— Вот и Раечкин ум назад вернулся. Хорошо, что не надолго уходил погулять! — подумал довольный Лютаев. — С этого и надо было начинать. А то кольца, салоны, маникюр…

Легкомысленное поведение Раечки исчезло так же неожиданно, как и появилось. Она стала задумчивее. У нее появился интерес к сфере, где королевой чувствовала себя Мария Ивановна.

Эта чудесная женщина, скромная и приветливая, не стала культивировать негативное отношение к чудачествам Раисы. А просто приняла ее преображение, как должное.

Раечка, оценив доброе расположение фактической домоправительницы, признала за ней право лидерства в доверенных ей владениях. На взаимном умении признавать свои и чужие ошибки, на вдруг проявившемся тяготении к созданию кулинарных шедевров обе женщины подружились.

Предшествовало дружбе раскаяние Раечки в своем не совсем адекватном поведении. А также — великодушное прощение Марьванной глупой амбициозности и дерзкой попытки аферы, задуманной Раечкой…

Так, под чашечку ароматного кофе в тандеме с вкусняшками, женщины нашли общий язык и теперь делились своими маленькими хитростями.

Раиса оказалась не только прилежной ученицей Марьвановны. Но в некоторых кулинарных мелочах даже превосходила ее, чем буквально покорила сердце домоправительницы.

Лютаев настроился на серьезный разговор с Раисой, хотя особой надежды на ее согласие не питал. Картина, которую он увидел на кухне, поразила его. Антон остановился и несколько мгновений молча наблюдал неожиданное явление.

Не по годам шустрая и вечно чем-то занятая Марьвановна, торжественно восседала в центре обеденного стола.

А Рая, раскрасневшаяся от усердия, что-то там взбивала, подсыпала, вымешивала. Как оказалось, она решила приготовить свой фирменный куриный пирог к ужину.

Первой заметила присутствие хозяина Мария Ивановна. Она встала ему навстречу, но Антон поспешил ее успокоить:

— Сидите, сидите. Хотелось бы узнать, что тут происходит.

— Вот Раечка обещает угостить нас удивительным пирогом с курицей. А я… хочу перенять у нее рецепт. — Марьвановна слегка растерялась. И, чувствуя себя виноватой, что доверила Раисе свой ответственный пост, стала нахваливать способности своей помощницы.

Раечка тоже смутилась. Она виновато опустила глаза и ждала выговора.

— Так ты любишь готовить?! Вот новость! Что ж скрывала свои способности?

— Ну… У меня вообще-то мама повар. Вот и я люблю возиться на кухне. Даже мечтала когда-то свое дело открыть. Только конкуренция большая, да и начальный капитал нужен. К тому же, образования специального у меня нет. Так: что-то у мамы подсмотрела, что-то в интернете нашла, что-то сама придумала. Но готовить очень люблю.

— Не оправдывайся. Надеюсь, твое чудо-блюдо поразит не только Марьвановну, но и всех нас. Кстати, если ты обещаешь необыкновенный ужин, может, я Кирилла с Машей приглашу?

— С какой это Машей? — удивилась Марьвановна.

— Вот приедут, тогда и познакомитесь.

— А вдруг у меня пирог не получится? — вдруг засомневалась Рая.

— При таком старании не может не получиться. Когда будет готов ужин? К тому же, как называется твой шедевр?

— Курник, — уже увереннее и даже с некоторой гордостью ответила Раечка.

— Никогда не слышал и не пробовал. Так я звоню?

Обе женщины только кивнули в ответ. А Мария Ивановна уже прикидывала в уме, что можно еще сообразить на всякий случай: «Ну как, действительно, не получится?!»

Обрадованный открытием в Рае новых качеств, Лютаев решил, что не стоит спешить с предложением ей не совсем обычной работы.

— Это прекрасный повод для знакомства Раи с Машей. Да и с другими домочадцами. Им надо убедиться, что Маша обычная девушка, попавшая в сложную жизненную ситуацию.

Надеюсь, Раиса удивится, узнав в ней ту самую несчастную, из-за которой мы чуть было не опоздали на заседание суда. Может быть, проникнется сочувствием к бедной девушке.

— Хоть бы все сладилось, — думал Антон. — Так я не только Каверина избавлю от обузы, но и Раису пристрою. Вот только справится ли? За ней самой пока еще глаз да глаз нужен.

