– И куда ты тогда пошла?
Люси пожала плечами, покачивая ногой в пушистой тапочке из стороны в сторону. Подперла голову рукой.
– Переночевала на улице. Тогда лето было еще, ночами можно спать без всякой одежды. На следующий день еще раз обыскала всю эту улицу, думала, может быть, мой чемодан хотя бы с документами где-то найду, черт с ними, с деньгами.
– Не нашла?
Она покачала головой. Коротко взглянула на Тони, вымучивая улыбку.
– В Вегасе, наверное, какие-нибудь благотворительные фонды есть? Почему ты туда не пошла?
– Тони, ну, какой ты зануда. – Люси встала, пошатываясь. – Какие еще благотворительные фонды? Я пару дней питалась тем, что собирала со столов в ресторанах и кафе еду, которую не доели гости. Пока меня не запомнили местные служащие и не стали гнать, как только издалека видели. Я же, кстати, в стриптиз-клуб тоже заходила. Думала, может быть, возьмут меня, с документами помогут.
Тони помолчал. Вся эта история была такой жалостливой и глупой, что казалось, Люси выдумывает все на ходу. Но, кажется, выпитый мартини надавил на старые воспоминания.
– Не взяли? – Наконец, спросил он. Люси покачала головой.
– Сказали, толстая слишком. Представляешь? Я – и толстая! – Она засмеялась, прижав руку к полной груди. Потом икнула, открыла дверь перед Тони. – Ладно, уходи. Мне спать пора.
– Подожди-подожди, а в другие клубы ты не ходила?
– Тони, – Люси толкнула его в спину, все еще улыбаясь какой-то глупой, растерянной улыбкой, – никуда я не ходила больше. Я расстроилась очень, понимаешь? Ведь я так мечтала о том, что буду танцевать. А тут мне говорят, что я толстая и не гожусь для сцены. – Она замолчала, откинув со лба мелкие кудри. – Все! Пора спать. Пока! И завтра жду подвязки с чулками, как ты обещал. Договорились, красавчик?
Тони уже в дверях кивнул.
– Конечно. Спасибо, Люси, за откровенный разговор.
– Ой, иди в задницу. – Она хлопнула дверью, посмеиваясь.
Тони остался стоять в коридоре, освещенном желтыми настенными фонарями. Через один номер тоже послышался смех. Затем на пороге возникла Хлоя – сто шестьдесят пять фунтов обаяния, которое искрилось аккуратными складками под газовым халатиком. Женщина прошла мимо Тони, строя ему глазки.
Чувствуя немалую усталость, Тони спустился вниз, чтобы купить газировки в автомате. За ночь он успел опросить трех девушек. Для одной статьи материала хватало, но было маловато для серии статей, как они планировали с редактором. Если продолжить в том же темпе, к послезавтра у него накопится материал из девяти историй – в целом неплохо. Дополнить фотографиями, и можно будет возвращаться обратно в Портленд.
Получив свою Колу, Тони устало сел в кресло возле стойки ресепшена. С улицы внутрь впорхнуло еще несколько девушек: две держались за руки. Тони с интересом присмотрелся к ним: это были Кайли и Вероника. Они не скрывали своих отношений от остальных. Обязательно нужно будет у них взять интервью. Материал о проститутках-лесбиянках, выходящих на смену вместе, просто взорвет общественность.
Допив Колу, Тони вышел на крыльцо. Уже почти рассвело. Спать хотелось неимоверно, но он почему-то продолжал стоять, оглядывая блеклый пейзаж вокруг. Чем они здесь занимаются? Неужели, только и делают, что отсыпаются днем, чтобы ночью разменять немного любви на баксы? До ближайшего города примерно восемь миль. Горизонт завален сухими, темными горами. Ни одного зеленого кустарника или даже дерева. Огромное открытое пространство, усеянное песком, камнями, высушенными кустарниками и кактусами. Словно это даже не реальное место, а какое-то фантастическое место, чистилище, где неприкаянные души задерживаются, чтобы пройти должное испытание.
