“Да, в Thayer Law. Я заканчиваю через несколько недель ”.

Брови Мики поползли вверх. “ Закон? Неужели?”

Я напряглась от его очевидного скептицизма.

“Да, действительно”. Я отбросил свой вежливый тон и принял такой ледяной, что надеялся, что он заморозит его яйца. Некоторые люди могли бы дать Мике преимущество сомнения, но я распознал суждение, когда увидел его, и у меня не было обязательств быть милым с кем-то, кто не утруждал себя скрыванием своей снисходительности. “Удивлен?”

“Немного. Вы не похожи на студента юридического факультета. Глаза Мики опустились на мою грудь, и крошечные уколы унижения пронзили меня.

Рядом со мной Джош замер, его спокойная манера уступила место темному, изменчивому напряжению, которое волновало воздух вокруг нас.

“Я не знал, что у студентов-юристов универсальный взгляд”. Я подавила желание скрестить руки на груди. Я бы не доставил Мике такого удовольствия. “Как они должны выглядеть?”

Он рассмеялся, даже не имея приличия выглядеть смущенным моим вызовом. "Ты знаешь, что я имею в виду".

“Я не знаю”. Джош заговорил, прежде чем я смогла ответить, его тон был обманчиво легким. “Что ты имеешь в виду, Мика?”

Впервые на лице его коллеги отразился дискомфорт, когда Мика наконец понял, что разговор идет не в том направлении, в котором он предполагал.

— Ты же знаешь. Он помахал рукой в воздухе, пытаясь отыграться. — Это была шутка.

Улыбка Джоша не коснулась его глаз. “ Шутки должны быть смешными.

— Расслабься, парень. Недовольство Мики сменилось раздражением. — Послушай, я просто хочу сказать, что был удивлен.

— Ты не это хочешь сказать. Вы хотите сказать, что сделали предположения о ее интеллекте, основываясь на ее внешности, что довольно несправедливо, вам не кажется? В приятном во всем остальном голосе Джоша сквозила смертельная острота. “Например, если бы я сделал предположение о вас, я бы подумал, что вы напыщенный осел, основанный на одежде гарвардского бренда, которую вы носите при любой возможности, несмотря на то, что вы вошли только потому, что ваша фамилия выгравирована на их новейшем научном здании. Но я уверен, что это не так. Тыокончил Гарвардский медицинский университет — почти в самом конце класса, но ты закончил его. Это кое-что значит.

Рот Мики открылся, в то время как комок эмоций свернулся в моем горле и отказался сдвинуться с места.

Я не мог припомнить, когда в последний раз кто-то заступался за меня. Это было странное чувство — теплое и густое, как мед, скользящий по моим венам.

“Несмотря на это, я не ценю твою грубость по отношению к моему кавалеру”. Голос Джоша стал жестче.

“Это рабочее мероприятие, так что извинись, уходи, и мы оставим все как есть. Но еще раз проявите неуважение к Жюлю, и я сам отправлю вас в отделение неотложной помощи.

Ноздри Мики раздулись, но он не был настолько глуп, чтобы спорить. Не тогда, когда Джош выглядел так, как будто он активно надеялся, что другой человек выйдет из строя, чтобы он мог его расколоть.

“Мне очень жаль”. Жесткие извинения Мики содержали столько же искренности, сколько крокодильи слезы. Он развернулся на каблуках и зашагал прочь, его тростниковое тело дрожало от ярости.

Тяжелая тишина опустилась на его след.

Некоторое напряжение покинуло тело Джоша, но линия его челюсти оставалась жесткой.

Я попытался и не смог проглотить стойкий комок в горле. “Тебе не нужно было этого делать”.

“Делать что?” Он отвинтил крышку своей бутылки с водой и сделал глоток.

“Защити меня”.

“Я не защищал тебя. Я назвал мудака за то, что он мудак ”. Он искоса взглянул на меня. “Кроме того, я единственный, кто может быть придурком для тебя”.

Я издал смущающе водянистый смех. Я так привык сражаться в своих собственных битвах, что не был уверен, как справиться с тем, что кто-то рядом со мной.

Джош должен был стать моим заклятым врагом, но он оказался моим союзником. В данном конкретном случае, во всяком случае.

