Иногда Кристине казалось, что её наставник буквально хоронит лорда Джеймса раньше времени, однако она вполне осознавала его правоту — поэтому и взяла с собой небольшой кошелёк для милостыни на случай, если вдруг встретит на улицах нищих. Этот кошелёк она своими руками вышила счётной гладью под руководством сестры Эстер, и вышивка была несколько неказистой и неровной. Однако Кристина всё равно была горда носить самостоятельно вышитый кошелёк; она со спокойной душой прикрепила вещицу к поясу, предварительно кинув туда несколько медных и даже серебряных монет.

Вместе с капитаном Фостером и охраной она проехала по главной улице Нижнего города — самой оживлённой в любое время суток, самой многолюдной и шумной. Купцы и лавочники расхваливали свои товары, слуги и горожане торговались, выбирая овощи, посуду и ткани, откуда-то с востока доносился звон церковного колокола, то и дело перекрываемый ржанием лошадей или блеянием коз. Многие дома здесь состояли из двух этажей: на первом располагались лавки гончаров, портных, ювелиров, сапожников, кузницы и цирюльни, а на втором жили сами ремесленники с семьями. Тут встречались постоялые дворы, харчевни, однако проживание на главной улице Нижнего города стоило недёшево, и всякий сброд, пьяниц и бандитов вероятнее было встретить на окраинах, чем здесь. Поэтому Кристина ехала спокойно, хотя её охрана и капитан Фостер, как всегда, были начеку.

За крепостные стены они выехали через Северные ворота — главные ворота города с надёжной охраной и небольшой церковью неподалёку: считалось, что чем ближе к городским воротам дом Божий, тем надёжнее эти ворота и стены защищают город и замок. Но другие ворота, особенно Южные, как слышала Кристина, такой благопристойностью и надёжностью похвастаться не могли: там копошились толпы нищих, просящих милостыню, там можно было набрести на шлюх, которые, ничуть не смущаясь, прямо на улицах предлагали свои услуги, а ещё встретить воров, карманников и преступников пострашнее. Хорошо, что Кристине не пришлось ехать туда сегодня.

За прочными, высокими крепостными стенами виднелось довольно обширное старое кладбище, а дальше, вплоть до горизонта, расстилались поля и рощи, росли густые леса, среди огромных древних деревьев петляли дороги, по обочинам которых иногда мелькали деревеньки и придорожные трактиры; на расчищенных местах, на холмах и искусственных насыпях возвышались замки и башни рыцарей, обширные поместья, монастыри… Реки и озёра с рыбацкими селениями, ущелья и овраги, луга и непроходимые чащи…

Вдруг ей так захотелось оставить Нижний город и пустить коня галопом, бросившись туда, на север, в эти неизведанные ещё места, увидеть их воочию, познакомиться с живущими там людьми и осознать: это всё — её, это всё принадлежит ей, это её владения, которые рано или поздно достанутся ей по наследству. Разумеется, Кристина искренне надеялась, что это случится нескоро, поэтому следом ощутила в душе желание поскакать поскорее по тракту на северо-восток, к границам с Фареллом, туда, где находилось сейчас войско отца… Снова увидеть его, обнять, убедиться, что всё хорошо, что он жив и здоров…

Её отряд заехал на небольшую возвышенность, с которой хорошо был виден город и башни замка, и Кристина велела остановиться. Она сжала поводья и взглянула вперёд — на россыпь крыш, на тонкие башни, на кольца стен… Это тоже принадлежало ей. Уже принадлежало. Отец доверил ей Эори на время своего отсутствия, и Кристине была приятна мысль, что она стала полноправной его хозяйкой, пусть и на время.

Через несколько минут она продолжила поездку, всё ещё стремясь прокатиться по осенней роще — того расстояния, что они уже проехали, ей оказалось мало. Приближался вечер, начинало холодать, ветер перегонял по дороге жухлые опавшие листья и шевелил голые, напоминающие костлявые ведьминские пальцы ветви деревьев. Дорога рыже-коричневой змеёй вилась между толстыми, жёсткими стволами; иногда мимо пролетали мелкие зимующие птицы — перелётные давно уже улетели в тёплые земли. Пару раз Кристина замечала резвых белок, скачущих по деревьям, и они были настолько быстры, что оставалось только удивляться, как охотники попадают в них из луков и арбалетов.

