочка, — сердито подумала она, — вот как я себя чувствую!"

Однако Лорд Фрес не торопился озвучить цель своего визита, и София, кашлянув, словно прочищая горло, решилась взять инициативу в свои руки.

— Если вы беспокоитесь о Лоре Фетт, — немного насмешливо произнесла она, — то совершенно напрасно. Ее, конечно, здорово потрепало, но не смертельно. Ее жизни ничто не угрожает, лечение назначено, и ваша очаровательная Лора скоро поправится.

В голосе Софии прозвучала острая ирония, и она сама удивилась этой странной, ревнивой ноте.

При всей своей эгоистичности и жестокости Инквизитор все же выказал совершенно неординарную заботу о раненой.

Сила всемогущая, да какая вообще разница, что там его связывает с Лорой!

Вокруг него всегда будет виться море женщин, и не потому, что он так уж неотразимо хорош — это София подумала с долей издевки, — а потому, что он подманивает их, гипнотизируя сладкими словами и обаятельными улыбками.

Их будет много всегда, да; и, использовав каждую, он поставит где-то в своих воспоминаниях галочку и перейдет дальше, к следующей. Сомнительное удовольствие — быть одной из ряда таких побед. И даже мимолетная забота, этот интерес ее здоровьем, не стоят того, чтобы стать одной из этого бесконечного ряда…

"Таких, как я, нельзя ревновать"…

Так, кажется, он сказал.

Но отчего-то эта самая ревность тупым ножом распиливает ее сердце на белоснежной фарфоровой тарелке.

Вероятно, это было потому, что точно так же, как любой понравившейся женщине, он недавно шептал ей приятные слова, но не постеснялся схватить ее за горло, стоило ему разъяриться. И в этот миг ее здоровье его совсем не интересовало.

С Лорой все было иначе.

Она была иной.

Не такой, как безликие женщины, которых когда-либо касался Инквизитор, или на которых он просто обращал свое внимание.

И к ней Инквизитор действительно испытывал трепетные чувства, скрыть которые от посторонних он не мог, как бы ни старался.

Впрочем, он и не скрывал, кажется.

Инквизитор резко перевел взгляд на леди-ситх, и ей показалось, что ей влепили хлесткую пощечину, она отшатнулась, опуская глаза и боясь встречаться взглядом с его глазами, почерневшими от расширенных до предела зрачков.

— Лора Фетт, — отчеканил он очень спокойно, но воздух завибрировал от его Силы, словно разрезанный лайтсайбером, — моя сестра. Побольше уважения, миледи.

— Вот как, — произнесла София. Ей стало неловко, но одновременно с этим свербящим чувством она испытала злость, которая снова поразила ее своей новизной во вкусе.

Словно ревность пробралась и туда.

Это как назойливый аромат, распространяющийся по всему помещению, которым потом начинает пахнуть любой элемент одежды.

Или как приправа, которая попала во все блюда и делает их одинаковыми…

— С ней все будет в порядке, — сухо произнесла София, потирая щеку.

— Я не за этим пришел, — вновь отведя горящий взгляд от женщины, продолжил Инквизитор. — Я хочу узнать о вещах, которые вам доставили из академии. Вы смотрели их?

— Да, да, — София оживилась и выскользнула из-за своего стола, и торопливо пробежала, постукивая каблучками, к одному из застекленных шкафов, на блестящих полках которого были разложены старинные артефакты. — Что вас интересует?

— Все, что касается Повелителей Ужаса и их масок, — бесстрастно ответил, Фрес, все так же бесстрастно рассматривая лабораторию, словно ничего интереснее в жизни своей не видел. На миг Софии показалось, что он нарочно избегает смотреть на нее, чтобы ненароком не выказать свою слабость или иные чувства так не вяжущиеся с натянутым на него образом непробиваемого, бесчувственного палача.

Однако…

— Маски? — задумчиво протянула София, раскрывая стеклянные дверцы, и перебирая тонкими пальчиками потемневшие от времени вещи, приборы. — М-м-м… зачем вам это?

— Я хочу знать, — зло и с ноткой истерики в голосе, такой неожиданной и стервозной, ответил Инквизитор, вновь глянув на женщину, — я наверняка хочу знать, кто это был. Кто посмел это сделать.

Это злое и решительное "хочу" заставило Софию неуютно поежиться и снова кольнуло ревностью ее сердце, ее руки, достающие нужный голокрон, дрогнули, и темный массивный предмет громко стукнулся о стеклянную полку.