— И все же тебе надо быть поаккуратнее. Береги себя. Я очень рада за вас. — А сама подумала: «я тоже хочу маленького». — Кофе не предлагаю. Тебе теперь только соки да чай, и то травяной. — Ксения поморщилась, но согласилась.

— Анжелочка, ты выбрось всякую чушь из головы. Вот как я. И все само собой случится.

— Ты думаешь?

— Я уверена! У меня же получилось. Главное — поверить в чудо, и оно обязательно случится. Верь мне! Кстати, где твой беглец?

Томас будто этого только и ждал. Он важно прошествовал к столу и властно потребовал еды.

— А вот и мое рыжее сокровище, — радостно, но с едва заметной печалинкой похвасталась Анжелика. — Теперь за ним глаз да глаз нужен.

Анжела вызвала такси для подруги и, не слушая ее отнекиваний, поехала проводить ее.

Вернувшись домой, она грустно обвела взглядом свое пустынное гнездышко. Больно сжалось сердце. Неужели на всей огромной планете не существует ее человека? Обида на что-то или на кого-то заполнила все ее существо.

Анжела схватила диванную думочку и стала колотить по ней кулаками. Выпустив пар, она взяла на руки своего рыжего любимца, с удивлением наблюдавшего за необычной сценой:

— Понимаешь, Томас, плохо мне. Неужели счастье не для меня? Молчишь, рыжий. Вот и ты от меня чуть не сбежал. — Котенок внимательно слушал хозяйку, и, словно пытаясь доказать ей свою преданность, терся об ее руку, провоцируя необходимость погладить его.

Успокоившись, Анжела постелила одинокую постель. Хотя, почему одинокую, — Томас с удовольствием занимал вторую половинку дивана.

Мысли Анжелики, сколько она ни сопротивлялась, возвращались к приятным воспоминаниям о Матиасе:

— Какое удивительное имя. Интересно, что оно обозначает? — открыла ноутбук и набрала значение имени Матиас. «Дар Божий» — ну конечно же! Ничего другого она и не предполагала. — «Я знаю, ты мне послан Богом…». — Это было новое затмение сознания. И никакие увещевания подруги уже не срабатывали.

Ей необходимо было заполнить пустоту одиночества, ставшего настолько агрессивным, что уже невозможно было жить и просто дышать этим воздухом, пронизанным тишиной.

Заняться по вечерам было абсолютно нечем. Компьютер, телевизор и Томас. Последний безмятежно спал на ее постели. По телевизору ничего интересного кроме новостей для политических гурманов, к которым она не относилась, не было. Оставался компьютер.

«Жизнь других. Швейцария» — набрала бессознательно. Буквально с первых минут прочтения уже развеселилась. Оказывается, там после 22:00 нельзя принимать душ и сливать воду в туалете! Ха! И что же будет? — Серьезные штрафы.

Дальше — круче: мужчинам нельзя писать стоя, дабы мельчайшие капельки … не разбрызгивались! Представила мужика, писающего сидя на толчке, и не удержалась от смеха. А кто будет проверять?! Ох уж, эти швейцарцы!

Швейцарские собаки не лают.

— Это что за порода такая особенная? Ага, их просто приучают с раннего возраста не нарушать тишину, а самым непонятливым подрезают связки под языком. Но это жестоко! — возмутилась Анжела.

Однако то, что прочитала дальше, буквально повергло ее в шок: держать одно животное категорически запрещается — это насилие над домашними питомцами.

— Ну вот, теперь придется искать Томасу девочку! — горестно усмехнулась она.

— А я? Значит, животным каждой твари по паре, а мне-то что делать?!

Кому она обращала свои претензии, — сама не знала. Однако настроение, только начинающее исправляться, окончательно испортилось. Она в сердцах захлопнула ноутбук.

Уже выключая свет, Анжелика остановила свой взгляд на давно засохшей розе, до сих пор одиноко стоящей в вазе. Девушка грустно улыбнулась, вспомнив абсурдность своего поступка:

— И никому-то я не нужна… Никто меня не ищет… А записка с номером моего телефона давным-давно размокла под дождями или, унесенная холодным течением реки, находится невесть где…

Она погрузилась в тяжелый сон, где не было места надежде на счастливую жизнь…

Потянулись серые будни. В них прочно поселилось ощущение неустроенности личной жизни. А мозг взрывался от отчаяния и безысходности…

Возвращаясь с работы, Анжела не спешила заходить в свою одинокую квартиру. Взяла себе за привычку садиться на скамеечку, где обычно располагались пенсионерки. Ей все казалось, что вот-вот появится Матиас, и тогда… Она понятия не имела, что тогда, но упорно ждала чуда.