Но почему бы и нет? Вон какая она деловитая. Мария Ивановна зря нахваливать не станет. А уж если она Раю допустила к кухне, значит можно ей доверять. К тому же, можно будет надеяться, что голодными обе не останутся. А со временем, глядишь, и на самом деле стоит прикупить ей кафе или булочную.

Там и Маше занятие найдется.

Увлеченный такими радужными мыслями, Антон зашел к Насте поделиться впечатлениями о Раиных талантах.

Правда, основной причиной было желание узнать, как там Анечка. Лютаев испытывал к ней восторженное отцовское чувство. И под любым предлогом заходил поиграть с малышкой, потетёшкать ее.

Сердце его переполнялось добротой и умилением, когда он брал это маленькое чудо на руки.

Антон был счастлив в такие минуты.

И уже не хотелось думать ни о Рае, ни о Маше, ни о других проблемах.

Хотелось только смотреть в глазки Аннушки, такие доверчивые и поражающие своей удивительной голубизной.

Сегодня Антон почему-то всматривался в них с особым вниманием. Что-то они напоминали ему. Только уловить, что именно, ему не удавалось. Смутное ощущение, что он где-то видел похожие глаза, упорно ускользало, появляясь вновь и вновь.

— Кого же ты мне напоминаешь, принцесса моя?

Антон не заметил, что произнес последние слова вслух, чем вызвал удивление Насти.

— О чем это Вы?

— Да так, ничего. Показалось…

Пирог и в самом деле получился восхитительный. От него исходил волшебный аромат. Корочка, покрывавшая эту вкуснятину, таяла во рту и соперничала с куриной начинкой. Рая умудрилась затейливо оформить край пирога, чем вызвала всеобщее восхищение ее кулинарными способностями.

Она купалась в овациях, скромно принимая комплименты. Это была другая Рая. Вернее, это была настоящая Рая. Такая, какой впервые ее увидели Кирилл и Антон.

Но главным событием вечера все-таки был не Раечкин пирог и не она сама. Все с интересом приглядывались к скромной и молчаливой гостье. А Маша, с трудом согласившаяся на уговоры Каверина съездить в гости к Антону, старалась не привлекать к себе внимание.

Она чувствовала себя неуютно в этой дружной компании. Ей сложно давались ответы на вопросы. Что может рассказать о себе человек, не помнящий ничего из своей прошлой жизни. А о настоящей впечатлений еще не было.

Рая никак не отреагировала на появление Маши.

— Ты не узнаешь эту женщину? — шепотом спросил Кирилл.

— А должна бы? — удивилась Раиса.

— Так это же та самая, которая упала чуть ли не под колеса моей машины.

Раиса внимательно всматривалась в лицо незнакомки, но отрицательно покачала головой.

— Я и разглядеть-то ее не успела.

— Ясно. Тогда присмотрись к ней, — тихо добавил Антон.

— Это еще зачем?

— Потом объясню.

Когда Каверин с Машей приехали, Антон представил ее в качестве своей знакомой. При этом он незаметно подал знак Насте, чтобы та пока молчала. О своих планах Лютаев решил пока не рассказывать. Поэтому каждый строил свои предположения относительно новой гостьи.

Для подруги или даже приятельницы Лютаева или Каверина она была слишком уж простовата. Старенькие джинсы с вытянутыми коленками были явно ей не по размеру. Из-за их неплотного облегания можно было предположить, что когда-то фигура девушки была несколько упитаннее.

На ее худеньких плечиках свитер смотрелся бесформенным балахоном, единственной целью которого было прикрыть наготу его хозяйки. Однако он только подчеркивал острые ключицы и тоненькую шейку.

Единственное, чем привлекал весь ее облик и на чем хотелось задержать взгляд, были глаза. Удивительные глаза человека, в которых сквозили боль и отчаяние. Боль не физическая, а душевная.

Мария Ивановна вообще пребывала в состоянии шока. Ее сердобольность боролась с недоумением: «И где это Антоша знакомится с такими несчастными девушками? И вообще непонятно: его знакомая, а живет у Кирилла? Ничего не понимаю. Но она приятная и скромная. Это уже хорошо. А там пусть сами разбираются…»