Параллельно шла подготовка помидорного поля к высадке. Это было удивительное время. Поле густо заливалось водой, так что оно больше напоминало болото. А потом по колено в воде, едва переставляя ноги, волочились рабочие, а за ними и Камила. Теперь она работала одна средь рабочих, потому что отчим уезжал по делам в город, а Андрей, как оказалось, имел непереносимость к листьям томата. Его кисти рук тут же покрывались волдырями, которые впоследствии распространялись по всему телу. Так что очень скоро Марго нашла ему работу в Москве, и он уехал.

Закатав штаны выше колена, Камила чвакала по грязи босая. Липкая и густая почва поднималась почти до колен, временами засасывала ее обледенелые ноги. Как-то раз Камила волочилась по залитому водой полю, погружая руки то в корзину с рассадой, то в мягкую грядку. Она уже почти дошла до конца поля, как вдруг услышала, что поблизости что-то плюхнулось воду. Обернувшись, она увидела, как по ее ряду прямо по густой жиже к ней плывет огромная ящерица. Она была длинная, приблизительно сантиметров тридцать, серая, с длинным толстым хвостом, гибким телом. Извиваясь и шевеля короткими лапками, она быстро приближалась к Камиле. Девочка успела только громко вскрикнуть, выронив корзину с рассадой. Она бросилась было бежать, но ее ноги, со всех сторон окруженные коричневой грязью, словно приросли к земле. Она пыталась вырваться, но все было бесполезно: огромная ящерица, оголяя свою ровную спину, волнистый хвостик и, конечно же, мерзкое лицо, быстро приближалась к ней. Потеряв всякую надежду выбраться до того, как это полевое чудовище ее настигнет, схватила в руки вязкую землю и начала бросать в ящерицу. И вот чудовище уже в полуметре от нее, и тут Камила, не удержав равновесие, плюхнулась прямо в густое болото. Обиднее всего, что упала она прямо лицом в эту коричневую жижу, тем самым сократив расстояние между ней и устрашающей ящерицей. Камила погрузила свои руки в размякшую почву и почувствовала, как жидкая глина просочилась между ее пальцами. Уперевшись ладонями в грязь, она подняла лицо и едва открыла глаза, как тут же увидела, что противная ящерка свернула на грядку прямо у ее носа. Целый месяц потом перед Камилой всплывал этот момент, вызывая холодную дрожь по всему телу. «Какие же у ящериц противные лица, – думала она. – Вот именно лица, не мордочки, как у зверушек, а именно устрашающий лик, напоминающий исхудалое лицо какой-нибудь мерзкой старухи». Понадобилось достаточно времени, чтобы она забыла этот случай или хотя бы перестала от этого вздрагивать. После всего случившегося Алексей проявил сострадание, и отправил Камилу работать на укропные грядки. По правде сказать, это было огромное поле, поросшее полынью и другими сорняками, которые Камила начала вычищать одна, так как все остальные все еще возились на помидорном участке. Земля под укроп занимала около двадцати пяти соток. Сидя на корточках, Камила ползала по земле как затравленый утенок. Траву нужно было вырывать именно рукой, чтобы оставить землю чистой. Лето уже близилось к концу, и с утра было достаточно прохладно, поэтому Камила с радостью перебралась на укропное поле вырывать сорняки. Работала она усердно, все думая о том, как вернется домой, примет душ и пойдет к репетитору. Там, на кухне Ольги Константиновны, открывался совсем другой мир – мир химических реакций и задач. Каждый день с утра до ночи Камила не переставала говорить себе, что станет врачом, и не просто врачом, а великим врачом. На меньшее она просто не соглашалась. Эти мысли придавали ей сил, и она порой работала без отдыха целый день. Однажды она так увлеклась вырыванием сорняков, что даже не заметила, как пропустила обед. В тот день работа была доведена до конца. Камила поднялась на ноги и обернулась. К своему удовольствию, она увидела чистое поле с аккуратными кучками выдернутых сорняков. Сделав несколько шагов в сторону камышей, где в прохладной тени она прятала бутылку с водой, она остановилась. Вдруг разноцветные мушки замелькали между ней и выросшей под ногами длинной тенью. Голова стала какой-то тяжелой, словно вся жидкость стала скапливаться у переносицы. Вокруг все поплыло, ноги стали ватные. Камила даже не сразу поняла, что с ней произошло. Последнее, что она увидела, – это то, как ее бежевую рубашку запачкали ярко-алые капли крови, покатившиеся друг за дружкой из ее носа. Во рту ощущался какой-то сладковато-металлический вкус. А потом она помнила лишь ноющую боль в затылке и терпкий вкус почвы на губах. Камила без сознания лежала лицом на раскаленной от полуденной жары земле.