И оно случилось. В один из таких дней Анжелика увидела вдали знакомый силуэт. Сердце дрогнуло, но тут же грохнулось куда-то в пропасть — рядом с Матиасом были еще две фигурки. Миниатюрная женщина и совсем маленькая девчушка. Это семейство вызывало умиление — столько любви было в их счастливых глазах, обращенных то друг на друга, то на маленькое чудо, семенящее рядом.

Матиас заметил Анжелику и с добродушной улыбкой спросил:

— Как там путешественник, больше не сбегает?

— Спасибо. Все хорошо, — улыбка ее была настолько натянутой, что появилось странное ощущение, будто от нее болела кожа на лице.

Счастливое семейство удалялось. Было понятно, что Матиас рассказывал спутнице о происшествии с котенком. Они весело смеялись. А Лика, с грустью глядя им вслед, прошептала:

— Дар Божий…только, увы, не для меня. — Она уже поднялась и собиралась идти домой, как вдруг жуткий визг тормозов заставил ее оглянуться.

Из машины выскочил побледневший водитель, он уже подбегал к лежавшему на земле человеку. На ходу крикнул:

— Скорую, вызовите Скорую. Анжела лихорадочно набирала номер неотложки. Вокруг уже собирались любопытные. Девушка тоже подошла поближе.

Пострадавший лежал лицом вниз и не подавал признаков жизни. В руке был зажат огромный, но растерзанный букет нежных и романтичных ярко-красных роз — точно таких же, как и та, что стояла у нее дома в вазе.

Сердце вдруг сжалось, а потом забилось сильнее.

Врач подоспевшей неотложки осторожно повернул пострадавшего, нащупал пульс: — Жив. Носилки!

Анжелу обдало кипятком: это был Артур! Тот самый, с грустными глазами, из быстрых свиданий…

— Кто-нибудь знает мужчину?

— Я, — Анжелика была словно в бреду.

— Вы кем ему приходитесь?

— Знакомая, — выдавила девушка еле слышно.

— Неважно. Поедете с нами.

Это был сон, самый страшный сон в ее жизни. Сидя рядом с Артуром (другого имени она не знала), Анжела с болью в сердце всматривалась в его посиневшее лицо, осторожно дотрагивалась до беспомощно свисающей руки с зажатым в ней букетом красных роз.

Ожидание было невыносимым. Снующие врачи и медсестры не обращали на нее никакого внимания, а в ее глазах застыл немой крик: — Что с ним?

Время, казалось, остановилось. Но мысли мчались неудержимо: — Куда торопился этот грустный человек? Опять мимо меня. Кому нес букет? Уж точно не мне! Господи, о чем я думаю! Человек между жизнью и смертью, а я о каком-то букете! У меня паранойя. Я страшный человек, Я просто больна желанием выйти замуж! Как я там писала в объявлении: «Нахожусь в активном поиске 24 часа в сутки 7 дней в неделю». Идиотка — здесь человек умирает, а я все о своем!

Дверь реанимационной палаты, наконец, открылась. Врач, строго глянув на Анжелу, спросил:

— Это вы приехали с пострадавшим? Он кем вам приходится?

— Никем, — брови врача приподнялись, — То есть, это мой друг, — торопливо добавила она.

— Ну что же, друг так друг, — ожидание Анжелики было на пределе. Врач улыбнулся и уже мягче добавил: — Жить будет. Легкое сотрясение, ушибы и перелом правой руки. Но до свадьбы заживет. Он еще успеет подарить вам розы.

— А к нему можно?

— Пока нет, он спит. Вот завтра — пожалуйста. А сейчас домой. Домой, милая девушка. Все будет хорошо.

Ночка выдалась та еще. Уснуть Анжелика так и не смогла. Рука постоянно тянулась к телефону — позвонить Ксюше, но Лика с трудом сдерживала себя. Дождавшись утра, она чуть свет уже была в больнице.