А Борис случайно обнаружил в тумбочке противозачаточные таблетки.

Ей бы осторожнее быть…

Осознанное нежелание иметь детей — это целая субкультура, особая идеология, под влияние которой каким-то образом угодила Катерина, став сторонницей движения чайлдфри. Может быть, просто была слишком молода, и материнский инстинкт в ней еще дремал до поры до времени.

Зато другие инстинкты из нее так и перли. Она мечтала о сногсшибательной карьере в сфере журналистики. Подталкивала Бориса на невозможные к осуществлению планы по открытию собственного бизнеса, не учитывая при этом реальные финансовые возможности.

Одним словом, жили они весело и продуктивно…

А в доме Павла и Марины царили любовь и взаимопонимание. Ожидание малыша поглощало все их помыслы. Они тоже строили планы. Но эти паны сводились к оборудованию детской. Самые животрепещущие вопросы — какую выбрать кроватку, какая коляска удобнее, какое выбрать имя.

Марина после лекций обязательно заходила полюбоваться на детские принадлежности. А вечерами училась вязать детские пенеточки. Павел млел, подглядывая на то, с каким усердием жена сверяла каждую петельку с рекомендациями мастер-класса по видео.

Вечерами они гуляли. Изредка заходили в кафе. Красницкий не мог налюбоваться на Маринку в эффектном комбинезоне, не столько скрывающем ее интересное положение, сколько подчеркивающем ее округлившийся животик.

Идиллия была нарушена неожиданным звонком. В отсутствие Павла странный звонок поступил уже на мобильный телефон. Марину кинуло в жар:

— Опять?! Но Паша ведь обещал!

Она немного расслабилась после заверения мужа, что личность женщины выясняется спецслужбой. Ее спокойствие было вызвано и тем, что стационарный телефон давно был отключен.

Она не знала одного: Зуев, обещавший выяснить, откуда поступали звонки, не сумел порадовать шефа. Дело в том, что звонили каждый раз из автоматов, расположенных в разных частях города.

Зуев даже предложил Красницкому включить телефон, чтобы можно было зафиксировать, откуда идет входящий звонок. Но Павел не согласился. Не желал подвергать Марину очередному стрессу. Надеялся, что все обойдется, ведь женщина-провокатор до сих пор пользовалась только стационарной связью. Значит, номера мобильного у нее не было.

И вдруг этот звонок. Марина, не обратив внимание на незнакомые цифры, спокойно приняла вызов.

— И где теперь твой муженек? Ах-ха-ха! — слова и смех приглушенные.

От них спазм в горле сковал голосовые связки, и молодая женщина не могла произнести давно заготовленную фразу. К тому же, мозг пронзила ужасная мысль:

— Откуда у нее мой номер?! Дыхание не восстанавливалось. Казалось, сделать вздох и выдох невозможно.

— Послушайте… — наконец выдавила Марина.

— Нет, это ты меня послушай. Как только родишь, он уйдет от тебя. Ко мне!

— Да кто же вы и что вам от меня надо?

Но с другой стороны уже нажали опцию отключения. Рука Марины бессильно опустилась. Она выронила телефон. Медленно сползла по стенке…

— Мариша, милая! Что с тобой?! — Павел, одной рукой пытаясь приподнять обмякшую жену, второй лихорадочно набирал Скорую помощь.

Марина приоткрыла глаза. В них были страх и отчаяние.

— Паша! Как хорошо, что ты вернулся. Она опять звонила…

— Кто звонил, моя хорошая?

— Она сказала, что ты бросишь меня, как только родится малыш, — слезы градом катились из ее испуганных глаз. Павел обнял ее:

— Успокойся, родная. Сейчас приедет доктор. Все будет хорошо.

После укола Марина уснула. Врач строго посмотрел на Красницкого:

— В ее положении нельзя волноваться. Обеспечьте жене покой и отдых.

Павел виновато кивал головой, прощаясь с врачом.

Дрожащими от волнения и бессильной злости руками набрал Зуева. Обрисовав ситуацию, он раздраженно добавил:

— Значит так: или абонент будет установлен, или я разгоню весь твой отдел к чертовой матери! Первым вылетишь ты!

