– Не смотрите… – почему-то тихо попросил он.

– Четвёртый в истории случай неассистированной элькса-мутации с успешным исходом… Извини. Увлёкся. Интересно, зачем оно нужно? Никогда не видел ничего подобного, – спросил полковник о крестообразном органе.

– Низаче́м, – отрезал элькса́рим.

– Ладно тебе, – мужчина снисходительно улыбнулся. – Не дичись. Отпусти меня, я пойду. Скоро пожарные прибудут. Ах, да. Большой Эйб. «Кровавые маки». Они тебе нужны? Погугли там, авось, выйдешь на след… Однако никогда вашего брата не пойму: приползти с поджатым хвостом к тем, кто лишил тебя зрения и бросил. Удачи, Этра́ндир. И до встречи.

Застыв в изумлении, Ра́ндир проследил за тем, как военный скрылся за деревьями. «Зачем он помог мне? Разве мы не враги?»

Сторожка лесника догорала, и огонь в поисках новой пищи перекинулся уже на окрестные кусты. Издалека действительно донёсся вой пожарной сирены. «Зона больше не будет моим домом…» – обречённо подумал Этра́ндир, обернувшись в последний раз на пожарище. А потом исчез среди деревьев.

«Элькса-потенциал, наивысший из известных за всю историю феномена. Неассистированное перенесение элькса-мутации. И эта конфигурация… – заинтригованно размышлял полковник Кра́мер, сидя в транспорте по пути на родную базу. – Этот крест у него на груди, бьюсь об заклад, является лазерным оружием массового поражения. Такое необычное устройство… Наверняка это принципиально отличается от стандартных дуг и спиралей. Радиус атаки должен быть просто колоссальным! Но элькса́рим не может быть настолько глуп, чтобы вслепую использовать его. Ах, всё бы отдал, чтобы увидеть его в действии! Разве могу я уничтожить такой потрясающий экземпляр?! Ну почему! Ради всех святых, ну почему он НЕ НАШ!».

Уже вечерело, когда Курт Кайзер заявился на дачу к брату со скейтом под мышкой.

– Сегодня у тебя перекантуюсь, лады? – попросился он.

Большой Эйб был, в принципе, и не против.

– Как хочешь, братишка, мои двери всегда открыты для тебя.

Подросток прошествовал через комнату и завалился на тахту, закинув скейт под подушку.

– Дома тоска… Меня из школы отчислить хотят, маман достала орать. Сегодня приходил директор. Так она перед ним стелилась, аж противно, чтоб меня на второй год оставить, – он измученно схватился за голову. – Ну зачем только люди придумали такой гемор как школа?!

– Верно мыслишь! – поддержал его брат. – Нечего с этой школой рассусоливать! Никто из отличничков ещё миллионером не стал! Где они все? Под каблуком у начальников в своих офисах геморрой зарабатывают, – Эйб хлопнул по столу, пересчитывая купюры, и расхохотался. – Бросай эту государственную шарашку, будешь мне помогать, дурь вот толкать для ровесников. Как раз тут новая моднявая дурь появилась…

– Ты ещё больший гемор предлагаешь! – снова схватился за голову Курт.

– Бабло будем зашибать, брателло, баблище! – воскликнул Эйб, потрясая купюрами. – Бабки правят миром…

– Задолбал… – подросток вскочил, ухватил свой скейт и выбежал из дома. – Нигде покоя нету!

Развлекаясь покатушками на скейте вместе с другими ребятами, Курт обернулся через плечо на тротуар, и внезапно яркий отблеск заставил его прищурить глаза. Юноша сделал руку козырьком, чтобы посмотреть, что это так сверкает – и челюсть у него отвисла. По тротуару среди обыкновенного народа, среди домохозяек и тех самых офисных отличников, возвращающихся с работы, среди подростков, бегущих домой с продлёнки, среди проституток и наркоманов – уверенным шагом направлялся куда-то… тот самый элькса́рим.