Воспоминания о родном городе теперь стали Тони еще дороже. В Неваде он был уже примерно неделю и успел почувствовать на себе немилосердное прикосновение местного солнца. И тем более странно: казалось бы, если так печет днем, земля должна запоминать, впитывать в себя этот жар, чтобы отдавать его ночью. По крайней мере, в Портленде в летнее время ночи тоже были теплыми, влажными, пряными. Тони казалось это правильно, это какой-то нормальный, естественный обмен – земля принимает тепло, а затем возвращает его ночью. Здесь же все выглядело аномальным, сломанным. Как только местное солнце проваливалось за горы, в Неваде наступал настоящий холод. Никакого обмена, никакого диалога между небом и землей. Чересчур сильный напор солнца и апатия земли. Словно Тони даже и не в Америке, а в чертовой, мать ее, пустыне Сахара, едет с бедуинами и их наложницами в Арабский Халифат.
Тони наклонился, чтобы выбросить пустую банку из-под Колы. Услышав визг тормозов, выпрямился, оглядывая стоянку. Из серебристого Форда выбрался знакомый силуэт. Помахал на прощание, широко улыбаясь, затем развернулся к мотелю. Неспешно зашагал к крыльцу, одергивая вниз и без того короткий подол платья.
– Удачная ночка? – Спросил у Нэнси Тони, когда тот, разглядев его, воздел над головой руки с победоносными пальцами вверх. Потом провел руками по парику, вниз по телу. Кажется, он пританцовывал и что-то пел себе под нос.
Тони отметил, что это была не та машина, в которую Нэнси сел в самом начале смены. Значит, за ночь у него тоже не было недостатка в клиентах. Но как он не боится вот так запросто садиться к незнакомым мужчинам? Почему так уверен, что никто его не тронет?
– Ты слышал? Слышал эту песню? – Спросил у него Нэнси, поднимаясь. Он выглядел шальным. Тони было решил, что он пьяный, но запаха алкоголя не было. Под кайфом? Кажется, нет, глаза слишком ясные и осмысленные.
– Что за песня? – Переспросил Тони. Нэнси взобрался-таки по лестницам и принялся танцевать что-то отдаленно напоминающее рок-н-ролл.
– She had the body of a Venus
Lord, imagine my surprise
That, that dude looks like a lady!2
Он оступился на своих каблуках и с размаху сел на задницу, хохоча. Раздвинул ноги, тяжело дыша и глядя на Тони, как ему показалось, с призывом.
– Нет, я… не слышал такой. – Не зная, куда деть взгляд, сказал Тони. Нэнси склонил голову на плечо, глядя на него снизу вверх. Облизал губы.
– Новая песня, только сегодня вышла. – Произнес он задумчиво, все еще разглядывая смущенного Тони. – Откуда ты? Я тебя никогда прежде не видел. А я здесь всех знаю…
– Всех?
– Своих. – Нэнси покачал острыми коленками. Тони протянул ему руку, чтобы помочь встать.
– Я из Портленда. – Тони открыл перед ним дверь в мотель, давая пройти первым. Нэнси упорхнул легкой птичкой.
– Серьезно? – Он оглянулся, глядя на Тони через плечо. – Подожди, это там, где особняк Питток?
– Д-да. – Тони непонимающе улыбнулся. – Откуда ты знаешь? Был у нас?
Они стали подниматься по лестнице на второй этаж. Но почти на последней ступени Нэнси вспомнил, что должен отдать деньги маме Доре, и стал спускаться обратно. Тони, словно во сне, последовал за ним.
– Эби жила там пару лет. – Вздохнул Нэнси, направившись в сторону кафе. Там были комнаты персонала. – Прислала мне однажды упаковку открыток с лучшими видами. Особняк больше всех понравился. – Он постучался, но мама Дора не открывала. Видимо, уже спала.
Они снова вернулись к лестнице.
– Я все представлял, как это было бы, если бы я жил в таком роскошном доме. – Мечтательно вздохнул Нэнси, поднимаясь. – У меня были бы слуги, утренние, дневные и вечерние платья, я бы принимал визитеров, планировал званые ужины, занимался благотворительностью… Ты был там? Там правда так красиво, как на открытках?
Тони пожал плечами. Они остановились возле номера Нэнси.
– Если честно, я был в особняке пару раз со школьной экскурсией. – Признался журналист, смотря, как Нэнси возится с ключами. – Но историей никогда особо не интересовался.
– Так всегда. – Нэнси открыл дверь и вошел. Встал на пороге, заслонив собой проход. – Люди живут в красивейших местах и совершенно ими не интересуются. Если бы я жил в таком красивом месте как Портленд, я бы каждый кирпичик там знал.