— Миледи, — вдруг позвал её капитан Фостер; Кристина взглянула на него и обнаружила, что выражение лица у него было крайне обеспокоенным, — вы сегодня такая молчаливая… Всё в порядке?

«Неужели раньше я только и делала, что болтала без умолку?» — мысленно усмехнулась она.

— Всё хорошо, — пожала плечами Кристина, снова посмотрев на узкую извилистую дорогу. Дождя не было довольно давно, земля оставалась сухой, и кони ступали легко, не спотыкались и не вязли в лужах. — Просто я вспомнила об отце и задумалась о своём… — Она замолкла, пытаясь подобрать наиболее точное слово. Их-под суконного синего худа выбилась прядь волос, защекотала лоб, и Кристина поспешила убрать её за ухо. — О своём наследии. Я, кажется, только сейчас поняла, насколько оно большое.

А ведь она просто выехала за город. Это даже не десятая и не сотая часть Нолда.

— Но господин Гленн говорил, что всегда надо стремиться к большему, — добавила вдруг Кристина — неожиданно для себя самой. — Я по нему так скучаю, кстати, — призналась она.

Капитан Фостер лишь покачал головой.

— Он плохо на вас влияет, миледи, — процедил он. — Стремиться к большему — это, конечно, хорошо, но… Позвольте спросить, чего он вам уже успел наобещать? Уж не королевой ли решил вас сделать?

Кристина подумала, что Реджинальд ужасно несправедлив к господину Гленну. Она до боли в пальцах сжала поводья и потупила взгляд.

— А почему бы и нет? — пожала плечами она.

У короля Альвара пока не было детей, но у его брата-принца, Фернанда, — были, хоть и маленькие. Хотя возраст показался Кристине сущей мелочью. Если отец похлопочет, если он искренне пожелает ей счастья… Может, он добьётся этого союза… Лорд Джеймс обычно ради дочери был готов на многое — стоило только попросить…

— Королевой? — фыркнул капитан Фостер, пригладив свою короткую седую бородку. — Как наша Альжбета? Она же просто разодетая кукла при дворе, не более. Она не правит и даже не царствует, и мне кажется, я не встречал более несчастного человека, чем она.

— Вы её видели? — недоверчиво протянула Кристина.

— Пару раз имел честь состоять в свите милорда, когда он ездил к его величеству, — кивнул капитан. — Вы сами знаете, миледи, что и король в нашей стране имеет не так много власти, а уж королева…

— Но сквайр Освальд говорил… — задумалась Кристина — и замолчала.

На самом деле она чуть слукавила или перепутала: наставник не говорил ей ни о королевском титуле, ни о власти над всем государством. Она просто поддержала беседу, зацепившись за слова капитана Фостера, — ей показалось, что господину Гленну было вполне по силам помочь ей взойти на трон.

— Сквайр Освальд может не знать всех подробностей, — пожал плечами Реджинальд, всматриваясь куда-то вдаль. Лес вокруг начинал густеть, а дорога — сужаться, и Кристина поняла, что скоро придётся поворачивать назад. — Он вкладывает вам в голову странные мысли. Помнится, лорд Джеймс всегда внушал вам, что правление — дело нелёгкое, крайне ответственное, и вы уже наверняка успели в этом убедиться. Обычно те, кто рвётся к власти, не представляют, с какими тяготами им предстоит столкнуться. — Капитан Фостер невесело усмехнулся, а Кристина задумалась.

Трудностей на её долю за более чем полгода и правда выпало немало: просители, деньги, хозяйство… Крестьяне хотели одного, купцы — другого, священники — третьего. Ей приходилось разрешать споры, подписывать документы, посещать больницы — лекари жаловались, что не хватает мест, что тяжело больные и заразные находятся в одном помещении с теми, кто болен не слишком сильно, что нужны деньги на лекарства и бинты… А деньги уходили на войну, и Кристина с трудом могла выделить из казны что-то на нужды города, больниц, церквей и приходских школ. Иногда ей хотелось плакать, а иногда, напротив, она была счастлива, что удачно рассудила очередную склоку или заключила выгодную сделку с представителем кэберитского купеческого цеха.