— Что делать? Что делать! — Антон в отчаянии метался по гостиной. Перед глазами возник образ крохотной малышки, брошенной и беззащитной. Вот он наклоняется к кричащему свертку, поднимает его и заносит в дом.

— Зачем я позвонил в полицию! Надо было оставить девочку у себя. И все! Дурак, какой же я дурак!

Мария Ивановна пыталась успокоить его:

— Ну что Вы такое говорите. Когда-нибудь все равно пришлось бы делать документы на ребенка. Вы все правильно сделали. Вот только с Райкой Вы ошиблись. Эта профура… — она не договорила.

Входная дверь открылась и перед ними предстала Раиса во всей своей красе.

Броский макияж и башня, сооруженная из волос, превратили ее из обычной простой девушки в вульгарную девицу. Но Раиса была уверенна в своей неотразимости.

Картинно остановившись в прихожей, она ожидала восторга и комплиментов. Но вместо этого Лютаев обрушил на нее весь накопившийся гнев:

— Где тебя носит, черт бы тебя побрал? И что это ты с собой сотворила!

— Антон! Так я в салоне красоты была… Чтоб хорошо выглядеть. Соответствовать, так сказать…

— На кого ты похожа! Немедленно в ванну! Умойся, нормально причешись. Надеюсь, мы еще успеем.

— Обалдел, что ли? Ты хоть знаешь, сколько денег я выложила за макияж и прическу!

— Я сказал: немедленно приведи себя в порядок. Мне не нужен твой боевой раскрас! Не на панель собираешься. Даю тебе пять минут.

Райка, умываясь слезами и водой, старательно смывала следы яркой косметики, бормоча в адрес Лютаева нелестные комплименты:

— Чурбан неотесанный! Придурок недоделанный! Да что он понимает в женской красоте! А денег-то сколько зря выбросила. И ведь для него же старалась… Дикарь… ничем его не проймешь.

— Скоро ты там? — поторапливал Антон из-за двери. — Волосы не забудь в порядок привести. Этими сооружениями будешь удивлять заречьинских ухажеров.

Пришлось Райке распрощаться и с трехэтажной пирамидой, сооруженной на голове. «Ох, и дурак же этот Лютый!» — думала она, смывая остатки лака с волос.

Возмущенная и злая, она наконец вышла из ванной.

— Ну вот, совсем другое дело. Марьвановна, фен принесите, пожалуйста. Сейчас мы нашу красавицу высушим, причешем и поедем.

Вулкан, бушевавший внутри Райки, прорвался-таки:

— Вы бы хоть материальные убытки возместили!

— Успокойся, милая женушка! — уже смеясь говорил Антон. — Возмещу при одном условии, если не забудешь, что ко мне надо обращаться на «ты» и вести себя скромно, как и подобает молодой жене. Договорились?

— Ладно, — проворчала Раиска, успокаиваясь. Ее мысли уже были заняты сложным вопросом: какую сумму назвать Лютому за понесенный материальный ущерб…

Мария Ивановна, глядя им вслед, только грустно качала головой:

— Ох и натерпится Антон с этой непутевой Раиской. Надеюсь, хоть в суде ему сегодня повезет. Измучился весь. Да и мне уже не терпится дождаться результата и увидеть его Аннушку.

Ехали молча. Каждый думал о своем.

Мысли Раисы бежали вприпрыжку, ни на чем особенно не задерживаясь:

— Предупреждала меня Настя, что этот тип непробиваемый. Ничего! Не факт, что устоит. Ну сегодня не получилось. Надо будет иметь в виду, что яркие девушки ему не нравятся.

— Ну конечно! Вот на сеструху пялится с восторгом. А она, тоже хороша, тихоня. Знал бы ее Петруша, чем она тут занимается. Хотя… про нее ведь и сказать-то нечего. Этот Лютый — Рая метнула недовольный взгляд на Антона — прям-таки благоговеет перед ней. Вот только понять не могу, что в ней такого? Ни одеться, ни накраситься не умеет, а он глаз с нее не сводит!

— Да ну его! Правда, неплохо было бы завладеть его сердцем. И не только. Дом вон какой огромный. И живет на широкую ногу. С жиру бесится! Еще эта его дурацкая затея с удочерением. Я могла бы сама ему родить, хоть сколько. Так нет же, подкидыша ему подавай…

Лютаев, искоса поглядывая на Раиску, волновался как бы она не подвела его в суде.

