— Тайлер.

Я нажал на телефоне «отбой», сбросив звонок Кая.

Тайлер немедленно собрался, повернувшись, заслонил Джорджи как щит. Я шагнул к доктору и два шута преградили путь. Медсестра позвала меня, но я знал достаточно о больничной политике, чтобы знать, что происходит.

Доктор остановился передо мной, у самоуверенного маленького ублюдка была насмешливая улыбка на узком лице. Я перекрыл ему дорогу, чтобы он не подобрался к Джорджи ближе, хотя я подозревал по его выражению лица, а также Рику и Мику на его стороне, что он думал по-другому.

— Сэр, только члены семьи допускаются к посещению.

— Я не навещаю.

Он прочистил горло и беспокойно дернулся, пока поправлял очки, которые не нужно было поправлять.

— Мы вынуждены попросить Вас и Вашего друга уйти. Медсестра поможет пациентке вернуться в ее палату.

Уголком глаза я увидел медсестру — судя по табличке, ее зовут Белинда — встающую из-за стола.

— Дек, — предупредил Тайлер. И это предупреждение, потому что моя рука была на пистолете под курткой. — Не здесь, босс.

— Мы позаботимся о ней. Она может уйти после проведения психологической оценки завтра и вопросов полиции о ранах на ее спине. Это обязательно после подобных случаев. Мы также хотели бы провести повторное переливание крови в качестве меры предосторожности.

Я уставился на него на несколько секунд, бросил взгляд на Джорджи, которая тихо стояла позади Тайлера. Мне не нравилось это. И я абсолютно уверен в том, что мне не нравится доктор, но, спровоцировав драку в больнице, мы создадим себе проблемы. Кроме того, Джорджи лучше провести здесь еще одну ночь, и я хотел услышать, что она скажет полиции по поводу чертовых порезов на ее спине.

Я кивнул Тайлеру.

Ладно, одна ночь.

— Когда мы можем забрать ее? — спросил Тайлер.

Медсестра дала Тайлеру инструкции по выписке, и я приблизился к Джорджи. Она все еще стояла у стены, не сказав ни слова в течение всей перепалки.

— Завтра ты пойдешь со мной. Нам нужно разобраться в этом дерьме. Ладно?

Она кивнула, и я почувствовал ее дрожь, когда провёл руками по ее рукам. Вот оно… в ее глазах. Беззащитность и мягкость, которая скрывалась годами.

Бл*дь, хочу обнять ее и поцеловать так чертовски сильно.

Я прочистил горло.

— Ты же пройдёшь психологический тест?

Она улыбнулся и впервые за больше, чем десять часов я почувствовал, будто мог дышать. Она схватила мой рукав, прежде чем я ушел.

— Дек. Мне нужно сказать тебе…

Она остановилась, выпрямив плечи, и посмотрела вокруг, будто искала кого-то. Потом ее глаза опустились на пол, и она выглядела… напуганной. Джорджи редко выглядела напуганной, и это напомнило мне момент, когда я рассказал ей о Конноре.

— Пожалуйста, на клади меня в клинику.

Боже. И вот она говорит подобное дерьмо.

Я медлил. Голубые пряди повисли сбоку от лица, без макияжа, стоящая напротив стены в светло-голубой больничной рубашке. Невинная. Она невинна и все же, я знал Джорджи. Она намного больше, чем это. Она упрямая и решительная, с принципами, которые часть нее. Но ее взгляд неопределенный, беззащитный и все же уверенный… это Джорджи, которую я знал.

Это та, за которую я борюсь, чтобы вернуть назад.

— Не буду.

Я кивнул вправо, где стоял док, наблюдающий за мной.

— Не позволяй этому парню трогать тебя.

Она улыбнулась на это, и я убрал ее волосы от лица.

— Мы поговорим завтра. Отдохни немного, детка.

Медсестра взяла Джорджи за руку и повела ее назад в палату.

Джорджи

Я простонала, моя голова вертелась из стороны в сторону, пока я повторяла в голове снова и снова слово «нет». Паук ползал по моей коже, но это был не паук — это капельки крови. Не могу пошевелиться, чтобы сбросить его, чувствуя страх, будто бочка с маслом стояла на моей груди. Масло. Тряпка. Она душила меня.

