* * *

Я сидела в сквере на неудобной лавочке и разочарованно вздыхала. Свидание, видимо, отменялось и я не знала, радоваться мне или огорчаться. Я долго не соглашалась на эту встречу, но моя родная тетка настояла, расписав кавалера как умного, рассудительного и желающего иметь семью мужчину. Тем более что я, по ее словам, уже давным-давно должна быть замужем и растить детишек. Не выдержав напора, я сдалась и теперь старательно подавляла зевоту, задыхаясь от неимоверной жары.

Я только собралась уходить, как к лавочке подошел невысокий мужчина в серой рубашке и темных коротких штанах.

— Таня? — его голос срывался на фальцет, и мне с трудом удавалось сдерживать улыбку.

— Да. А вы Леонид? — догадалась я, кляня тетушку, на чем свет стоит. Ну, спасибо! Значит, я достойна только такого?

— Да! — расцвел он, и, выудив из-за спины чахлый букет ромашек, протянул мне. — Извините, я на автобус опоздал. Разрешите присесть рядом, милая барышня?

Только не это! Я с содроганием смотрела на его близоруко сощуренные глаза в толстых очках и красный нос (тетка что-то говорила о его аллергии), который он постоянно промокал платочком. Приняв букет, я постаралась улыбнуться ему. Но, видимо, моя улыбка была больше похожа на гримасу боли, потому что Леонид занервничал еще больше и громко высморкался, будто затрубил.

— Так можно, я присяду? — он кивнул на место возле меня, и я неуверенно махнула рукой. Он присел, и я услышала от него запах детского мыла и дешевых сигарет.

Молчание затягивалось. Леонид неловко кашлял, косясь на меня из под очков.

— А где вы покупаете кефир, Таня? — наконец спросил он.

— Что? — я недоуменно посмотрела на него. О Господи…о чем он???

— Вот я, например, в Гастрономе. Знаете, на углу улицы Королёва? Там дешевле, чем в супермаркете, представляете?

— Да неужели? — я почувствовала, как у меня заломило челюсть. — Удивительно!

— Да! — воодушевился мой кавалер. — И простокваша тоже! Знаете, у меня ведь проблема с кишечником…

Этого я уже не могла вынести, да и не собиралась. Собравшись с духом, я выпалила:

— Вы знаете, Леонид, я как-то больше предпочитаю коньяк!

— В смысле? — он поправил очки и нервно пригладил брюки.

— Нет, ну можно, конечно, ограничиться и водкой… Может, выпьем? Я знаю одну рюмочную, она неподалеку… Там, конечно, немного грязно, но мы ведь не будем обращать внимание на такие мелочи, правда? В этом заведении очень вкусные пирожки с горохом и дешевые к тому же!

Леонид несколько раз моргнул и встал, уставившись на свои сандалии, из которых выглядывали ярко-голубые носки.

— Извините, Татьяна, но ваша тетя не говорила, что вы выпиваете… Моей маме это не понравится! — он смешно и неуклюже кивнул мне. — Я должен идти, извините еще раз…

— Ой, как жаль! — воскликнула я, показывая разочарование всем своим видом. — Ну что ж, придется идти самой. Маме привет.

Леонид помчался по аллейке, а я облегченно вздохнула, представляя, как устрою тетке разгоняй и больше никогда не поведусь на ее уговоры встретиться с очередным женихом. Ромашки в моих руках поникли окончательно. Я бросила их в урну, избавляясь от последних воспоминаний об этом Леониде с его кефиром и проблемным кишечником.

Вернувшись домой, я надела свои любимые старые шорты и такую же майку, включила телевизор и закрепила на мольберте холст. Уставившись на чистую поверхность, я грызла кисточку и думала, что же такое нарисовать… Мой доход в основном состоял от продажи картин, которые я рисовала и сдавала в магазин подарков или в торговый центр, в отдел сувениров. Что только не выходило из под моей кисти! И шикарные букеты, и сельские пейзажи, и томные красавицы в обнимку с леопардами… Но сегодня хотелось чего-то другого.

Мое внимание привлек голос диктора в телевизоре. Я прислушалась.

— Прорыв трубы с горячей водой в подземном переходе на перекрестке улицы Степана Разина и проспекта Содружества оказался очень сильным. Внутри перехода находятся оптика, книжный магазин и «Цветочная лавка». Продавцы и владельцы узнали о том, что их имущество затопил кипяток, только утром.