— И что за женщина! Чума, да и только. Это ж надо было додуматься: с утра — и в салон. Красоту наводить! Какие они разные с Настей. Вообще-то с чего бы им быть одинаковыми. Во-первых, двоюродные. Во-вторых, выросли в разных семьях. В-третьих… Стоп! А с чего это я стал сравнивать. Настя замужем, поэтому вряд ли муж разрешит возиться с чужим ребенком. Пора бы уж ей своих заводить. Хорошая она женщина. По всему видно, что аккуратная, ответственная, добрая…

— О, черт! Да что же ты под колеса лезешь! Пьяная, что ли?

Антон резко затормозил. Почти у самой кромки тротуара как-то странно сползла на проезжую часть дороги бледная худая женщина. Она была очень молода. Но серый цвет лица, ввалившиеся щеки и посиневшие губы создавали впечатление, что ей за сорок.

Лютаев подбежал к ней и попытался поднять. Но тело женщины обмякло, и ему удалось только оттащить ее с проезжей части дороги на тротуар.

— Вы не ушиблись? С Вами все в порядке? — Антон пытался добиться ответа, но ответом было молчание.

— Ну вот! И что теперь с ней делать? Мы ведь и опоздать можем.

Из машины выглянула Раиса:

— Жива?

— Жива-то жива, но не бросать же ее здесь.

— Так неотложку вызывай, и поехали. А то и впрямь опоздаем.

Антон, оглядываясь по сторонам, набрал номер Скорой помощи:

— Здесь женщина без сознания, — определив место, назвал координаты.

— Имя, фамилия, возраст женщины?

— Да не знаю я. Мимо проезжал.

— Вы ее сбили?

— Нет, успел притормозить.

— Назовите сведения о себе.

— Зачем это? Говорю же, мимо проезжал, а тут она.

— Можете понадобиться. А вдруг все-таки вы сбили ее.

— Ладно, разберемся. Я спешу, и вы поторопитесь. Ей срочно нужна помощь. Она не приходит в себя, а мне ехать надо. Опаздываю я. — Разговаривая, Антон с жалостью смотрел на женщину, не подающую признаков жизни. «Хоть бы не померла. Эх, отвезти бы ее самому в больницу. Только ведь опоздаем!»

К счастью, появился случайный прохожий — мужчина пожилого возраста.

— Я оставлю женщину с вами. Дождитесь Скорую, а я спешу.

— Ну-ну, — недоверчиво покосился на него прохожий и уже достал записную книжку, быстренько фиксируя номер машины.

Антон махнул рукой, сел в машину и рванул с места так, что Раису от неожиданности сначала откинуло назад, а потом — резко вперед. Охнув, она грозно посмотрела на Лютаева:

— Так ведь и убить можно! — прошипела она, а про себя не преминула добавить: «Козел!»

— Потерпи, Раечка, нам главное вовремя приехать.

— А что, точно ты ее не задел?

— Точно. Только не отвлекай меня сейчас. Помолчи. А то я и в самом деле вляпаюсь в ДТП. Этого мне только не хватало.

— Ладно, молчу, — Рая обиделась, но тут же улыбнулась, вспомнив, что Антон назвал ее Раечкой. — То-то же, хватит из себя буку строить. Ой, хоть бы у него все получилось в суде! В этом случае у меня будет шанс подольше задержаться в его доме. Тогда уж я постараюсь…

— Осторожнее! — вскрикнула Рая, когда Антон резко затормозил. — Ты сегодня точно решил меня убить?

— Да кот черный чуть ли не под колеса кинулся. Что за день такой!

— Ты его задавил?

— Нет, успел затормозить.

— Нда-а-а, черный кот — это плохо. Плохая примета. Ты поосторожнее сегодня, а то мы оба никуда не доедем.

— Рая, помолчи, а? Не трави душу.

Мысли Лютаева не отличались оптимизмом. Он вспоминал утреннюю историю с исчезновением Раиски, добавлял происшествие на дороге с непонятно откуда появившейся женщиной. А тут еще и кот, к тому же, черный. Мрачные мысли наводили на предположение о том, что это какие-то знаки судьбы, указывающие на невозможность положительного решения суда.

— Неужели в суде мне откажут? Но ведь для этого нет никаких оснований. С документами у меня все в порядке. По вопросу удочерения за девочкой больше никто в Дом малютки не обращался. Мать-кукушка не объявлялась. — Он вздохнул. И в этом вздохе было все: и надежда, и сомнения, и страх. Страх не за себя, скорее за судьбу Аннушки, если не удастся удочерить ее.