— Правда?! Я сама хотела тебе предложить, но думала, что ты не согласишься.

— Это почему же?

— Да так, мне кажется, ты не любишь бывать у них в гостях.

— Нет, что ты. Просто… — Павел тщательно подбирал слова. — С тех пор, как ты не живешь там, квартира стала какая-то неуютная. Холодно в ней. Не в смысле комнатной температуры. Душевности нет. Борис чем-то постоянно расстроен. Что-то не ладится у них с Катериной, — Павел вложил в эти слова интонацию вопроса.

Марина напряглась. Она предполагала, что могло стать причиной плохого настроения брата. Но уверенности не было. Поэтому она смолчала.

Борис встретил их с радостной улыбкой. Кати не было.

— А где супруга? — вопрос Павла заставил Бориса смутиться.

— Сказала, что с подружками договорились в кафе посидеть после лекций.

— А ты что же компанию им не составил? — Павел удивился: совсем недавно поженились, а Катерине уже наскучил муж? Но вслух не стал высказывать свое мнение.

— Дак у них что-то вроде девишника. Я, видимо, не вписываюсь. — На лице улыбка, а глаза грустные, даже обиженные.

Маринка обняла брата.

— Я так соскучилась. Вы к нам совсем перестали заходить. С Катей хотя бы на лекциях встречаемся, а с тобой вот уж недели две не виделись.

— Прости, сестренка. Исправимся. — Борис засуетился, собираясь угостить гостей чаем.

— Я с коньячком. И сок для девочек прихватил, — Павел подмигнул другу.

— Ну вот, а у меня даже закусить нечем.

— Не переживай, ничего не надо.

Маринка пожалела брата. Паша прав, исчез уют из дома. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот: в доме появилась молодая хозяйка…

Возвращение Кати немного оживило обстановку. Как всегда, активная, оптимистичная, она весело рассказывала о том, как они посидели в кафе. Ни тени смущения, ни желания помочь мужу, все только о себе.

Утащив Маринку в ее бывшую комнату, Катерина, по своему обыкновению без предисловий обрушилась на нее с вопросами:

— Ты чего лекции пропускаешь?

— Так ведь всего один день, — словно оправдывалась Маняша.

— Ну да, с одного дня все и начинается. И долго ты еще будешь колобком ходить, не надоело?

— Что ты? Меня беременность не тяготит.

— А я вот спираль поставила. Только Боре ни гу-гу. Не обязательно ему знать.

— Зачем это ты? Ведь он так хочет детей.

— Ага, он хочет, а мне нянькаться. Ну нет! А на аборты без конца бегать не собираюсь.

— Зря ты так, Катя. Семья без детей — не семья.

— Вот еще! Что за домострой! Я для себя хочу пожить, — она снисходительно посмотрела на располневшую подругу. — Ты хоть понимаешь, что с рождением малыша превратишься в няньку? Живот обвиснет, грудь разбухнет, а потом и растяжки могут появиться. Фу! — Катя поморщилась.

— Катюша, это все ерунда по сравнению с тем, что я испытываю от сознания, что во мне растет человек. Наш ребенок. Надеюсь, он будет похож на Пашу, — Марина с любовью погладила живот.

— Телячьи нежности. Я так не хочу. Может быть, лет через пять, не раньше. И вообще, хватит об этом! Главное, чтобы Боря ничего не прознал. Будешь молчать, — она не просила, она приказывала.

Марина кивнула и подумала: «Бедный Боря, как ему не повезло.»

Разговор зашел в тупик. Чужие они стали. А вроде бы породнились…

— Ты загрустила, что с тобой? — вопрос прервал грустные мысли Марины о брате и подруге.

— Нет, Паша, все хорошо.

— Но ты чем-то расстроена, — Павел внимательно смотрел на жену. Ему не нравилось ее настроение. Только успокоились из-за звонков, и вот опять что-то не то. — Что мне сделать, чтобы ты улыбнулась? Расскажи, что тебя тревожит.

— Тебе показалось, Паша, — скрыть плохое настроение не особенно получалось.

— Маняша, — с нарочитой строгостью произнес Павел, — меня не проведешь. И мне кажется, я догадываюсь, что тебя беспокоит.

Марина опустила глаза. Она была не вправе раскрывать тайну Кати.