Резкие интонации в адрес Зуева были вызваны отчаянием Красницкого. Обычно он был сдержан с сотрудниками.

— Я понял Павел Трофимович! Назовите номер телефона.

— Мой?!

— Нет. Вашей жены.

— Ах, да!

Извилины Красницкого отказывались воспринимать окружающее, он был вне себя от происходящего. Желание оградить Маришу от малейшей неприятности оборачивалось тем, что он не мог сделать для нее элементарного — избавить от тревожных звонков какой-то ненормальной женщины.

Действие успокоительных препаратов продолжилось до утра. Поэтому ночь прошла сравнительно спокойно для Марины.

Павел же уснуть не мог. Он перебирал в памяти все женские образы, с которыми он когда-либо был знаком, общался по работе и мог обидеть словом или делом.

Он не был конфликтным человеком и исключал вероятность грубого или несправедливого отношения к людям, тем более женского пола. Поэтому исключал возможность мести, особенно на романтической основе.

Он бесконечно прокручивал в памяти события последних лет, но не мог найти никакой мало-мальски провоцирующей ситуации, способной стать поводом для преследования. И, что самое обидное, не его самого, а жены, для которой эти звонки представляли серьезную опасность.

Павел бы не придавал им значения, если бы они не тревожили Марину. Он готов был сделать все ради ее спокойствия. Отсюда нетерпеливое ожидание результатов работы Зуева.

А тот молчал.

Красницкому надо было отправляться в офис, но оставить спящую жену он не мог. Она же спала так сладко и безмятежно, что он не решался прервать ее сон.

Где-то в столовой зазвонил его мобильник. Осторожно высвободив руку из-под плеча Марины, Павел, стараясь не шуметь, вышел из спальни.

Звонил Зуев.

— Павел Трофимович, могу доложить результаты.

— Не томи! — шепотом приказал Павел.

— Вы будете поражены…

Павел готов был удавить Зуева за предисловие:

— Да говори же, черт возьми!

— Звонили с телефона Вашего секретаря, Зинаиды Марковны.

Павел, опешив, сел.

— Ты что несешь! Зиночка?

— Да, как ни странно, звонок поступил с ее мобильного телефона.

Марина, услышав шум, проснулась и, накинув халатик, вышла из спальни. Она слышала обрывок разговора и теперь, не отрываясь, смотрела на мужа. Павел отключил телефон. От услышанного он утратил способность соображать, но надо было что-то ответить на вопросительный взгляд Марины.

— Мариша, ты как? — и, не дождавшись ответа добавил: — Мне срочно надо в офис.

— Паша, есть новости?

— Нет, моя хорошая. Просто срочно надо на работу. Ты позавтракай без меня и будь умницей. Кстати, телефон отключи и включай только, чтобы позвонить мне. Хотя… А как же я смогу до тебя дозвониться? — Голова шла кругом.

Он смотрел на жену, а мысли неслись, не давая возможности сосредоточиться и определиться в последовательности действий.

— Нет, малыш, телефон не отключай, но отвечай только на мои звонки. Договорились? И еще: останься сегодня дома. Ничего не случится, если пропустишь пару лекций. А я мигом. Через пару часов приеду. Все будет хорошо.

Павел поцеловал жену. Уже собираясь уходить, обнял ее и глядя прямо в глаза добавил:

— Помни, что я люблю тебя. Только тебя. И никого не слушай. — Ему было страшно оставлять ее одну с тяжелыми мыслями. Подумал даже о том, чтобы взять жену с собой. Но тут же отбросил эту мысль — вряд ли ей будет приятно присутствовать при разговоре с Зуевым.

Марина, наблюдая нерешительность и взволнованность мужа, постаралась успокоить его:

— Паша, ты поезжай. Я буду ждать тебя и все сделаю, как ты сказал. Я верю тебе. — в глазах беспокойство, смешанное со страхом.

Павел гнал машину. Нетерпение зашкаливало. Расставшись с Мариной, он, наконец, подумал о Зиночке:

— Что на нее нашло?! Он никогда не давал ей повода даже думать о чем-либо подобном. Может, она больна? И вообще, я даже не знаю ничего о ней. Замужем, разведена, дети? Ничего не знаю.