Думал ли я, что это его рук дело? Черт, да, думал. Только я знал, кем была Хаос, потому что Коннор называл ее так и еще «девочка Джорджи».

— Да, это он.

Я знал, что такое пытки. Знал, какое дерьмо они творят с твоей головой. А десять лет этого? Даже Коннор мог сломаться под таким. Любой сломался бы.

Нахрен все это. Бл*дь!

Я ударил каменную стену, и мгновенно кровь появилась на костяшках. Я делал это снова и снова, пока Джош не оттащил меня назад, схватив меня за талию и оттолкнув.

Это не остановило меня. Ничто не остановило бы от того, что я поднял стол — ноутбук рухнул, наша карта на секунду поднялась в воздух, прежде чем приземлиться на пол. Я швырнул стол в стену, и раздался громкий треск ломающегося дерева по ощущениям схожим с моим. Я ломаюсь. Часть меня украли и сожгли, мой гнев рвал меня изнутри.

Это не только гнев. Это страх — эмоция, которую я запирал на замок всю мою жизнь, но видеть это слово в крови снесло плотину, и я не мог контролировать это.

Я разломал кресла, разорвал карту, разбил ноутбук кулаками. Я чувствовал, что мои люди смотрят, но мне было плевать. Это плохо.

Все мои надежды вернуть его домой взорвались мне в лицо. Неудивительно, что мы так долго не могли его найти.

Он, черт возьми, не хотел быть найденным.

— Босс.

Я услышал голоса, но они заглушились моим безумством разрушения.

Это моя вина. Я должен был найти его раньше, но, черт, как я мог? Я годами думал, что он мертв. Христос, я видел, как взорвался грузовик.

Воспоминание. Страдание все еще было ярким в моей голове, даже зная, что он жив.

— Босс.

Сейчас он угрожает Джорджи? Чертовой Джорджи? Его сестре? Как это хотя бы постичь? Единственному человеку, которого он любил больше, чем кого-либо.

Потому что он знал меня слишком хорошо. Здесь мой провал. Он знал, мне плевать, угрожает ли он мне или моим людям, но Джорджи… он знал, я уйду, если жизнь Джорджи будет хоть в какой-то опасности.

— Дек! — Тайлер протягивает свой телефон. — Тебе нужно взять это.

Мне, правда, не нужно слушать, в какую чушь Джорджи умудрилась вляпаться в этот раз. Мое терпение по отношению к ней было тоньше, чем крылышко бабочки. Еще один провал, и я резко освобожусь от нее.

К черту, мое слово. К черту, Коннора.

Я взял телефон.

— Что?

— Произошел несчастный случай.

Это было, будто все эти слова, о которых я думал, были взорваны гранатой. Мое сердце вырывалось из груди, и я не мог глотать.

Собери свое дерьмо.

Меня тренировали лучшие из лучших, чтобы выдержать пытки, самые худшие обстоятельства, боль, агонию, и все же это стало испытанием.

Я отвернулся от парней, чтобы они не могли прочитать мое выражение лица.

Мне нужна чертова секунда, чтобы вытащить голову из задницы и обрести некий контроль.

— Она в больнице. Какой-то парень нашел ее без сознания и в судорогах на кладбище.

Я не знал, что сказать.

— Дек. — Вик никогда не называл меня Деком. — Это дно.

Да, так и есть.

Я хлопнул ладонью по стене над моей головой и закрыл глаза.

— Я встречу тебя там. Через десять часов.

— Что насчет Коннора?

— Миссия кончена.

Я нажал «завершить», прежде чем он смог ответить. Разговор меня раздражал, и я должен спрятать свое дерьмо и быстро.

— Босс? Она в порядке? — спросил Тайлер.

— Нет, но будет.

Потому что это дерьмо закончится.

Джорджи

Я слышала голоса, зовущие меня по имени.

Остановите это.

Ощущение было такое, будто я нахожусь в котле, и звуки отдавались эхом, сверля мою голову. Я хотела закрыть уши руками, но не могла пошевелиться.

