Шарлотта очень полюбила свою соседку за то, что та разделяла ее мировоззрение во многом. Вряд ли какая-то хозяйка богатого дома в Лондоне из жалости оставит старого слугу в доме, многие даже пенсий несчастным не назначали, выбрасывая людей на улицу словно использованные вещи.

— Стелла-Мария! А ну-ка прекрати- беззлобно прикрикнула на младшую дочь хозяйка. Девочка тут же прекратила дергать брата за волосы, приняв поистине ангельский вид. Анна усмехнулась:

— Ох уж эти девочки. С самого детства начинают третировать мальчиков, а чуть что- посмотри, какой невинный вид принимают.

Шарлотта, вспомнив все издевательства Эдвина, едва не возразила, что "мальчики" могут это делать гораздо лучше, но, умиленная излишней серьёзностью малышки Стеллы-Марии, лишь улыбнулась в ответ.

— Шарлотта, я пригласила тебя не просто так- Анна, казалось, не знает, с чего начать. Нервно водя пальчиками по краю салфетки, что вышивала, Анна наконец решилась- знаешь, некто сэр Ливерстон распускает о тебе весьма нелестные слухи.

Шарлотта горько усмехнулась:

— Слухи правдивы, Анна. Я действительно та, о ком он говорит. Незаконнорожденная- окинув грустным взглядом дом, в котором ей всегда было так уютно и хорошо, она продолжила- и я пойму, если ты не захочешь поддерживать со мной отношения.

Анна вспыхнула как спичка- такой спокойную и всегда уравновешенную подругу Шарлотта видела впервые:

— Побойся Бога, Шарлотта! О чем ты?! Я была и буду твоей подругой всегда. Я благодарю провидение, что дало нам шанс узнать друг друга. Я ведь совершенно о другом- об этом подлеце! — она с силой ударила рукой о подлокотник креслп, словно это была физиономия Ливерстона- как он может опуститься до подобного. Отис, иди сюда, вытру руки.

Шарлотта всегда удивлялась тому, как эта поразительная женщина, ее подруга, может совмещать несколько дел одновременно, да еще самой присматривать за детьми, что в высшем свете, несомненно, сочли бы блажью, а кто-то даже назвал бы дурным тоном.

Вытерев перепачканные в печенье руки сынишки, Анна продолжила:

— Тебе нужно сообщить об этом мужу. Пускай разберётся с ним. Я слышала, этот Ливерстон не только многим успел досадить, но и погряз в долгах

"Яблочко от яблони" — подумалось Шарлотте.

— А где мои любимые домочадцы? — послышался издалека мужской голос. Уверенные шаги приближались к гостиной. Дети, выкрикивая " папа приехал", бросились к выходу, не слушая притворное возмущение матери в несдержанности. Спустя мгновение в комнату вошел Артур Фарис — красивый мужчина средних лет. Благородная проседь на висках, мощная приземистая фигура. Шарлотта бросила взгляд на подругу- та раскраснелась словно молоденькая девушка.

— Добрый день, дамы- поприветствовал их Артур, снимая с себя детей, облепивших его со всех сторон.

— Добрый день — поздоровалась в ответ Шарлотта.

— Артур! — всплеснула руками Анна — но мы ждали тебя только завтра, сейчас я велю слугам приготовить ванну и обед.

— Как я мог не спешить домой, когда знал, что меня ожидает самая очаровательная женщина на свете- смеясь, парировал Артур, тут же добавив- а по приезду увидел, что их — целых две.

Ответом его хитрой галантности был смех и женщин, и детей, не понимающих, почему смеются взрослые, но отчаянно желающих их в этом поддержать.

При виде того, с какой нежностью смотрят друг на друга супруги, Шарлотта вдруг еще острее осознала уродство их союза с Эдвином. Вот оно, то почти осязаемое чувство родства, взаимоуважения, единения душ, что возникает у поистине любящих друг друга супругов. А они с Эдвином, продолжая держать друг друга в оковах никому не нужного брака. Почувствовав себя лишней на этом празднике любви, она суетливо засобиралась домой, украдкой смахнув непрощённую слезу:

— Анна, я совсем забыла. Я ведь обещала детям сегодня разобрать чердак- там хранятся старые игрушки Эдвина.