Напомним, само затопление произошло минувшей ночью. Характер повреждения трубы и причина будут выявлены при расследовании.

— Отлично! — воскликнула я и застонала. — Значит, ближайшее метро работать не будет!

Теперь мне придется тащиться с картинами через весь город в тесных автобусах, с вечно недовольными пассажирами.

∗ ∗ ∗

Асмодей вырвался наружу вслед за Астаротом, ломая твердые плиты пола. Потоки горячей воды хлынули из покореженных труб и понеслись по широкому переходу, сметая все на своем пути. Вместе с ними они выплыли на улицу, до смерти пугая бомжей, и Астарот сказал:

— Считай информацию. Тебе нужно понять, где ты находишься.

Асмодей кивнул и обвел светящимися глазами пустые улицы. За углом одного из домов, он увидел движущееся тепловое пятно и пошел туда, сметая пыль и мусор своим длинным одеянием.

Это была парочка влюбленных. Они страстно обнимались, не замечая его приближения и когда парень наконец обнаружил его присутствие, было уже поздно. Асмодей начертил в воздухе огненный знак безмолвия, и испуганная девушка оцепенела, не в силах сделать даже шаг. Демон схватил парня за шею и притянул к себе, впиваясь зубами в чуть солоноватую плоть. Кровь хлынула из раны, проникая в Асмодея вместе с обрывками памяти, четкими красочными картинами и отдельными фразами. Парень дергался, как жук на булавке, и Асмодей наконец отпустил его, даровав жизнь. Он взял, что хотел. Этого было достаточно.

Новые ощущения и чувства охватили самого старого демона, который помнил еще те времена, до падения, когда он был ангелом. Все новое, будоражащее, всколыхнуло кровь. Чего только не было в этом странном мире, какие только эмоции не испытывали люди, пройдя свой путь от рождения и до самой смерти…

Асмодей вернулся к Астароту и прорычал:

— Я хочу здесь задержаться!

— Что нам мешает это сделать? — усмехнулся Астарот, взмыл вверх и застыл перед большим окном. — Посмотри, мы можем жить так же…

За окном двое молодых людей ужинали с девушками. Между ними явственно чувствовалось притяжение, которое, скорее всего, вспыхнет с новой силой в постели.

— Нет, — Асмодей повернулся под порывами ветра в сторону мигающих огней центра с его дорогими ресторанами, казино и престижными районами. — Я хочу туда.

— Все, что угодно, — Астарот полетел в сторону огней. — Мы можем здесь делать все. Но только ночью… Днем мы обязаны возвращаться в Ад.

— Я не собираюсь жить в этом месте вечно, — внимание Асмодея не отвлек даже лопнувший фонарь, осыпавший его искрами. — Возможно, я заберу женщину и закрою ее в Аду. Кто она?

— Не знаю. Но зеркало показывает те мыслеформы, что ближе всего и поэтому найти ее не составит труда. Это понравится твоим демоницам.

— Мне все равно, что им может не понравится. — Асмодей зло усмехнулся, ведь его не особо заботили чувства таких как Обизат. Их было несметное количество — и имя им легион. Разве должен он думать о них? — Ты открыл для меня новые удовольствия, Астарот.

— Ты же знаешь, что я с тобой со дня падения. И я всегда готов порадовать такого милого ангелочка, как ты! — хохотнул демон, поблескивая ровными, белыми зубами.

— Заткнись, чертова задница! — Асмодей метнул в него шар светящейся плазмы, но Астарот ловко увернулся, взмывая к лунному диску.

Город переливался под ними яркими огнями, суля миллион удовольствий и новых открытий, пронизанных пока неизвестными Асмодею, наслаждениями.

∗ ∗ ∗

Вечером мусор не выносят — давно знакомая непреложная истина из маминых наставлений. Но не для меня. Я жила по своим собственным правилам, не втискиваясь в рамки и условности, а тем более не увлекаясь суевериями. Куча бумаги, косточки от вишен и картофельные очистки отчаянно пахли под мойкой, и больше игнорировать это было нельзя. Я вытащила пакет из ведра и вышла в подъезд, накинув на себя легкую кофту. Повернув в замке ключ, я развернулась и вскрикнула, наткнувшись на высокий силуэт, замерший в темноте.