Выгнутые спины Выгнутые спины, где плавник серпом. Любуемся дельфинами на пляже на морском. Они играют в салочки, по-своему верещат. Быть может, и русалочки на них с глубин глядят. Им тоже порезвиться бы, попрыгать над водой, Но нет такой традиции в пучине голубой. Я прощаю своих врагов Я прощаю своих врагов, Как прощают живые мертвых. Я прощаю их молча, без слов, Без стенаний, упреков горьких. Я прощаю своих друзей, Не всегда мне хранивших верность, Кто, поверив посулам вождей, Защищали подлость и серость. Я прощаю любимых своих, Те вначале пели сиреной, А потом, как ударом под дых, Завершали романы изменой. Моцарт… Слышу печальный мотив, Для души – последним чифиром. Лишь себя одного не простив, Попрощаюсь я с этим миром. В полусне В полусне, не коньячном, не водочном, Как в затмении лунном ли солнечном, Я живу, упуская детали. Вижу главное? Тоже едва ли… Просто двигаться надо к чему-то, Что без карты и азимута Ты найдешь в преломленье пространства. Нет, не терпит наш мир постоянства: Изменяются краски и звуки, Заменяет вера науки, Расплывается точное знанье, Жизнь детей доверяют пиранье. До сих пор в плену нефти и газа, Мы хотим все быстро и сразу. Ошибешься, скорее всего, Будет медленно и ничего. Как же выбрать правильный вектор, Сплав эмоций и интеллекта, Где ветра, что развеют туманы, Полусон мой разрушат незваный? В полусне, не в коньячном, не водочном, Как в затмении лунном ли солнечном, Я брожу, я ищу постоянно, Но далёко до пенья осанны… Не достанут Я хочу сидеть вне радости и горя На брегу пустом соленейшего моря. Может, здесь, на нем, нирвана станет явью И ветра его не опозорят рябью. У моей души от блогов дерматитик, Я вдыхаю бром – и никаких политик. Места нету здесь для чьей-то злобной страсти, Соль излечит стресс и прочие напасти. Никакие суперновости и вести Не достанут здесь меня, вот в этом месте. Одиночество Я каждый день встречаюсь с ней В том парке, что полузаброшен. Здесь вязь запутанных аллей, Газон давно уже не кошен. Лица суровые черты, Спина чуток сутуловата. Что в жизни пережила ты? Какие у тебя утраты? Твой возраст наложил печать На суетливые движенья, А ведь была когда-то стать, Сверкали девичьи колени. И юности бесценный дар Несли привольно и беспечно. Ах, этот золотой угар, Мы думаем, он будет вечно! А где тот шумный добрый дом, Где детский смех и мужа ласка? Там жили все к плечу плечом, И это память, а не сказка. Его проклятая война Сожрала, да и сына тоже… Девчонки замужем, страна У них другая, ну так кто же Остался рядом? Никого. Она одна? Нет, старость тут же, И борются: «Эй, кто кого?» Без жалоб – не было бы хуже. Я каждый день встречаюсь с ней В том парке, что полузаброшен. Нет дела у нее важней, Чем покормить бездомных кошек. Гром разбил бокал небесный Гром разбил бокал небесный Голубого хрусталя, Осчастливил мир окрестный, Где леса, луга, поля. Этого мгновенья ждали – Бьют на счастие бокал Для двоих в венчальном зале. Вся природа – это зал. Мир прекрасный, мир чудесный Дождь божественным вином Окропил – сюрприз известный, Все мы думали о нем. Мы его как гостя ждали, Приглашали, чтоб пришел. Умоляли, зазывали И дождались: он пошел! Одна медаль Соседа хоронили мы Степана, И сердце мне щемило от вины. В каком же мы долгу у ветеранов Той самой необъявленной войны. На пиджаке немодного покроя, В котором дырочку проделывать не жаль, Не орден, не звезда Героя – Одна медаль, всего одна медаль, Одна медаль… Медаль он надевал не для парада, Так каждый день носил ее с войны. А нам казалось: что там за награда… Не понимали мы ее цены. Работал, жил и не просил покоя. Знал по себе, как закалялась сталь… Не орден, не звезда Героя – Одна медаль. Всего одна медаль, Одна медаль… И если даже время лечит раны, Оно не избавляет от вины. Поклон вам низкий, наши ветераны Той самой необъявленной войны. Пусть общей памятью святою – В музее места лучшего не жаль, – Как орден, как звезда Героя, – Одна медаль, всего одна медаль, Одна медаль… 1975 г. |
