Таннер был на пару лет младше меня, и все же он всегда вел себя намного взрослее. После смерти Коннора и моего падения в черную дыру я узнала, почему Таннер такой взрослый для своего возраста.

Он потянулся и взъерошил мои волосы.

— Голубые? Есть причина для этого?

Всегда была причина для моих действий.

— Тристану нравится голубой.

— Ах, парень из кафе. Я полагаю, он один из твоих… заданий? — я кивнула. — Ты уже заполучила свидание? Выглядело так, будто что-то происходило… прежде чем вошел Дек.

То, как он вымучивал из себя имя Дека, заставило напрячься мою спину, моя защита Дека вырвалась на поверхность. Хотя я не среагировала. Пьяная Джорджи сделала бы это, но я не была ею прямо сейчас. Я научилась контролировать свои эмоции и язык, когда нужно.

— Получила его номер. Свидание в процессе.

— Лучше будь осторожней с этим. Что-то странное с ним, то, как он наблюдает за тобой. Не думаю, что фишка с алкоголем сработает.

Да, я думала о том же. Тристан умен, богат, и он смотрел на меня, будто точно знал, что я делала. Конечно, он не знал, но я понимала, он не трус, как Лайонел. Он излучал отвагу, и это вынуждало обращаться с ним немного по-другому.

Таннер потянулся и взял мою руку.

— Знаю, сегодня тяжелый день для тебя, но тебе нужно сделать это, Джорджи.

Моя рука выскользнула из его, я посмотрела в боковое окно, замечая, как мимо мелькают сосны. Да, я, действительно, знала. Если нет, эмоции медленно выползут обратно.

— Не называй меня так.

Я напряжена и неуверенна. Я почти не приходила сюда прошлый год, но Таннер объявился, чтобы отвезти меня, и моя нерешительность быстро испарилась. Это единственная вещь, которая помогала избавиться от всех сдерживаемых эмоций, спрятанных во мне, от моего прошлого, от моих секретов.

Кожа на руле скрипнула под его руками.

— Ненавижу это, черт возьми. Это как доставлять овечку на забой.

Я хмыкнула.

— Я не овечка, Таннер. Далека от этого.

— Да ну, сегодня ты она и есть.

Да. Уязвимая и одинокая со своей болью. Но мне нужно напоминание того, что сделали со мной. Я хотела почувствовать боль сегодня, чтобы можно было уйти и жить завтра без этих эмоций. Опасно и рискованно для всех нас, если я не смогу держать то, что делаю в секрете.

— Если он когда-либо узнает…

Я знала точно, о ком он говорит — Дек.

— Я говорила тебе раньше. Я никогда не скажу ему, он не узнает.

Таннер всегда беспокоился, что Дек узнает и затем… ну, я, в действительности, не уверена, что бы случилось, но я предупреждена им о том, что жизнь Дека станет «недолговечной». Своего рода противоречит тому, кто есть Дек, но я понимаю, это не пустая угроза. Это заставляет меня быть очень осторожной насчет того, как я живу каждый день. Проблема в том, что этот год будет немного сложнее с Виком на хвосте.

— Нам нужно прикрытие.

Таннер кивнул.

— Да. Есть идея, которая подходит к твоей… выпивке. Не должно возникнуть вопросов. — Я постучала пальцами по бедрам, не говоря ничего. — Мне он не нравится.

— Знаю.

Таннер имел к Деку особое отношение и хотел отдалиться от него. Учитывая, что у меня с Деком были одни и те же друзья, это не было так просто. Кроме того, отпустить Дека — будто отрезать конечность. Я могла сделать это, но чертовски уверена в том, что не хотела. Таннер не поймет, поэтому я пыталась свести разговоры о Деке с ним к минимуму.

Таннер кивнул, но я смогла увидеть вспышку раздражения на его лице. Он хорош в том, что он делал, но я знала Таннера практически всю мою жизнь, и эмоции выдают его по тому, как он дышит. Если он раздражен, дыхание замедленно. Беспокоится — становится неритмичным. Спокойный — оно нормальное, но глубокое.

