Камила покорно достала конспект из сумки, открыла лекцию и начала читать.

– Да не парься! – повторил Лева и закрыл ее тетрадь.

– Дай повторю, – возразила Камила.

– Что повторять? Оленя этого не знаешь, что ли?

Камила сдалась. Она все равно была не в состоянии читать. Голова ее пульсировала, а глаза начинали слезиться то ли от давления, то ли от насморка. Она прислонилась к стене, как Лева, и начала прислушиваться к разговорам студенток. Они обсуждали вопросы, задавая их друг другу. Камиле очень хотелось положить себя горизонтально. Мышцы ломились так сильно, что ей казалось, будто это скрипят ее несмазанные суставы и кости. Она едва дождалась, когда дойдет ее очередь.

– Иди ты первая, я потом… – галантно предложил Лева.

Камила зашла в кабинет. Прямо напротив двери у окна располагался стол, а за ним сидел Максим Валерьевич. Вдоль стен кабинета также стояли столы, и за ними сидели другие преподаватели, но она их совсем не замечала. Завидев ее, Максим Валерьевич чуть было не пришел в бешенство, но Камила вовремя всучила ему записку от доцента. Он быстро прочел ее, нахмурился и опустил глаза в журнал. «Мне конец, – подумала Камила. – Вот бы он не смотрел на меня. Со стыда можно провалиться».

– Садитесь, Пан, – угрюмо сказал он.

Камила села. Начался опрос. Как и говорил Лева, речь шла о видах растяжки. Она предоставила ему свою лекцию и без единой запинки ответила на все его вопросы.

– А теперь последний вопрос: кто был основателем физкультуры в России?

– Петр Францевич… – Камила замолкла.

– А фамилия?

«А какая у него фамилия? – растерянно начала перебирать она в голове. – Олень? Нет, такого не может быть… Что же я фамилию не посмотрела? Может, все же Олень? А что, у русских всякие фамилии бывают. Ух, этот Лева у меня получит, пусть только попадется мне на глаза. Ты, Камила, дура полная, стояла в коридоре двадцать минут и не могла фамилию запомнить?!»

Пока она себя бранила в душе, Максим Валерьевич угрюмо смотрел на нее, ожидая ответ.

– Ну? – сердито и даже с наездом выпалил он.

– Сейчас… Я помню… – заикаясь, сказала она. – Петр Францевич… – Камила умолкла, посмотрела на него исподлобья и чуть слышно сказала: – Петр Францевич Олень.

Складки на лбу физрука тут же разгладились, брови опустились, лицо на несколько секунд вытянулось.

– Камила Лазарьевна, вы решили меня окончательно свести с ума?! – вскрикнул он.

Камила в панике замотала головой. И внезапно на его бледном лице растянулась улыбка и появились эти милые добрые морщины у уголков его губ. Камила облегченно выдохнула. Он улыбнулся, значит, не выгонит.

– Может, для вас он, конечно, и олень, но фамилия у него все же Лесгафт! – сказал он, уже едва сдерживая смех. – Вы уж это запомните!

– Лесгафт, – повторила Камила. – Я запомню.

– Идите уже к своему доценту, – засмеялся он. – Да, кстати! – окликнул он ее, когда она уже подходила к порогу. – Гнев – это один из смертных грехов. Вы уж постарайтесь себя сдерживать.

– Я постараюсь, – почтительно ответила она.

– Позовите следующего.

Камила вышла за порог и тут же бросила сердитый взгляд на Леву.

– Олень, значит? – прошипела она, приближаясь к нему.

Лева, завидев ее гневный взгляд, выпрямился и стал оглядываться по сторонам, как бы ища помощи.

– Эй-эй, ты чего? – забормотал он.

– Какой еще Францевич Олень?! – завопила она. – Ты сейчас получишь!

Она занесла над ним тетрадь и что есть силы начала лупить его то по спине, то по плечам. Лева, закрывая руками голову, заржал как конь:

– Ты что, реально так подумала? Ну ты даешь! Я таких чудачек еще не встречал!

– Эй, совершенная! – окликнул ее чей-то голос.

Камила обернулась. Перед ней стоял доцент.

– Как прошло? На все вопросы ответила? – спросил он.

– Да.

– Ага, ответила… – саркастично вмешался Лева. – Особенно про Оленя скажи.

– Заткнись, – прошипела она.

– Давай зачетку, – сказал доцент, доставая ручку.

Камила с трепетом подала ему зачетку. Еще немного – и она бы не вышла на сессию. Она облегченно вздохнула, поблагодарила своего спасителя и побрела к выходу. Ей оставалось получить зачет по психологии, и на этом все. Но там всего один пропуск. Но какое же ее ждало разочарование, Камила даже не подозревала об этом. Она ходила на отработку целых четыре дня всего из-за одного пропуска. Первый день она ждала у двери профессора три часа, а потом ей сообщили, что сегодня он не принимает студентов, пусть приходит завтра. Следующие два дня она так же прождала четыре часа под дверью. И всякий раз профессор выходила к ней в коридор и, поправляя очки на носу, оповещала, что у нее сегодня уже нет времени и пусть она придет завтра. На четвертый день Камила просидела под дверью пять часов и под конец стала плакать от досады и обиды. Столько времени ушло просто так. На улице уже давно стемнело, и она уже четвертый день ходит без обеда, ужинает поздно ночью, а потом не может уснуть. Торчит тут под дверью, как укроп в огороде. Едва она так подумала, как профессор вышла и попросила ее зайти. Когда Камила зашла, то слезы еще продолжали катиться по ее щекам. Преподавательница подала ей чашку с горячим чаем и салфетки. Камила удивилась такой заботе.

– Ты, наверное, еще не поняла, где учишься, – мягко сказала женщина, глядя на раскрасневшуюся студентку. – Ты ведь врачом хочешь быть. Твоя лояльность к себе или лень приведет к тому, что ты станешь не врачом, а убийцей. Ты думаешь, что это мелочи – один раз пропустить занятие. Нет, это то, из чего сложится твое отношение к работе. Думаешь, мне хотелось тебя так мучить? Нет, я просто хочу, чтобы ты поняла, насколько это ответственно – быть врачом. Ты не имеешь права быть халатной уже сейчас. Многие студенты думают, что на втором курсе можно валять дурака, а вот когда они поступят в интернатуру, так они уж точно возьмутся за голову. Кто так думает, тот всегда будет валять дурака. Это уж я по опыту знаю. Поверь мне. Ты на занятиях показываешь хорошие результаты, а на контрольную как смела не явиться? Даже не говори, что ты болела. Я сама вижу, что ты и сейчас температуришь. Но ты же не маленькая и знаешь, что нужно делать, чтобы сохранить себя здоровой. Даже то, как ты относишься к своему здоровью, уже показывает, насколько ты безответственна и недальновидна. По твоим глазам вижу, что ты добрая девочка, но, чтобы быть врачом, этого мало. Либо берись за ум, либо уходи из университета. А то потом, к старости, когда у тебя на совести будет кладбище из твоих же пациентов, будет уже поздно что-то менять.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.