– Она не одевается вульгарно, – строго ответила Марго. – Я сама ей шью такую одежду. А вот ваша дочь встречается с парнем, и когда Камила на выходных приезжает домой, то Баян приводит его в комнату и они спят вместе.

– Вы врете! – яростно вскричала мама Баян. – Такого не может быть!

Она повесила трубку и тут же связалась с Баян, которая в это время стояла над Камилой и сыпала проклятия на ее голову. Камила же преспокойно сворачивала чистые плотенца в рулон и делала вид, что ничего не слышит.

– Баян! – послышался в трубке строгий голос.

– Да, мама?

– Ты что, встречаешься с парнем?

Баян тут же побледнела и отошла в сторонку.

– Я тебя спрашиваю! – уже гневно звучал голос матери. – У тебя есть парень? Он что, ночует с тобой в общежитии по выходным? Быстро говори!

– Мы просто встречаемся, у нас ничего не было… – принялась оправдываться Баян.

– Значит, ты меня обманывала!

Голос разъяренной женщины звучал так громко, что Баян тут же обулась и выбежала на улицу.

Камила чувствовала, как к ней подступают муки совести. Ей стало душно. Через двадцать минут зазвонил телефон. Это была Марго.

– Камила, все в порядке? – спросила она.

– Да. Баян ушла куда-то.

– Мне сейчас мама ее звонила. Прощения попросила. Сказала, что стыдно ей за дочь, и добавила, что вам лучше действительно разъехаться.

– Так и сказала?

В это время в комнату вошла Баян. Глаза ее были красными, плечи опущенными. Она выглядела такой печальной, что Камиле стало невыносимо стыдно. Но она уже не могла повернуть назад.

На следующий день Камила позвонила хозяину комнаты и сказала, что съезжает, так как не смогла поладить с соседкой. Камила говорила очень вежливо, она извинялась за доставленные неудобства, и обещала сделать все, чтобы хоть как-то помочь. Хозяин комнаты был также обходителен. Он попросил ее выписаться из комнаты, дабы ему не платить налог за нее. И в этот же день Камила послушно сделала все, что он ей сказал.

В день, когда она съезжала, Баян уже собирала вещи. В комнате стоял кавардак, который Камилу уже больше не касался. Оставался один день до Нового года. Баян пыталась с кем-то договориться по телефону, чтобы хоть где-нибудь оставить свои вещи. Когда позвонил хозяин комнаты, Баян, разгоряченная последними событиями, говорила с ним грубо и даже на повышенных тонах, чем навлекла на себя еще и его гнев. Хозяин пригрозил, что если она не выпишется из общежития сегодня же, то он устроит ей очень «сладкую сессию», так как он сам работает врачом и у него много знакомых в университете.

Камила собрала свою постель, в последний раз взглянула на сидящую посередине бардака Баян и вышла из комнаты, ничего не сказав на прощание. Внизу ее ждала машина. Алексей приехал, чтобы помочь ей перевезти матрас и посуду. Камила все загрузила и села в машину.

– Как дела, дочь? – спросил он. – Куда едем?

– Хорошо, папа. Вы поезжайте, я вам буду подсказывать.

Машина тронулась с места.

– Как твоя соседка? – спросила Алексей.

– Она сейчас вещи пакует. С мамой разругалась и с хозяином тоже. Хотела домой уехать, но теперь ей нужно квартиру искать.

– А потом у вас экзамены, а она должна будет переезжать?

– Да.

– Ты так все специально спланировала?

– Угу.

– А зачем ты так сделала? – с досадой спросил Алексей.

– Потому что я ей говорила по-хорошему, а она только материла меня и не слушала. Нельзя так поступать с людьми. Если человек молчит, это еще не значит, что он слабый и можно его унижать как хочешь, – оправдывалась Камила.

– Ты-то у нас точно не слабая… – Алексей вздохнул. – Лучше бы тоже ей каждый день все выговаривала и кричала…

– Тогда я была бы как дворняжка. Мне что, нужно было стать такой же, как и она?

– Дочь, ты считаешь, что ты правильно сделала? – Алексей бросил на нее строгий осуждающий взгляд.

Камила опустила голову и, уткнувшись носом в шарф, промолчала.

– Ты мне скажи только, что права, и я не буду с тобой больше спорить, – спокойно сказал Алексей.

Камила пристыженно покачала головой.

– Ты испортила ей главный праздник в году, – с сожалением произнес Алексей. – Она не поехала домой, как планировала. А когда поедет, то ее мама устроит скандал, сама знаешь за что. Во время сессии все будут готовиться, а она будет искать квартиру. Хозяин дома ей пригрозил, что если она не выпишется, то он устроит ей разборку прямо в университете. Она еще совсем юная, поэтому не держит себя в руках. В ней еще нет такой выдержки, как у тебя. Она просто глупо поступила, что была такой несдержанной и грубой, а ты что сделала? Это же очень подло.

Камила покраснела. Ей хотелось нырнуть в свою пуховую куртку с головой и спрятаться там до лучших времен. Она услышала то, что уже сама где-то внутри понимала, но голос совести она пыталась заглушить своей правдой. А теперь Алексей, не ругая ее, не упрекая, просто сказал то, что есть на самом деле. И это было невыносимо. Лучше бы на нее накричали и упрекнули как следует. Тогда бы она почувствовала себя более обиженной и хотя бы немного оправданной. А теперь у нее просто нет шансов спрятаться от голоса совести, который будет ее преследовать постоянно.