Шины заскрипели по гравию, и Таннер свернул на длинную, узкую дорожку, которая выглядела не больше следа оленя. Мое сердце застучало, и я почувствовала дрожь в теле. Я знала, что это придет. Проблема в том, что я не уверена от страха это или от облегчения. Никогда не знала.

Он остановил машину перед воротами с колючей проволокой и выпрыгнул, открыл и распахнул их. Таннер вернулся и взглянул на меня, а потом вниз на мои сжатые вместе руки.

Черт.

Я быстро положила их плашмя на бедра, чувствуя жар, проникающий в мою кожу через джинсы.

Тишина.

Он дотянулся до меня и заправил мою прядь за ухо, его пальцы задержались там на несколько секунд дольше, чем положено другу. Затем он вздохнул, резко завел машину и направил ее вверх к старой железной хижине с дырявой крышей. Когда я первый раз пришла сюда, шел дождь, и это был отстой, моя боль была невыносимой на влажной и холодной коже.

— Джорджи… — он резко остановился, когда я пристально посмотрела на него. Он не мог меня так называть… не здесь. — Хаос, может, если ты позволишь мне сделать это снова, тогда…

— Нет.

Мой голос дрогнул, и я разозлилась, потому что Таннер это слышал. Первый раз, когда я пришла сюда, Таннер был тем, кто сделал это со мной.

Он склонил голову.

— Дерьмо. Если твой брат…

— Заткнись, — крикнула я. — Его нет. Никогда не будет.

Каждый день я жила во лжи. Притворялась тем, кем не являлась. Я подорвала доверие единственного человека, который защищал меня, независимо от того, как много лжи я вываливала на него. Если бы он узнал, он никогда бы не понял, почему я это делала. Мы оба сломлены в каком-то смысле. Это то, как мы живем с нашими разбитыми кусочками, которые делают из нас тех, кем мы являемся. У меня просто их больше, чем у других.

— Я буду здесь, когда ты закончишь.

Я кивнула и направилась к хижине, скрип моих кроссовок по гравию отдавался звуком раскалывающихся грецких орехов. Я остановилась перед дверью, взглянула на небо и глубоко вздохнула, закрыв глаза. Ритуал, который я проводила каждый год, прежде чем войти во тьму невыносимой боли, где прошлое встречалось с настоящим.

Скоро мои беспокойные сны смоются кровью, которая потечет по моей спине. Я буду свободна. По крайней мере, пока боль не нарастет, и мне не понадобится это снова. Не знаю, как остановить это, и иногда мне просто хотелось остаться здесь. Перестать притворяться и погрузиться во тьму, в которой находится мой разум. Я жила с грязной черной тряпкой, которую он использовал, чтобы я продолжала молчать, и которой все еще давилась.

Запах ручья по соседству и щебетание птиц, окружавших меня, вернули самообладание. Дрожь уменьшилась, и стук моего сердца замедлился.

Спокойно.

Я открыла дверь.

— Здравствуй, Хаос.

Джорджи

Я распрямила плечи, и, встретившись с его взглядом, ощутила холодную дрожь, пробежавшую вниз по позвоночнику. Решительные и без сострадания — в его глазах не было жалости или сочувствия к тому, что должно случиться. И именно поэтому он тот, кто делал это со мной. Ирония в том, что он спас меня от той самой вещи, которую делал со мной каждый год.

На нем черный костюм, идеально скроенный для его тренированного тела. У него такой же рост и темные волосы, как у Дека, но на этом сходство заканчивается. Когда он улыбается с дерзкой ухмылкой, он очаровывает, но также возникает ощущение тревоги, которое заставит девушку дважды подумать, прежде чем приблизиться к нему.

Я шагнула на его территорию в шестнадцать лет, и он вернул мне то, что я потеряла. Без нежности, без сочувствия к тому, что случилось со мной. Дек всегда будет проблемой между нами. Как он сказал, Дек — моя главная слабость, но он также часть меня, которая удерживает меня от полного разрушения. Моя опора.

Он облокотился на ржавую металлическую стену, лодыжки скрещены, как и руки, не обращая внимания на удушающую жару, близко к ощущениям сардины в консервной банке. Именно тут это должно произойти, имитируя прошлое.