В окно вползает утро В окно вползает утро. Пять часов. Но петухов Не слышно голосистых. Ворон охрипших рой готов Руладой вас будить басистой. А вслед десятки голосов Пернатых с трелями и свистом… Каков он будет – день? Каков? Пусть будет радостным и чистым. У речистых ручьев ракиты У речистых ручьев ракиты Со времен еще наших дедушек Не водой дождевой омыты, А слезами брошенных девушек. Листьев их резные ланцеты Попривыкли десятилетьями Всхлипы девичьи и фальцеты Приглушать своими соцветьями. Те приходят к ручьям, где ракита, Не за грибом лесным, за ягодой. Когда горе слезой омыто, В тучах виден краюшек радуги. На весах любви Сегодня любишь, завтра ненавидишь. Весы, качели, парадокс. В чугунный колокол любви случайно затесался ненужный серый грязный кокс. Что, музыка любви? Даешь ты сбои? Подводишь нас, скрипичный ключ? Был Мендельсон. И в танце было двое. И пенился в бокале солнца луч. А кокс уже не серый, белый, звон свадебных колоколов угас, И до друг друга никакого дела, и повести печальнее рассказ. Без яда, без рапир – другие сроки, другое время на дворе. Но крики, причитанья, склоки – так каждый день в твоем календаре. Кто виноват в том? Женщина? Мужчина? Черт? Дьявол? Или божество? В природе есть на все свои причины, но кто познает человека естество? И если далеко нам до погоста, ты думаешь, как дальше будешь жить. А это, в общем, очень просто, когда ты ненавидишь, уходить. Да, не вернуть уж больше чувства, себя ты не заставишь полюбить. Но нет, наверное, трудней искусства: любить, любить, но уходить. Искать отправился… Шел человек по жизни, шел, насвистывал, Шептал стихи, но не записывал. Хоть смелым был, но не геройствовал И жизнь любил со всеми свойствами. Ее как книгу перелистывал, Был вежливым, но не заискивал. В любви любил любые вольности, Опустим, впрочем, здесь подробности. Хоть много знал, отнюдь не важничал, По вечерам с друзьями бражничал, А летом жил он жизнью дачною, Казалась жизнь его удачною. И вдруг сомненья мяч в одно касание В момент перевернул его сознание. Какой он в колесе по счету спицею? А жизнь в руке задохшейся синицею? Зачем живешь, скажи по честности, Ты на Земле? Но без небесности. Погряз в заботах повседневности И стал рабом душевной лености. Живешь ты по канонам племени, Впустую тратишь кучу времени. Лишь размышленья в одиночестве Основа истинного творчества. И человек себя искать отправился. Надежда есть, узнаем мы: он справился. Стихи он пишет. Если получается, Душою к Вечности он прикасается. Все меньше думает он о насущном хлебе, Все чаще вместе с журавлями в небе. Анти
Мой товарищ живет в антимире. Антиводку он пьет по утрам, Просыпается в антиквартире, С антипатией к антистихам. Антимоний он не разводит, И, античностью поражен, Он в одежде своей антимоден, По характеру – антипижон. Он в общении антиважен, По натуре он – антиплут. Подытожив, давайте скажем: Критик, будь к нему антикрут! Кого чужая жизнь интересует? Кого чужая жизнь интересует? Тут как бы разобраться со своей. Но Бог колоду вдруг перетасует, И жизнь твоя окажется моей. И станут близки мне твои страданья, И я пойму, что дорого тебе. Что изменилось? Только лишь названье, Ярлык, где имя – бирка на судьбе. Ты так бы жил, являл старанье, Все делал в точности как я. Являйте, люди, состраданье, Поймите, мы – одна семья. То голубою, то зеленою… То голубою, то зеленою – Меняет цвет волна морская. Живу сегодня пляжной зоною, В песке горячем утопая. Под солнцем сладким тело греется, Но есть во мне и жизнь иная, Я в ней всегда, в ней гордо реет стяг И за кормой волна крутая. Она невидима, но значима И с юности меня питала, Хотя и сам себя подначивал: «Что, атрибутов внешних мало?» Забыть о показушной внешности, Когда внутри кипит работа. Она – одна ступенька к Вечности, Пусть до кровавого до пота – Корабликом бумажным брошенным, Смешным солдатиком из воска, Травой пробившейся и скошенной, Мятущейся душой подростка. Беседы бесконечны с книгами, И спор до одури с друзьями, Честь – добровольною веригою, И творчества сизифов камень. Эй, флибустьерство ранней юности, На полусогнутых, но ходишь, Лекарство от тупой бездумности В самом себе пока находишь. Не наслажденье жизнью сытою, Не быстро вянущие лавры. Так почему ж – слеза пролитая Не сделавшего дела мавра? |
