— С ситхами вообще опасно иметь дело, — огрызнулась она, ответив весьма злобным горящим взглядом на доброжелательную улыбку Аларии. — Не обольщайтесь на свой счет. Инквизитор не собирался никого убивать; иначе ему не помешали бы ни вы, ни кто иной. Это был всего лишь урок. И я его хорошо усвоила!

Леди София содрала с руки перчатку и утерла мокрый рот, выплевывая вязкую тянущуюся слюну, чуть окрашенную кровью. Кажется, Инквизитор слегка переусердствовал в своем стремлении вколотить немного почтения в голову упрямой ситх-леди, и повреждения, нанесенные им, были тоже весьма серьезны.

Все тело буквально ныло от невыносимой боли, и каждый вдох, наполняющий легкие столь желанным воздухом, был неприятным, колючим, словно царапающим изнутри. Все же стоило признать она перестаралась и несколько недооценила ни мощь Инквизитора, ни его ярость, и следы этого поединка еще долго будут сиять темными отметинами на ее теле.

Алария, наблюдая за корчами Софии, перенесла выражение ее черной неблагодарности все с той же ясной, немного высокомерной улыбкой, и надменно вздернула подбородочек.

— Вы зря так думаете, — заносчиво, чересчур глупо и открыто произнесла она. София, не прекращая кашля, недобро покосилась на нее. — Может, я и не занимаю такой высокий пост, как вы, или тот же Лорд Фрес, но мое имя далеко не последнее.

— Да что вы, — огрызнулась Леди София.

— Разумеется, — все так же смело ответила Алария. — Дарт Вейдер меня взял под свое личное покровительство. Он обещал мне защиту. Он поклялся мне, что скоро разнесет до основания логово Малакора.

Темные глаза Аларии с вызовом, как показалось Софии, и отчасти с каким-то нехорошим, недобрым любопытством, так не вяжущимся с этим немного наивным образом, глянули на ситх-леди, и той стоило усилий сохранить равнодушный вид.

Алария пытается выведать, был ли отдан приказ о нападении на академию?

Несомненно.

Вот только для чего?

Потешить свое самолюбие или..?

— Ничего не слышала об этом, — как можно язвительнее ответила София, сверкая смеющимися, издевающимися глазами, и ее голос в поврежденном горле как-то издевательски заклекотал. — Вероятно, Император дал вам такое обещание, но его исполнения придется, боюсь, подождать. Найдется еще тысяча срочных дел — в том числе, и принесенных Императору Инквизитором, — которые отодвинут ваше дело на задний план, а то и вовсе похоронят его… Император дал вам такое обещание, да, но сумеете ли вы дождаться его исполнения?

Алария беспомощно хватанула губами воздух, словно слова, которые она пыталась произнести, почему-то отказались соскальзывать с ее языка, и она внезапно онемела. На ее красивом самоуверенном лице появилось выражение абсолютной беспомощности, и вместе с тем нескрываемой, жгучей досады и злости, красивые губы как-то уродливо, ненормально дернулись, душа рвущиеся наружу проклятья и грязную ругань.

Так; кажется, Алария все же претендует на место повыше, поближе у солнца, и ей очень не нравится, когда ей указывают на реальное положение дел…

— Это ничего не меняет! Я подожду, как бы долго мне ни пришлось ждать! Я под личной охраной Императора! И если бы Инквизитор посмел… — злобно зашипела Алария.

— Если бы Инквизитор посмел, он имел бы дело с самим Императором, — сухо заметила София. — Но вы бы уже этого не увидели, — довольно язвительно закончила она.

Губы Аларии нервно дернулись, она даже ногой от злости топнула.

— Не понимаю, — капризно произнесла она, — почему вы его защищаете? Зачем пытаетесь оскорбить меня?! Ведь не я, а он только что пытался вас придушить, а я вступилась за вас!

— Инквизитор — часть Триумвирата, — огрызнулась София, — а вы — нет. И наши с ним разногласия забываются, когда между нами пытается встать чужак.

— Ой, да бросьте! Я не пытаюсь проникнуть в ваши с ним взаимоотношения в Триумвирате… но я пытаюсь заставить его вас уважать! То, как себя с вами ведет…

Леди София, наконец, обрела некоторое внутреннее равновесие, отчасти приведя себя в порядок, и посмотрела Аларии прямо в лицо.