– И что же мне теперь делать? – тихо спросила Камила.

– Что тут теперь сделаешь? Прощения просить уже слишком поздно. Но ты же сама прекрасно знаешь, что все плохое и хорошее обычно возвращается приумноженным. Поэтому впредь поступай с людьми по-доброму. Если ты хочешь быть врачом, то одних только знаний недостаточно.

– Хорошо, – прошептала она в ответ. – Я больше так не буду делать.

– Конечно, не будешь. Ты же моя дочь. А моя дочь – порядочная девушка. – Алексей легонько похлопал ее по шапке и улыбнулся.

Он пытался ее утешить и поддержать, но Камиле не стало легче. Совесть уже глубоко вонзила свои зубы в ее душу.

***

Первая сессия закрылась успешно. И хотя училась Камила на бюджетной основе, все равно учеба требовала множество затрат, таких как ежедневные ксерокопии, покупка методических пособий, сшивка рефератов и так далее. Денег на все не хватало. Просить у родителей она не решалась. На работу устроиться оказалось не так просто: не везде требовались ночные санитарки. Тогда Камила стала снова думать, как ей выпутаться из сложившейся ситуации. И вот тогда на нее как с неба свалился давний знакомый из Средней Азии. Его звали Миша, и он совсем недавно приехал в Москву зарабатывать деньги. С документами, как и у всех приезжих, у него было не все в порядке. Миша искал выход, чтобы спастись от депортации. Хорошие друзья посоветовали ему заключить брак с тем, у кого есть российское гражданство. Совершенно случайно Миша нашел контакты Камилы в интернете и связался с ней. Он не стал юлить и разыгрывать любовь ради собственной выгоды. Вместо этого честно, как есть, предложил Камиле сделку.

– Мы заключим брак максимум на три года, – сказал он. – Я заплачу тебе деньги. Кроме появления в ЗАГСе, от тебя больше ничего не потребуется. Потом, когда я получу гражданство, мы по-тихому разойдемся.

– Мне нужно подумать, – ответила Камила.

Она действительно думала несколько недель, а потом просто благополучно об этом забыла. Миша больше не объявлялся, и Камила решила, что он нашел другой выход. В это же время Алексей по выгодной цене продал весь укроп, и на несколько месяцев Камилу оставило беспокойство о деньгах.

Первый семестр прошел как во сне. Камила даже не успела как следует познакомиться со всеми. Ее группа состояла из двенадцати человек. Поначалу Камила была замкнутой, как и в школе. С девушками ей было очень некомфортно, потому что они были как на подбор красавицами. Одевались очень изысканно и дорого, часто обедали в ресторанах или кафе и говорили о косметике, одежде, брендах, в чем Камила разбиралась так же, как балерина в тракторах. Но зато она с легкостью нашла общий язык с тремя парнями, с которыми у нее впоследствии завязалась теплая дружба.

Камила помнила, как в первый же день учебы она подошла к одному парнишке с кудрями на голове, торчащими во все стороны. Его звали Шура. Он был обычный деревенский парень, который с радостью согласился показать ей дорогу в морфологический корпус. Там обычно у первокурсников проходили занятия по анатомии. Это был добродушный парень с открытой душой, готовый всем протянуть руку помощи. Но также он мог быть и легко ведомым, когда рядом оказывался кто-то сильнее. У него была обаятельная улыбка и добрый смех. Одним словом, это был хорошо воспитанный, работящий деревенский парень. Камила сразу же прониклась к нему доверием. Они держались вместе весь день, а на следующее утро к ним присоединились еще два парня: Дима и Лева. Дима был высоким сероглазым парнем со стильной прической. Он был красив лицом и хорошо сложен. Но вопреки стереотипу, что все красивые парни гордые и самолюбивые, Дима оказался эдаким простачком. Такое чувство, что он даже не подозревал, что он красив. Когда же девушки из параллельной группы строили ему глазки на лекциях или в коридоре, он смущенно отводил взгляд, и на лице его даже проскальзывало недоумение. Чего это, дескать, вдруг девчата на него так смотрят? Нередко бывало такое, что, когда у него звонил мобильный телефон, он начинал отплясывать прямо на улице или на лестнице. И совершенно не важно, кто ему в этот момент звонил, он не лишал себя удовольствия покривляться под музыку добрые десять секунд, пока кто-то на другом конце трубки слушал долгие гудки и ожидал его ответа. Пусть весь мир подождет, пока Дима танцует под свой любимый трек. Он много болтал, шутил, с удовольствием ел сладкие блины или покупал огромную шаурму. Хорошо поесть было для него главной целью в каждом дне. Также как и вкусную еду, он любил кого-нибудь передразнивать. За это Диму и невзлюбили почти все девчонки группе, считая его юмор грубым и тупым. Бывали дни, когда девочки обсуждали очередное украшение и косметику, а Дима, сидевший чуть поодаль, тихо кудахтал в унисон с каждой их фразой. Девушки делали вид, что они этого не слышат. Но однажды он все же получил хорошую затрещину огромным учебником по своей красивой голове. Случилось это так: одна из красоток рассказывала на перерыве о том, как ее достала вся эта балльно-рейтинговая система в этом долбаном университете. Она была и без того разгневана, когда Дима, уткнувшись в смартфон, начал кудахтать после каждой произнесенной ею фразой, копируя интонацию. Девушка же пыталась игнорировать эти куриные кривляния, продолжая возмущаться. Демонстративно взмахнув головой, откидывая свои прямые черные волосы, она выпалила: