— Не желаю этого слышать! — заревел Асмодей, и его лицо исказила звериная ярость, за которой скрывалась беспомощность. Факелы вспыхнули настолько сильно, что под потолком образовалась огненная арка. — Лечи ее, Урфур! Слышишь?!

Он сел на свой трон, задумчиво подперев подбородок сильной рукой, и смотрел на старания врачевателя невидящим взглядом. Девушка слишком слаба, чтобы бороться с ядом черной орхидеи, и ее тело медленно погибало, пропитанное сильнейшим убийцей из адских растений. Красивый, но коварный цветок, несущий смерть… Однажды, тучи настолько заступили небо, что солнцу не было видно земли. Тогда оно попыталось разогнать их своими лучами, и тучи пролились дождем. После дождя на небе появилась яркая, сияющая радуга, и множество злых духов слетелись на этот свет. Каждый из них пытался занять себе место на ней, и радуга не выдержав, раскололась на маленькие, разноцветные осколки. Они упали на землю и стали цветами. Один злой дух, взял несколько осколков и принес их в Ад, но они тут же почернели и превратились в темные, бархатные цветы, ядовитые, как и место, в котором им было суждено цвести…

Сколько прошло времени, Асмодей не знал и когда Урфур отошел от кровати, он наконец пришел в себя. Его взгляд скользнул по безжизненно вытянутому телу и сердце демона дрогнуло.

Белая кожа была похожа на алебастр, неестественно красные губы, наполненные кровью, выглядели жутко на этом бледном лице, и она напоминала вампира, отведавшего чью-то плоть.

— Ах ты, птичка моя… — прошептал Асмодей и поднялся. — Что ты скажешь, Урфур?

— Только время скажет, — спокойно ответил безглазый демон, пряча свои пузырьки в шкатулку. — Я дал ей противоядие и спустил кровь. Теперь нужно ждать. Но есть еще один способ, вывести яд из организма, только…

— Говори, — Асмодей уставился на него немигающим взглядом. — Что это за способ?

— Дать девушке толченый камень люцифианита. — ответил врачеватель. — Только это невозможно.

Он поклонился Асмодею и вышел, тихо шурша своей мантией.

Камень люцифианита…Демон прикрыл глаза, ощущая пустоту внутри себя. Люцифер никогда не даст его.

Люцифианит, драгоценность — имевшаяся на земле в единственном экземпляре. И она находилась в перстне Люцифера. Когда Бог, после ужасной битвы с ангелами, низверг его в Ад, капля крови с раны Люца, упала на горячую, от бурлящей лавы, почву, и превратилась, в удивительной красоты, камень. Теперь он был всегда со своим хозяином, заключенный в золото. Даже представить было невозможно, что Люцифер позволит воспользоваться им, чтобы спасти смертную.

Демон подошел к кровати и присел рядом с девушкой, взяв ее за руку. Она казалась такой хрупкой, что он не верил в ее выздоровление. Кто посмел сделать это? Кому помешала его птичка? Астарот? Нет, он не верил в это. Слишком низкий, мелкий поступок — Астарот воин и никогда не сделал бы подобного. Тем более, девушка нравилась ему, это было видно так явственно… Асмодей нахмурился, и его высокий лоб прочертила горизонтальная линия. Он не позволит обижать ее. Кто бы это не сделал, должен ответить за преступление.

Но как случилось, что она стала небезразлична ему? Когда это случилось? Почему его сердце начинало биться быстрее, стоило ему только подумать о ней? Симона казалась ему чем-то далеким и чужим, а эта маленькая птичка будоражила его мысли. И если быть до конца честным — с того момента, как он впервые поцеловал ее, перепутав с Симоной.

Если только она сможет побороть яд, он отдаст ее Астароту. Астарот нравится ей, женщина дала понять это, и возможно, с ним она найдет то, что не смогла обрести в этом замке.

Он погладил ее по лицу и аккуратно положил тоненькую ручку поверх одеяла, отмечая, какая нежная кожа на холодном запястье.

— Спи, моя птичка… Все будет хорошо.

Демон встал и пошел к двери, желая уединиться на крыше замка, и влить в себя пару бутылок вина под равнодушной, красной луной.

— Асмодей… — тихий голос заставил его резко обернуться. — Асмодей…

Девушка была без сознания, но звала его, еле шевеля алыми, кровяными губами. Демон склонился над ней и прислушался. Может, ему показалось? Неужели она звала его?

— Асмодей… Не уходи… Не уходи… — снова раздался слабый голосок, жалобно произносящий его имя.

— Я не уйду, — он разделся и прилег рядом, осторожно обняв ее. Сердце выскакивало из груди, а дыхание сжималось внутри в тугой комок. — Теперь я не уйду никогда.

Всю ночь, Асмодей чувствовал слабое дыхание девушки, которое периодически прерывалось и переходило в хрипы. Она то горела, то становилась холоднее льда. Яд не покидал ее тело и нужно было признать — Таня не победит в этой борьбе.

К утру ее состояние совсем ухудшилось и некогда ярко-красные губы, стали синюшными, а под глазами залегли глубокие тени.

Урфур появился сразу, как только Асмодей послал за ним и осмотрев девушку, сказал:

— Женщине уже не помочь, ваше сиятельство. Мне жаль, но ей не пережить этот день.

Асмодей кивнул, сохраняя спокойствие, но когда врач вышел, ударил в стену с такой силой, что по ней разбежалась сетка трещин.

Он склонился над девушкой и с жаром сказал:

— Ты будешь жить. Я тебе это обещаю.

Через пятнадцать минут, демон уже скакал по пыльной дороге и чёрный плащ, как крылья, развевался за его спиной.

Замок Люцифера, встретил его тяжелой тишиной, которая царила здесь постоянно. Высокие своды, устремлялись ввысь, к темным потолкам, в которых переливались драгоценные камни, густой россыпью, украшающие агатовую поверхность, но чтобы все это рассмотреть, нужно было невероятно вывернуть голову. Стены украшала лепнина, изображавшая батальные сцены, кое-где, висели картины с мрачными пейзажами ада и белоснежные, античные статуи, выглядели довольно странно в этом антураже.

— Скажи господину, что пришел Асмодей! — рявкнул демон и слуга, стоявший с низко склоненной головой, моментально исчез.

Прошло несколько минут, а ему казалось, что целая вечность. Демон нетерпеливо мерил шагами огромный холл, когда на лестнице показался Люцифер.

— Что привело тебя? — он быстро спустился и на его лице отразилось беспокойство. — О черт, да ты не в себе!

— Я никогда не просил тебя о помощи, — Асмодей посмотрел на него из под угрюмо сведенных бровей. — Но сейчас она мне нужна.

— Я слушаю тебя, — Люцифер внимательно наблюдал за демоном. — Что происходит, Моди?

— Женщина умирает, — глухим голосом сказал Асмодей. — Ее отравили ядом черной орхидеи.

— Да что ты… — Люц задумчиво прижал палец к губам. — И кто сделал это? Надеюсь не Астарот?

— Нет, не думаю, — сразу же ответил демон. — Скорее, я даже уверен, что это не он.

— Я не могу наказывать демонов, за то, что кто-то из них, отравил смертную, — мягко сказал Люцифер. — Ты знаешь правила.

— Я пришел не за этим, — процедил Асмодей, сквозь сжатые зубы. — Ты можешь спасти женщину. Вернее, порошок люцифианита.

— Нет! — Люц резко отвернулся и отошел к длинному столу, на котором стоял рядом подсвечников. — Ты не понимаешь, чего требуешь!

— Я отлично понимаю, чего хочу, — уперто произнес демон, буравя взглядом своего господина. — Неужели я не заслужил за все эти века, твоего уважения?

— Причем здесь уважение?! — воскликнул Люцифер и его голубые глаза стали еще ярче. — Ты мой друг! Я уважаю тебя, но я не могу дать свой камень, для спасения смертной! Я даже обсуждать это не буду!

— Послушай… — Асмодей шагнул к нему, но Люц выставил руку в предупреждающем жесте:

— Остановись, Моди! Ты сделаешь лишь хуже.

Люцифер сложил руки за спиной и быстро пошел прочь, оставив Асмодея в ярости от дикой безысходности.

— Что ж, надеюсь ты когда-нибудь простишь меня, — прошептал он и растворился в воздухе.

Сокровищница Люцифера, находилась в самой высокой башне замка и матереализовавшись позади стража, Асмодей обездвижил его, обладая более мощной магией, по праву положения и перворожденности. Страж покачнулся и осел, освобождая проход.