3

Лето закончилось. Закончились и занятия по химии у Камилы. За это лето Ольга Геннадьевна плотно заполнила пробелы в ее знаниях по химии. Прежде чем Камила перестала ходить к ней на репетиторство, они успели пройти всю школьную программу по неорганической химии и захватили часть органики. Так что в школу Камила готовилась без страха и даже с радостью. Аннель тоже была рада этому времени, потому что в конце августа они должны были поехать в город за покупками. Нужно было приобрести одежду к началу учебного года, канцелярские принадлежности и кое-что для дома. Поехать всей семьей они не могли, так как кто-то должен был присматривать за домом. Долгих споров не возникло. Аннель тут же твердо настояла на том, что она обязательно должна поехать, так как она сама должна выбрать себе обувь и рубашку. Аннель была очень привередлива в одежде. Что угодно она не наденет, и донашивать после сестры ей было также унизительно. Чего совсем нельзя было сказать о Камиле. Она носила все, что ей давали, главное, чтобы подходило ей по размеру. Почти весь ее гардероб состоял из старой одежды двоюродных сестер и мамы. Марго умело подгоняла любую кофту под фигуру Камилы, и она с благодарностью носила все, что ей предлагали. Так что Камила с легкостью уступила Аннель поездку в город, а сама осталась дома.

Когда они вернулись из города, Марго устало плюхнулась на один-единственный стул и начала жаловаться. Оказалось, что Аннель целых два часа искала блузку и в конце концов выбрала самую невзрачную рубашку. Аннель сидела молча, как и всегда, когда ее ругали. Камила бы уже тысячу раз ответила, и ссора бы затянулась еще на целый час. А так Марго побранилась немного и успокоилась.

За обедом Марго сказала девочкам:

– Андрей позвонил вчера папе и сказал, что через неделю вышлет мне деньги, чтобы я могла купить себе мобильный телефон.

В их семье мобильный телефон был только у Алексея. Хотя это было то время, когда у любого первоклашки уже была своя мобильная связь.

– А нам когда? – тут же спросила Аннель.

– Все у нас будет по старшинству, – твердо заключила Марго. – Сначала у папы, потом у меня, потом у Андрея, потом у Камилы, и тебе только в последнюю очередь.

Аннель тут же надула губы. Марго тем временем продолжала:

– Телефон, который я куплю, через полгода перейдет Камиле, а я смогу тогда купить другой. Так что, если хочешь, Камила, можешь поехать со мной в город и помочь мне с выбором. Ведь это будет и твой телефон.

Камила очень обрадовалась. Она еще ни разу не была в городе с тех пор, как приехала. Но радость ее была оборвана, так как на глазах Аннель тут же навернулись слезы и она, не в силах их больше сдерживать, встала из-за стола и скрылась за занавеской.

– Ты еще пореви мне тут! – снова вспылила Марго. – Как можно быть такой эгоисткой?! Ты была уже сегодня в городе. Все нервы мне вымотала. С тобой вообще ничего нельзя нормально купить. И вообще, ты этим летом ни разу не работала на поле с папой, а как что-то купить, так ты первая!

Камила сидела, поджав губы. Когда Марго ругала Камилу, защищая Аннель, то Камила обижалась до глубины души, но когда мама ругала Аннель, то сердце старшей сестры изнывало от жалости. После того как мама немного успокоилась, Камила зашла за ширму к Аннель. Та сидела, обняв колени, и все еще плакала от досады. В этот момент Аннель выглядела совсем маленьким и беззащитным ребенком. Ее нежное, почти что ангельское лицо в минуты печали казалось таким подавленным, что невозможно было спокойно смотреть на все это зрелище. Камила села рядом с Аннель и погладила ее по плечу.