Мысли Насти, тоже занятой подготовкой к торжеству, были о другом. Ей никак не удавалось уговорить мужа встретить Новый год в компании Лютаева. Петр был настроен к нему не совсем дружелюбно. Точнее, ревновал жену к шефу. Поэтому наотрез отказывался от приглашения разделить радость ожидаемого появления в жизни Лютаева приемной дочки.

Были ли у него основания для подозрений? В принципе, никаких. Вот только не нравилось ему, что Настя много времени уделяла проблемам шефа не по работе, а по устройству его личной жизни. Ко всему еще согласилась отпраздновать Новый год не дома, а в гостях у Лютаева, который пригласил ее и Каверина разделить с ним радостное событие — положительное решение суда. Ведь обещал Кириллу: как только, так сразу. Тянуть дальше не было никакой возможности — Кир буквально доставал.

Так уж получилось, что последнее время шеф прибегал к помощи Насти во всем, что касалось Анечки.

«Это уж ни в какие ворота, — возмущался Петр. — Видите ли у него радость, девочку удочерил. А мне что до этого. Да и Настя к этому какое отношение имеет? Ну понятно, Раиса там. Но она жена, хоть и фиктивная. Она там по праву, хоть и временно. Нет, не поеду!» — принял он окончательное решение.

Именно его категорическое «НЕТ» и волновало Настю. Они с мужем никогда не ссорились. Жили душа в душу. Понимали друг друга с полуслова. Поддерживали друг друга во всем.

— А тут, на тебе, — недоумевала Настя, — с чего бы он так заартачился. Ведь я объяснила, что пригласили нас обоих. И Рая будет, и Каверин. Зря он так. А как я откажу Антону Борисовичу. Получается, он меня из всего коллектива выделил, доверяет мне. Не хочется обижать шефа отказом. Придется побыстрее здесь справиться и домой. Объяснюсь с Лютаевым. А с Петрушей ссориться не буду.

Новогодний праздник — это ожидание чуда. И оно, как ни странно, часто случается даже с теми, кто принципиально не верит в него или сомневается в возможности получения подарков от судьбы.

— Антоха! Тебе не кажется, что пора поднять бокалы?!

— Кирилл, какие бокалы? Ты на часы смотрел?

— Ну да. На Камчатке и в Чукотке уже куранты пробили. Скоро и в Якутии Новый год наступит. А мы что же?

— А у нас еще все впереди. Не торопи события.

— Ну вот умеешь ты кайф сломать. В прошлый раз…

Его фразу прервал звонок в дверь:

— О! Дед Мороз пожаловал, уже подарочки разносит, — пошутил Каверин.

Настя поспешила открывать дверь. И застыла:

— Антон… Борисович!

— Кто там, Настя?

— Это к Вам! Да идите же скорее, тут…

Лютаев поспешил на зов Насти. То, что он увидел, лишило его дара речи:

— Но… как же?.. Так ведь … подпись…

— Вы что же это, папаша? Не желаете принимать дочку?

— Да что Вы такое говорите! — опомнился Антон. — Он уже забрал драгоценный сверток из рук старшей медсестры Дома малютки. — Просто нам сказали, что сегодня никак! Ой, да вы проходите! Как же так?!

— Успокойтесь. Отдайте девочку жене. А я Вам все объясню.

Лютаев прижал Аннушку к себе. Глаза его заблестели. Он никому, даже Насте не хотел отдавать малышку. Поэтому только отрицательно покачал головой.

— Ну ладно. Не буду томить. У нас нянечка заболела. Медсестра только одна на посту осталась. Ей с пятью малышами сложно. А тут еще праздник, никто подменить не хочет. Вот мы и решили…

— А как же недостающая подпись? — вмешался дотошный Каверин. — К нам претензий не будет?

— Все успели подписать. Вот Вам пакет. Так что не переживайте, встречайте Новый год с новым членом семьи, — она направилась к выходу, но остановилась:

— Да, еще: первые два-три часа ребенок Вас не побеспокоит. Ее накормили, поменяли. Одним словом, сделали все, что полагается. В пакете есть несколько памперсов и детская смесь. Надеюсь, у Вас бутылочка с соской есть? Мы ведь давали список.

— Да есть у нас все. И смесь тоже. А вот как быть с вещичками? Их же вернуть надо.

— О чем Вы, папаша. Всё Вам в подарок. У нас такие случаи не часто бывают. Все, побегу. Празднуйте!