— Я думаю, что причиной всему нездоровая ситуация в семье Бориса? — полувопрос, полуутверждение прозвучали в этой фразе.

Марина кивнула:

— Да, я встревожена их отношениями. Какие-то они натянутые. И Боря всегда грустный.

— Я даже знаю, почему, — Павел затронул давно волнующую тему. Решил рассказать о давних подозрениях друга. — Понимаешь, по мнению Бориса, Катя что-то скрывает от него. Конкретнее: он подозревает, что она прервала беременность втайне от него.

Марина напряглась:

— На основании чего он так считает?

— Месяца два назад Борис обнаружил в ванной тест с двумя полосками. За этим последовало отсутствие Катерины на протяжении целого дня. Когда поздно вечером она, наконец, явилась домой, вид у нее, по его словам, был не просто усталый. Сложив 2 + 2, он и сделал такие выводы.

Молчать дальше не было сил. Марина решила, что скрывать правду дальше не имеет смысла. В конце-то концов, Павел ее муж. Следовательно, у нее не должно быть тайн от него.

— Да, — совсем тихо начала она, — Катя скрыла беременность от Бори и избавилась от нее. А теперь… еще и спираль поставила! Не хочет она детей. А Боря так мечтает о ребенке. Вот поэтому у них все наперекосяк. Не ожидала я от Кати такого.

— Ну почему же? Изначально было видно, что все решения она будет принимать самостоятельно. А Боря пошел у нее на поводу. Вот она и творит, что хочет.

— Ты не расскажешь Боре правду? Я тебя прошу.

— Скорее нет, чем да. Даже не знаю, как быть, — потом добавил: — разные они совсем. И поспешили, кажется, со свадьбой. Но это не нам решать.

Павел улыбнулся жене, словно спрашивая ее согласия. А у Марины отлегло от сердца. Получается, и Паша, и Боря практически все знают и кое о чем догадываются. Катя оказалась не совсем такой, какой представлялась вначале. Ее самоуверенность, категоричность и желание руководить всеми не укрепляли семью, а скорее упорно вели к ее разрушению.

Что делать, каждый имеет право выбора. Только выбор этот желательно обозначить до вступления в брак. И, что самое главное, — уметь обговаривать и согласовывать его с тем, кого выбрал в спутники жизни. Вряд ли можно построить прочные отношения на постоянной лжи, тайнах и по принципу «что хочу, то ворочу»…

Примерно так, почти одинаково думали после сложного разговора Марина и Павел.

Их жизнь текла совершенно по-другому. Здесь царили любовь и взаимопонимание, чуткость и забота, нежность и ожидание чуда — рождения крохи.

Оставалось совсем немного до родов. Павел убедил Марину взять академический отпуск. Теперь она много гуляла то одна, то вместе с мужем. Посещала клуб будущих мамочек. Чувствовала себя хорошо. Оба были счастливы.

Приближался Новый год. Зима была снежная, но мягкая. Снег не успевал покрыться серым налетом и радовал глаз белизной и свежестью. Легкий морозец наносил натуральный макияж на лицо Марины. Здоровый румянец во всю щеку и алые губы на фоне прекрасного настроения делали молодую женщину необыкновенно прекрасной.

Одна беда — комбинезон, купленный, казалось, совсем недавно, уже был мал.

— Тебе нельзя носить одежду, стесняющую движения. Мы едем в магазин.

Совместная поездка за покупками, ворох предлагаемой одежды для беременных, примерка все новых и новых вариантов — все это вызвало в памяти картинки дефиле Маняши во время выпускного бала.

Павел, как и тогда, не мог оторвать глаз от Марины. Только тогда он старался скрыть свое восхищение. Зато сейчас он любовался ею, не маскируя своих чувств. Ее изменившаяся фигура нисколько не портила общее впечатление. Она расцвела той неземной красотой, которую излучают женщины в ожидании чуда.

Этим же ожиданием был поглощен Павел. Поэтому демонстрация необычных нарядов на его располневшей жене радовала и умиляла его.

А Марина, абсолютно не комплексуя, как девчонка вертелась перед зеркалом. Она не старалась скрыть живот. Наоборот, любовалась своим отражением. И, кокетничая, демонстрировала модели свободного покроя. Она видела в глазах мужа нежность, восхищение и обожание.