Тот самый слепой инвалид, которого они ещё каких-то пару месяцев назад оставили медику с наказом «бросить на свалке». И выглядел он отнюдь не как со свалки: чистый, неплохо одетый, серебристый металл его импла́нтов сверкал на солнце, так что больно было смотреть. Да и на слепого он не был похож со стороны: ни тросточки, ни собаки-поводыря при нём не наблюдалось, руки он перед собой не вытягивал, держал их расслабленно по сторонами от тела, словно нормальный зрячий человек, и в столбы не врезался. За спиной он нёс ранец, похожий на школьный. А вместо обыкновенных для слепого тёмных очков половину лица его, без преувеличения, до самого носа, закрывала густая копна нестриженых коричневых волос. Подобная чёлка, несомненно, измучила бы своего носителя, мешая зрению и постоянно залезая в глаза – если бы не тот факт, что у него не было ни зрения, ни, собственно, глаз вообще. Этот нежданный гость прошёл мимо, не заметив Курта, а тот отшатнулся, едва не налетев на скейтбордиста, и сломя голову кинулся в сторону братовой дачи.

– Эй, Эйб! Там, прикинь! – заорал он брату с порога. – Наш слепой элькса́рим идёт!

Абрахам нахмурился.

– Вернулся, что ли?

– Не знаю, сюда идёт, наверное, – предположил подросток. – Я у скейт-парка его видел.

Абрахам поднялся со стула и зачем-то выглянул через замочную скважину наружу.

– Ну, слепой пока доберётся… надо придумать что-то.

– Он не как слепой идёт, – сообщил Курт смущённо.

– Вернулся, значит. Нашёл нас. И что ему от нас надо?

В этот момент Кайзер старший вдруг отпрянул от двери, щёлкнул задвижкой и принялся зачем-то двигать мебель.

– Курт! Помогай! Там этот идёт уже! – затараторил он, хрипя от испуга.

– А что ты его так боишься? – не понимая, переспросил младший.

– Шутишь, что ли?! Это ж боевой киборг крутейший! Мы его тогда кинули, значит, он уже точно не наш! Сейчас придёт и кишки нам выпотрошит! Вот западло-то! И как назло, все братки сейчас на деле у Снайпа, мы одни тут с тобой сидим!..

– И что, ты думаешь, от него защитят братки? Или эта мебель? – ответил Курт с иронией.

Он держался вполне расслабленно, сунув руки в карманы шорт, и казалось, не боялся совсем. Братцу пришлось в одиночку пыхтеть над мебелью. Он как раз силился передвинуть одежный шкаф, когда раздался настойчивый стук в дверь.

– Ты что, не понимаешь, Эйб? Он нам служить пришёл, – произнёс наконец Курт.

– С какого перепугу?!

Абрахам отскочил от забаррикадированной двери, будто сквозь неё вот-вот должна была начаться пальба.

– Абрахам Кайзер, – прозвучал вместо пальбы детский голос.

– Нету меня!

– Меня зовут Этра́ндир, – продолжал детский голос из-за двери. – Вы сделали меня элькса́римом два месяца назад. Я готов вам служить.

– Я же говорил, – торжествующе просиял Курт.

– Знаешь, братишка? Я бы на твоём месте не доверял незнакомым боевым киборгам.

– Но он же знакомый, он наш! – не унимался младший. – Впусти его!

Старший припал на миг к своей баррикаде и ответил:

– Мы подумаем! Да-да, подумаем, – а потом снова отошёл и шепнул на ухо братцу: – Бежим отсюда через чёрный ход, пока до него дойдёт…

– Бежать бесполезно, – отрезал голос из-за двери.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – перепуганно выругался Абрахам. – Вот что! Мы тебе не доверяем! А вторгаться на территорию чужого жилища – запрещено! Неприкосновенность частной собственности! Вот.

Курт только подумал о том, как глупо попрекать элькса́рима буквой закона, тем более, имея в виду грехи говорящего. Но не стал перечить. Голос за дверью тоже замолчал, и братья просидели так взаперти до самой ночи. А ночью вернулась с дела вся банда.

– Патрон, открывай, это мы! – в дверь заколошматили. – Бухло принесли и выручку! Щас попируем!

Пришлось баррикады всё-таки разобрать. Как только дверь отворили, в дом ввалилась толпа бандитов, и главарь осторожно выглянул наружу.

– Патрон, ты чего? Проблемы что ли с кем? – спросил один из головорезов.

– Да приходил тут один… киборг…

Вдруг Эйб отпрянул, обнаружив прямо на дощатом покрытии веранды у входа в дом свернувшегося калачиком мирно спящего ребёнка.

– Ёкарный бабай! Да вот же он.

Следом за ним вышел Курт, который не успел ещё лечь в постель.

– А-а-а! – всплеснул он руками, словно мамочка. – Эйб, ты посмотри, как он спит, так же нельзя! Давай его в дом принесём? Он же замёрзнет!