Почему я не могу двигаться?

Мне холодно.

Дрожу, при этом не чувствую, что мое тело трясется. Нет, оно дергалось. Я пыталась открыть глаза, но не смогла ничего увидеть.

— У нее снова конвульсии.

Конвульсии? Они говорят обо мне?

Последнее, что я помнила, это то, что я была в хижине, и мне было больно. Боль. Затем оцепенение.

Громкий визг повторяется снова и снова. Я пыталась простонать и думаю, я открыла рот, но ничего не вышло.

Почему я не могу двигаться?

Это как если тебя затянуло в болото, конечности такие тяжелые.

— С вами все будет хорошо, мисс.

Мисс? Почему он назвал меня мисс?

Я узнала голос и все же не могла понять, кто это был.

Где Дек? Он здесь со мной? Он всегда со мной, когда я напортачу.

Страх роился во мне, как стая ос.

Что я сделала? Почему я не могу двигаться?

— Сэр, Вы знаете, что с ней случилось?

Я чувствовала руки на мне и хотела отбиться от них, но не могла.

— Нет, я нашел ее в таком состоянии, — его голос умолк и все, что я услышала, слилось в бормотание неясных звуков.

Я почувствовала внезапную, резкую боль, пронзившую меня, а потом как будто я падаю в черную дыру. Мои руки стянуты ремнями по бокам, которые не дают освободиться и остановить себя.

Становится темнее и холоднее.

Я кричала и кричала. Но продолжала падать, соскальзывая в темный туннель, пока не ударилась о дно — а затем ничего.

Я моргнула, чтобы глаза привыкли к ярким флуоресцентным лампам и солнцу, сияющему через окно. Прошлой ночью мои родители были первыми, кто увидел меня, но мое горло так болело от желудочной трубки, которую запихнули через рот, что я едва могла говорить. Они сидели со мной, пока не вошла медсестра и не сообщила им, что время посещения закончилось. Мой отец пригладил мои волосы, как делал раньше, когда я была больная дома, а не на занятиях в школе, а затем они сказали, что придут ко мне завтра.

Как только я села и потянулась к стакану на столике рядом с больничной кроватью, то услышала легкое движение на другой стороне комнаты.

Я оглянулась, полагая, что это медсестра, и мои глаза расширились, а сердце начало колотиться, что заставило глупую машину, к которой я подключена, запищать быстрее.

Проклятье.

Дек опирался на стену, скрестив руки, и выглядел потрясающе в своих черных штанах-карго и… он был в бешенстве.

Я должна собраться — быстро.

Я заметила подергивание челюсти Дека.

— Мне не понравилось получить такой звонок, Джорджи.

— Да, ну, для меня это тоже не было феями и подсолнухами. Вик не должен был звонить. А ты не должен был приходить.

Но, конечно, он пришел. Непредсказуемый Дек предсказуем, когда это относится к тому, чтобы сдержать свое слово. И неважно, как сильно это усложняло мою жизнь… Я любила его за это.

Он нахмурился и приблизился к кровати.

— Дерьмо изменится.

Я избегала его взгляда, что редко делала, но сейчас я очень плохо себя чувствовала, и немного нервничала о том, что знал Дек. Ложь. Я сильно нервничала.

— Не знаешь, мои родители здесь?

Они могут быть моим буфером с Деком.

— Твои родители не придут сегодня. Они согласились со мной. Все изменится.

О Боже, он разговаривал с моими родителями, а им нравится Дек. Они уважают его.

Мой отец даже смеялся, когда Дек перекинул меня через плечо и угрожал отшлепать по заднице, когда я была пьяной на ужине у Эмили и Логана на ферме.

— Сегодня же.

— Я могу позаботиться о себе.

Сказала глупую вещь, но мой мозг затуманен для того, чтобы выдать что-либо приличное, и я терялась в мыслях.

— Ты живешь в стране фей, если думаешь, что можешь.

Да, это немного больше, чем разозленный Дек. Это Дек, берущий контроль над ситуацией, которая ему не нравится — моей ситуацией.