“Ну, если есть одна вещь, в которой ты преуспеваешь, это быть придурком”. Я потерла юбку между пальцами. Гладкий хлопок успокоил мои нервы.

“ Я преуспеваю во всем, Ред. Томный протяжный голос Джоша окутал меня, как теплое одеяло.

Наши глаза встретились и удержались. Электрический заряд вспыхнул в воздухе между нами и прожужжал у меня по спине.

Я знала Джоша много лет, но это был первый раз, когда я увидела его в таких смелых, кропотливых деталях.

Резкий изгиб его скул, сужающийся к сильной челюсти. Насыщенные темные глаза, похожие на тающий шоколад, окаймленные такими длинными ресницами, что их наличие у мужчин должно быть незаконным. Изгиб его бровей и твердый, чувственный изгиб его губ.

Как я раньше не замечал, насколько невероятно, потрясающе великолепен Джош Чен?

Конечно, я знал это на интеллектуальном уровне, так же как знал, что земля круглая, а океаны глубокие. Для кого-то с такими чертами лица, устроенного таким образом, было невозможно быть кем-то, кроме красивого.

Но это был первый раз, когда я испытал это. Это было все равно что откинуть прозрачную простыню с известного произведения искусства и наконец увидеть его во всей красе.

Руки Джоша сжались в свободные кулаки, прежде чем он разжал их.

“Скоро последний звонок”. Слова вышли грубыми и колючими, как будто ему было больно говорить. “Если ты хочешь еще еды, мы должны захватить ее сейчас, пока пикник не закончился”.

Электрический разряд рассеялся, но его воздействие осталось пленкой покалывания на моей коже.

“Правильно. Еще еды. Я прочистил горло. “Я всегда хочу еще еды”.

Мы молча накрыли тарелки, прежде чем устроиться под одним из больших дубов, окаймляющих парк. Большая часть еды была убрана подчистую, но нам удалось захватить последние бургеры и шоколадный кекс, чтобы поделиться.

"Похоже, ты очень нравишься твоим коллегам, несмотря на придурка Мику". Я разрезала кекс на аккуратные половинки пластиковым ножом и протянула Джошу его порцию.

Он взял его, его рот изогнулся. “Не звучи так удивленно. Я приятный человек, Ред ”.

“Хммм”. Я украдкой взглянула на него, пока мы ели. Мы ссорились, мы трахались, но я все еще многого о нем не знала.

Как можно было так мало знать о ком-то после семи лет?

“Ты всегда хотел быть врачом? Не утруждай себя шутками о том, что в детстве играл в доктора, — добавила я, заметив блеск в его глазах. — Если я могу упредить его до того, как ты это скажешь, то это неубедительно.

Глубокий смех вырвался из груди Джоша. “Достаточно справедливо”. Он прислонился к стволу дерева и вытянул ноги. На его лице появилось задумчивое выражение. — Я не знаю точно, когда решил стать врачом. Я думаю, отчасти это были ожидания. Врач, юрист, инженер. Стереотипная карьера для китайско-американского ребенка. Но была и другая часть, которая… ” Он колебался. “Это будет звучать глупо, но я хочу помогать людям, понимаешь? Я помню, как ждал в больнице, когда Ава чуть не утонула. Это был первый раз, когда я понял, что люди вокруг меня не будут жить вечно. Я был чертовски напуган. И я продолжал думать…что, если бы я был с ней в тот день у озера? Мог ли я спасти ее? Случилось бы вообще утопление? И моя мама. Что, если бы я заметила, что что-то не так, и обратилась к ней за помощью…

Глубокая боль пронзила меня от крошечной трещинки в его голосе.

Я осторожно положила руку ему на колено, жалея, что не умею лучше утешать людей. “ Ты был еще ребенком, — мягко сказала я. — В том, что случилось, нет твоей вины.

— Я знаю. Джош уставился на то место, где моя рука лежала на его джинсах. Его горло сжалось от тяжелого глотка. — Но это не мешает мне чувствовать, что так оно и было.

Боль усилилась.

Как долго он жил со своим чувством вины и держал его при себе? Я сомневалась, что он сказал Аве, не тогда, когда это было чувство вины перед ней. Возможно, он сказал Алексу, когда они были друзьями, но я не могла представить, чтобы жесткий, ледяной Алекс был особенно обнадеживающим.