Анна, ни на минуту не поверив подруге, подошла к ней, взяв за руку:

— Артур, присмотри за этой армией маленьких разбойников- обратилась она к мужу. Тот улыбнулся и кивнул.

— Ну-ка, дети, кто со мной на кухню, посмотрим, что же вкусного сегодня нам приготовила миссис Давипорт?

— Я, я с тобой, папа!

— И я!

— И я тоже!

Анна проводила Шарлотту до двери:

— Только недавно ели сладкое- и вот снова мчатся узнавать, что же еще осталось. Думаю, сказка о Гензель и Гретель в их варианте была бы самой короткой — мои сорванцы подъели бы весь домик за пару минут- с улыбкой покачала головой она. Но тут же посерьёзнев обратилась к Шарлотте — не вздумай переживать или корить себя. Я, хоть и недавно с тобой знакома, но успела хорошо тебя узнать. Длинный язык и больное воображение — проблема лишь того, кто смеет распускать сплетни. Я просто хотела, чтобы ты не была в неведении.

— Спасибо, Анна, все хорошо. Иди к семье- обняла и поцеловала соседку Шарлотта.

Уже в карете она дала волю слезам- почему ее жизнь никогда не была нормальной, размеренной? Только все начинает налаживаться- и случается что-то плохое. Но тут же одернула себя- у множества людей жизнь сложилась такая гораздо хуже, нежели у нее. Наверно, жизнь всеми силами старается показать ей, чего она лишает и себя, и Эдвина, держась за старую разбитую лодчонку семейной жизни.

Деревенским помогла, да и Эдвин оказался совсем не тем поверхностным искателем развлечений, как думалось раньше — не бросит людей, и дальше поможет. Значит….

Эдвин лавировал среди множества гостей, приглашенных на прием в честь присвоения Рейфу очередной награды от монаршей семьи. Он не мог не замечать косых взглядов в его сторону, пересудов за раскрытыми веерами. Что, черт возьми, происходит?!

Рейф же, уставший и от лицемерия света, что сперва записал его в убийцы своей же невесты, а затем превознес до небес, даже не извинившись за глупые и неоправданные подозрения, был мрачен и хмур, отделываясь от гостей, которых был вынужден принимать, парой ничего не значащих фраз. Сам принц-регент должен был посетить один из вечеров, и только это еще удерживало Рейфа от того, чтобы послать все к чертям, уйти на конюшню, взяв любимого жеребца по кличке Дьявол- и скакать навстречу ветру, в гордом одиночестве.

— Говорят, этот шрам ему оставил один из разгневанных рогогеосцев-мужей- послышалось из кружка старых дев, сидевших вдоль стены на велюровых банкетках, все со страхом и восхищением одновременно косились на могучую фигуру Рейфела.

Эдвин поклонился дамам, прошествовав дальше- сегодня многие строили догадки относиельно шрама Рейфа. Тот был едва ли не популярнее хозяина.

— А его внешность? Точно сам Люцифер… Жуткий, взгляд будто душу вынимает… — не унималась самая впечатлительная из дам.

Эдвин почти добрался до спасительного выхода, решив, что с него хватит — и как только раньше он находил удовольствие в подобном. Ярмарка тщеславия и глупости! Женщины, у которых в голове лишь наряды и мужчины, и мужчины, у которых скудный круг увлечений, помимо женщин и охоты, включал ещё игру и выпивку- с ними даже поговорить было не о чем. И не этикет, особо не позволявший разгуляться в темах для разговора, тому виной, а их ограниченность. И вдруг за спиной послышался женский голос:

— Представьте себе, дорогая. Незаконорожденная! А, говорят, он уже представил эту… — дама сделала заминку, словно даже само слово могло запачкать- свою жену свету.

— Неужели, Вайолет? Я не видела ее, а я, уж поверьте, в курсе самых последних светских событий — пафосное возразил другой женский голос, постарше.

— Ну, видимо потому, что до такой наглости как представить эту…прямо в Лондоне не опустился даже Соммербси.

Эдвин с самого первого слова почувствовал, что говорят о них- и не ошибся. Выйдя из полутемного коридора на свет, к столику с напитками, где стояли две сплетницы, открывшие рты при его появлении, поприветствовал кумушек: