Я замер, даже, кажется, перестал дышать. Ждал чего-то непонятного. Сердце в груди колотилось, как будто судья вот-вот должен был принять решение: засчитать или не засчитать мне решающий гол.

Альфа сильнее сжал в горсти мои волосы, втянул носом воздух, как будто пытался впитать меня всего, а затем отпустил.

– От тебя пахнет, – выдохнул он. – Другими альфами.

Нет, ну каков нахал!

Уж простите-извините, что не хранил себя для одного единственного любимого покупателя. И это я не говорю о том, что происходило на том аукционе – даже вспоминать не хочу.

Я собирался съязвить в ответ, когда альфа обе ладони положил мне на пах и погладил бедра, не переставая при этом вдыхать мой запах. Боже, да это издевательство какое-то!

Я слышал, что много сотен лет назад по источаемым омегами и альфами феромонам можно было понять их настроение и даже узнать о том, есть ли у них постоянный партнер и семья, каждого человека можно было узнать по своему особому запаху, индивидуальному, как отпечатки пальцев. Сейчас это ушло – ну так какой драной бутсы этот альфа обнюхивает меня, как кобель суку перед случкой?

Чтобы не упасть, пришлось расставить ноги пошире. Это когда-нибудь закончится? Давай уже к делу перейдем, а, Дмитрий-как-тебя-там? Сил держаться уже не было никаких, внутри тугими узлами стягивалось напряжение, хотелось просто что-то с этим сделать, чтобы получить возможность снова соображать ясно.

– Сойдешь, – бросил альфа и отпихнул меня от себя, больно впечатав в дверь. Отошел назад. – Помойся только. Ну, что встал? Давай, руки в ноги и вперед.

Ах ты ж… Нет, ну каков? Сейчас я тебе покажу, какой у футболистов удар ногой хороший. Сейчас-сейчас. Вот дрожать перестану – и покажу. Я тяжело втянул носом воздух, и тут тишину разорвало телефонное пиликанье.

– Да. Да. Да. – Пауза. – Оставайся тут.

Альфа отшвырнул меня от двери, как котенка, и вылетел из кабинета, напоследок громко хлопнув створкой. Не удержавшись на ногах, я грохнулся на задницу и закрыл руками лицо.

Спокойствие, только спокойствие. Дело житейское, Леха. Офигевать будем потом.

Сейчас важно что? Что я в кабинете один. Что этот альфа убрался и мозги потихоньку начинают работать – не верьте тем, кто говорит, что у футболистов их нет.

Я огляделся и с трудом встал – получилось не с первой попытки. Во-первых, дрожали ноги. Во-вторых, член стоял так, что даже прикосновение ткани было неприятным: хотелось раздеться и как-то решить проблему. Желательно, не в одиночку.

Вот же повезло на покупателя: мало того, что ебарь-террорист, так еще и халтурщик.

Подойдя к столу, я оперся о него руками и огляделся. Досадливо закусил губу. Телефона не было. Был ноутбук, наверняка запароленный, и гора бумаг. Была деревянная фигурка волка, задравшего морду вверх – грубовато вырезанная, покрытая лаком. Она казалось странной, хоть я и не мог понять, в чем дело. Просто на фигурку хотелось смотреть, держать ее рядом. От нее фонило чем-то, похожим на запах: неуловимым, но ярким. До волка хотелось дотронуться, он гипнотизировал, и в ушах при взгляде на него, казалось, звучал вой, смешанный с шумом ветра.

Дверь открылась, и я испуганно подпрыгнул.

– Алексей, я покажу ваши комнаты, – объявил Берримор, демонстративно не заметив того, что я завис над рабочим столом его шефа.

– Что?

– Ваши комнаты, Алексей. Следуйте за мной.

А телефон там есть?

– Я… – От одной мысли о том, чтобы выйти из кабинета, внутри все ощетинивалось. К горлу подступила тошнота, когда я попытался сдвинуться с места – Я не могу, – униженно признался я. – Альфа, тьфу ты, ваш Дмитрий Олегович сказал ждать его здесь. Я не могу уйти.

Вода в ванне была горячей, возвышалась пышной белой пеной, благоухала всеми ароматизированными веществами, которые я смог найти на многочисленных полках. Не ванная, а общественная баня какая-то, ей-богу. Хорошо, что я единственный посетитель.