— А не слишком ли вы много на себя берете, — произнесла она злым голосом, и в его звучании явно послышались ревнивые нотки. — Учить нашего Инквизитора чему-либо? Боюсь, даже Владыка не может себе позволить этого; вы забываетесь.

София поспешила покинуть тренировочный зал, стараясь оставить за закрывшимися дверями свою досаду, боль и поражение, но Алария последовала за ней. Прилипнув как пиявка, она не отставала ни на шаг, и ее испытующий взгляд сверлил ситх-леди.

— Я? Забываюсь? — Алария горделиво усмехнулась, оправив красивые волосы. ростом она была чуть повыше Софии, однако же едва поспевала за ее широким стремительным шагом. — Мне кажется, вы не понимаете… не до конца меня понимаете, Леди София.

— В самом деле, — слегка раздраженно буркнула София.

— Конечно. Я говорю о силе женщины. То, что не может себе позволить Владыка, вполне может позволить себе женщина. Вы недооцениваете ваши женские чары! — вкрадчиво заметила Алария, наблюдая за реакцией Софии. — Если бы я, к примеру, встретила Инквизитора в другой, более спокойной обстановке, и немного поговорила с ним… уверена, он бы заинтересовался… мной. И уступил бы мне… в любом вопросе… какой бы мы не обсуждали…

София расхохоталась, сверкая злыми глазами. Бессовестные намеки Аларии касательно того, что она смогла бы совратить Инквизитора, отчего-то вывели Софию из равновесия, и та притворно закашлялась, скрывая наползающий на щеки багровый румянец стыда вперемежку с колючей ноткой ревности.

Да, ревности.

София мгновенно поняла, что Алария права, и ей, Аларии, с ее красотой и обаянием, которое она умеет так искусно и выгодно подать, ничего не будет стоить обратит на себя внимание Инквизитора.

И тогда серые смеющиеся глаза обернутся к ней с интересом и разгорятся желанием.

И в апартаментах Инквизитора его такие нежные, мягкие руки будут разглаживать молочно-белую кожу Аларии, и уже Алария будет извиваться на нежном бархате дивана там, в глубине его покоев, покуда его губы будут оставлять нежные, такие обжигающие поцелуи на тонкой коже ее подрагивающих бедер…

И Алария уж точно не попытается сбежать, когда Инквизитор оторвется от ее дрожащего от нетерпения тела и вздумает раздеться. Да она сама поможет расстегнуть все его одежды, и, возможно, нетерпеливо рванет тонкий алый шелк, добираясь до его обнаженных плеч, вцепляясь в его спину ногтями… и он накроет собой ее извивающееся, манящее, просящее, такое развратное тело, которое, впрочем, может превратиться для него в капкан, в ловушку.

Чувство опасности, тонко кольнувшее Леди Софию, побудило ее к тому, что она перекинула эту тревожащую откровенную картину в сознание Инквизитора, но он остался глух к ее зову. Так, словно обернулся посмотреть на бегу, и вновь ушел, отвернулся, равнодушно закрылся от ее предупреждения и от возбуждающих будоражащих воображение сцен.

Алария, даже изображенная самыми манящими, самыми яркими и красивыми красками, не интересовала его. Леди София почувствовала холод и отвращение, которое испытал Инквизитор, всматриваясь в предложенный ему образ, услышала его усмешку, с которой он перебирал хвастливые слова, произнесенные Аларией, и острозубая ревность, на миг родившаяся в сердце ситх-леди, затихла, притаилась, угасла, замороженная его безразличием.

Однако… София провела ладонью по лицу, отходя от горячечного возбуждения, замешанного на драке, на боли, и на этом странном видении, которое нечаянно подарила ей Алария.

Эмоции, раздутые и подстегнутые Силой, все больше выходили из-под контроля женщины, и ранили намного больше чем обычных людей.

Сила давала возможность прикоснуться к реальным ощущениям, пережитым другим человеком, и София разве что не вытерла брезгливо руки, когда в ее ладони родилось теплое, зыбкое чужое желание прикосновения к животу мужчины и к дорожке жестких курчавых волос на нем…

Этого еще не хватало!

Мгновенно в памяти всплыла Виро, и следом за нею — нет, не картинка, а чувство, от которого у Софии закружилась голова, перехватило дыхание и потемнело перед глазами. Это было чувство экстаза, накаленного до бела удовольствия, острого, как игла, и огромного, неуправляемого, сметающего все, как лавина.