— А может и Вы к нам присоединитесь, — Лютаев готов был расцеловать добрую волшебницу.

— Нет-нет, спасибо. Меня дома ждут.

Когда за ней закрылась дверь все с минуту еще не могли прийти в себя. Вывела молодежь из оцепенения Мария Ивановна:

— Ну что застыли, Антон Борисович. Дайте хоть взглянуть на Аннушку!

И пошли охи да ахи. Все засуетились, забегали.

Антон торжественно нес свою драгоценную ношу в детскую. Настя уже расправляла покрывальце в кроватке. А Лютаев никак не решался выпустить из рук свою дочку.

— Антон Борисович, давайте хоть развернем ее, а то ведь вспотеет ребенок. — Настя уверенно взяла Аннушку из одеревеневших рук шефа. И уже чисто по-женски ворковала с малышкой.

— Какая она маленькая, — восхищался счастливый папаша. — Вы посмотрите какая она красивая! — то и дело восклицал он. — А пальчики, какие крохотные.

Девочка внимательно смотрела на окруживших ее взрослых. А Лютаев не унимался, собираясь перечислить и носик, и глазки, и…

— Помолчите, Антон Борисович. Сглазите еще ребенка. И вообще, — решительно скомандовала Настя: — руки мыть, водичку для смеси приготовить. Кипяченую. Да, и передайте Марии Ивановне, что нужна будет кипяченая вода для купания — горячая и холодная.

Все послушно вышли из комнаты. И только тут Каверин заметил:

— А что же Раиса. Где ее носит?

Антон не обратил внимания на его слова. Он все еще находился в состоянии эйфории от неожиданной и так долго ожидаемой радости.

— Это же чудо, Кир. Это просто новогоднее чудо. Я ведь даже не надеялся сегодня, а тут — вот оно.

— Так ведь не наступил еще Новый год, шеф.

— Наступил. Ты же сам сказал, — ответил Антон со счастливой улыбкой. Его блаженное лицо выглядело настолько глупым, что Каверин не смог удержаться от смеха:

— Ну все, пропал мужик! Эй, очнись, Антоха! Все хорошо? — он помахал перед глазами шефа растопыренными пальцами, чем наконец привлек его внимание. — Кстати, ты так и не ответил, где Рая?

— Рая? Понятия не имею. Кажется, в салон собиралась. Как здорово, что Настя здесь.

— Н-да-а-а. Намучаешься ты с Раиской.

— Не драматизируй, Кир. Справимся.

— Ну смотри. А теперь шампанское! В этот раз ты мне кайф не испортишь. Уже и якуты Новый год встретили. А главное — у тебя теперь есть дочка. Это надо обмыть. — Он увлек Антона в гостиную, где суетилась Марьвановна, накрывая на стол.

Пока Настя возилась с малышкой, мужчины открыли-таки шампанское, вызвав недовольство Марии Ивановны. Правда, она только неодобрительно покачала головой: не рано ли, мол. Но ей некогда было увещевать молодежь, что рано еще. На кухне дел вагон и тележка. Настя с Анечкой, поэтому помочь не может. Раиска-барыня опять в салоне красоту наводит.

— Ох, успеть бы все, — вздыхала Мария Ивановна, но при этом улыбалась, радуясь, что Антон, наконец, счастлив. — Хороший он, добрый. И пусть ему повезет.

— Ну все, старик, теперь позволь мне поздравить тебя и пожелать сил и терпения.

Под звон двух бокалов перед их взорами предстала Раечка.

— Ох, ни фига себе! — не удержался Кирилл. Правда, произнес эти слова шепотом, спрятав смешок в кулак.

— А что, собственно говоря, празднуем? — театрально молвила Раиса, при этом кокетливо посмотрев на Антона. Она присела на диван, демонстративно закинула ногу на ногу и наслаждалась впечатлением, которое, по ее мнению, произвела на обоих мужчин. — Для Нового года, кажется, рановато?

— Милая Раечка, ты пропустила самое важное, — Антон, наигранно улыбаясь, говорил в тон ей. А мысленно уже обругал ее дурой крашеной. Сегодня его особенно раздражало стремление Раисы сотворить из себя размалеванную куклу.

— Да? А что собственно произошло?

Каверин не выдержал:

— А то, Раечка, что сегодня ты и Антон стали полноправными родителями. Г-ха-ха-ха!

— Не понимаю, о чем ты?