Огромное помещение со стенами, выложенными серым камнем, круглой ванной, притаившейся в нише, с бронзовыми кранами и со шкафом, содержимым которого можно было бы вымыть небольшой полк солдат. За арочным окном виднелась залитая солнцем лужайка – начало лета, там уже жарко. И дернуло же меня попереться в тот клуб? Нет бы на шашлыки с командой поехать к озеру.

Но посыпать голову пеплом было поздно, оставалось только жить с тем, что есть.

Я развалился в горячей воде, расслабленно положив голову на бортик. Дыхание мое было спокойным и ровным. Перед важной игрой всегда важно расслабиться. Если будешь напряжен – не победишь ни за что, это все знают.

Потянувшись за мочалкой, я в очередной раз намылил шею, плечи, руки, а потом нырнул под воду с головой, пытаясь стереть чужие запахи и следы прикосновений. Чертов аукцион. Чертово все.

В кабинете альфы, треклятого Дмитрия Олеговича, я просидел почти час. Успел осмотреть стол и полки, попытаться открыть окно и с тоской посмотреть на высоченный забор, окружающий участок.

– Сидишь? – спросил альфа, открывая дверь в кабинет так резко, что она ударилась о стену.

Он подошел ко мне, заглянул в глаза и взял за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Нахмурился.

Я дышал часто, неглубоко и только носом, но меня снова бросило в жар, а все тело стало мягким, ватным. Хотелось податься вперед, привалиться щекой к груди альфы и тихонько замурлыкать: «Ну куда же ты уходил? Почему так долго? Хорошо, что вернулся».

Так, держать себя в руках. Держать в руках. Я прищурился, стараясь отвлечься. На вид альфа был даже старше тридцати – значит, у нас лет десять разницы, мне только-только исполнилось девятнадцать. От глаз альфы в сторону висков не расходились морщины, как будто он не привык улыбаться. Зато лоб перерезала вертикальная складка – с тем, чтобы хмуриться, проблем явно не возникало. Щетина лежала тенью на нижней части лица, об острый угол кадыка можно было порезаться.

– Интересно, – наконец сказал он. – Иди в ванную, Иван покажет тебе твои комнаты. Потом вниз, жди меня в столовой.

Я глубоко вдохнул, приложил запястье к носу и попытался собраться с мыслями.

– Послушайте, вы…

– Нет, – оборвал меня альфа. – Потом.

Ладно, потом так потом, только не ругайся. Я сообразил, что от испуга вжал голову в плечи, и попытался выпрямиться. Встал, провел рукой по лицу и двинулся к выходу.

– Зовут тебя как? – прилетел мне в спину вопрос.

– А то ты не знаешь, – буркнул я.

– Откуда мне, – безразлично откликнулся альфа.

Он подошел ближе, и моя спина буквально окаменела, каждая клеточка тела превратилась в мощнейшую сигнальную систему, настроенную исключительно на альфу, на то, чтобы отслеживать его перемещение, движения и даже дыхание. Он снова развернул меня к себе, взяв за подбородок. Да что он со мной как с куклой?! Робкие голоса раздражения утонули в возбужденном гуле, заполонившем сознание.

Карие глаза приблизились к моим, на секунду заслонили собой весь мир.

– Пугливый. Дикий. Заяц. – Губы альфы двигались, а слова раздавались как будто у меня изнутри.

– Я не… не заяц.

– Ты здесь тот, кто я скажу.

Его лицо приблизилось к моему, а затем губ коснулись жесткие губы, смяли до боли, надавили. Острые зубы проехались по нижней губе, прикусили, язык проник в рот. Пальцы схватили волосы на затылке и потянули вниз, заставляя запрокинуть голову. Из горла вырвался какой-то жалобный писк, я попытался отпрянуть, но куда там. Я был сильным парнем. Легко жал от груди собственный вес и мог пробежать марафон. Сейчас я чувствовал себя слабым, как котенок, и покорным, как служебная овчарка.

– Успокоился? – отстранившись, спросил альфа. – Молодец. Иди в свои комнаты. Прими ванну. Потом спускайся в столовую.

– Ага, – глубокомысленно выдал я, касаясь огнем горящих губ.

Сейчас, лежа в ванне, я выстраивал в голове план. Дмитрий Олегович, альфа массового поражения, чтоб ему провалиться, не знал моего имени. То есть, скорее всего, не знал, что купил знаменитого футболиста (звезду юношеской сборной, между прочим!) как корову.