Не могу дышать.

Я не могла выплюнуть ее. Ткань царапала заднюю часть моего горла, я ею давилась.

У меня скрутило живот, легкий ветерок прошёлся по моему лицу — его дыхание — скотч. Это он. Я должна бежать, но везде туман. Сарай сейчас — длинный, узкий коридор, и я бегу и бегу, но не двигаюсь с места.

Нет.

Прекратите. Не надо больше.

Слова звучали в моей голове, и я старалась их сформировать, но звуки застряли в моем горле. Стоны. Задушенные стоны.

Они мои?

Я упала на колени и всхлипнула.

Тень нависла надо мной. Блеск ножа.

Я замерла. Ужас охватил меня в ожидании боли. Страх. Запах моей крови в воздухе.

Я оцарапала колени, когда он сбил меня с ног и потащил в сарай, где хранились школьная газонокосилка и инструменты для сада. Дверь с лязгом захлопнулась с такой силой, что от вибрации часть металлических инструментов, висящих на стене, зазвенели друг о друга.

Я полностью потеряна.

Вырываясь из его хватки и вертясь как акула, пойманная над водой, я ударила его кулаком в зубы. Я даже смогла вырваться и сделать несколько шагов к двери, прежде чем он бросился за мной, и мы жестко приземлились на дощатый пол, у меня перехватило дыхание.

— Не ожидал, что ты такой боец.

Он перевернул меня, прижимая мои руки над головой, но все равно я пыталась освободиться. Отчаянно. Надеялась, что кто-то услышит мои крики, но сарай был достаточно далеко от школы, и редко кто-либо проходил мимо него.

Не знаю, кто он, кроме того, что он из старших классов. У него светлые волосы и искривлённый нос, будто он ломал его несколько раз. Широкие черты лица, угрюмый тяжелый взгляд, в отражении которого видно, что как бы сильно я не кричала, ничто не смягчит эти безжалостные глаза.

Он задрал мое платье вверх по бедрам, и я сильно испугалась, закричала, пинаясь и плача. Он закрыл мой рот рукой и затем навалился на меня сверху, используя свой вес, чтобы я не увернулась. Холодный край лезвия уколол мое горло, я уклонилась, дернув голову в сторону и пинаясь ногами, но без шанса пошевелить чем-то еще.

— Не двигайся, черт побери. Не хочу покалечить тебя — не сильно, во всяком случае.

Он провел лезвием вниз по моей коже, пока не остановился на впадинке горла.

— Увлекаться нельзя, я могу попасть в беду.

Я захныкала. Он вдавил кончик ножа в мою плоть, и я постаралась отодвинуться. Он сдвинул брови, я замерла.

— Ты ведь знаешь, что произойдет, если ты не будешь хорошо вести себя?

Нет, не знаю. Я без понятия, что этот парень хотел от меня, но я подозревала, и кровь стыла в жилах.

Потом он засмеялся, зацокал своим языком и сел, придавив меня. Я шевельнулась, и он скользнул ножом по моей руке. Я закричала, и он заткнул меня тряпкой, которая лежала на земле около газонокосилки.

Он медленно расстегнул пряжку ремня, и я заплакала, всхлипывая, с тряпкой во рту, пропитанной маслом. Он вытащил ремень из петель своих джинсов.

Я сглотнула желчь, понимая, что если меня стошнит, я захлебнусь.

— Может, в следующий раз ты не будешь пытаться убежать.

Он слез с меня, дернул вверх с такой силой, что моя шея хрустнула. Я стояла на коленях, спиной к нему. Он стянул мое платье через голову и откинул в сторону, после выкрутил мои руки за спину и обмотал ремнём вокруг запястий так туго, что я потеряла чувствительность пальцев на несколько секунд.

— Вот это хорошая девочка. Расслабься и больно не будет.

Он провёл рукой вниз по моей спине, нежно и мягко, будто гладил мою кожу.

— Чистый холст. Я наблюдал за тобой. Такая идеальная и милая, тихая. И теперь… — он вздохнул. — И теперь появилась прекрасная возможность — мне дан шанс исправить тебя.

Его рука на моей спине стала жесткой.