Как только количество осадков уменьшилось и уровень воды в реке спал, Яков и Моасир, несмотря на непогоду, за свои деньги наняли рабочих, чтобы починить мосты, засыпать камнями ямы на дороге и открыть сообщение. Пробный рейс (сам Моасир Эстрела управлял автобусом) дал повод для шуток и пересудов. Все пассажиры были заранее приглашены: префект, Мундинью Фалкан и другие экспортёры, полковник Рамиру Бастус, несколько фазендейро, Капитан, Доктор[41], адвокаты и врачи. Некоторые, испугавшись плохой дороги, отказались под разными предлогами, но их места тут же были заняты другими, причём желающих оказалось столько, что некоторые ехали стоя. Поездка длилась два часа – дорога ещё была очень трудной, – но закончилась без особых происшествий. По прибытии в Итабуну был устроен фейерверк и дан обед, где русский Яков объявил, что по истечении двух недель регулярных рейсов в Ильеусе будет устроен торжественный ужин, на который приглашаются важные персоны обоих муниципалитетов, чтобы ещё раз отметить новый этап в развитии региона. Банкет был заказан Насибу.

Слово «прогресс» чаще других повторяли в то время в Ильеусе и Итабуне. Оно было у всех на устах и произносилось при каждом удобном случае. Это слово регулярно появлялось на страницах газет, ежедневных и еженедельных, возникало в спорах в «Образцовой книжной лавке», в барах и кабаре. Ильеусцы повторяли его, когда речь шла о новых улицах, озеленении площадей, о торговом центре и современных особняках на побережье, о редакции «Диариу ди Ильеус», об автобусах, отправлявшихся утром и вечером в Итабуну, и грузовиках, перевозивших какао, о ярко освещённых кабаре, о новом кинотеатре «Ильеус», о футбольном стадионе, о колледже доктора Энока, об изголодавшихся лекторах, приезжавших из Баии и даже из самого Рио, о танцевальных вечерах в клубе «Прогресс». «Это прогресс!» – говорили с гордостью жители города, уверенные, что все они лично содействовали столь глубоким изменениям в облике города и его нравах.

Город жил в атмосфере процветания, атмосфере бурного прогресса. У моря и на холмах прокладывались новые улицы, разбивались сады и площади, строились дома, виллы, особняки. Арендная плата росла, в торговом центре она достигла небывалых размеров. Банки из южных штатов открывали свои филиалы, национальный банк Бразилии построил новое четырёхэтажное здание – красотища!

Город с каждым днём утрачивал своё сходство с военным лагерем, присущее ему во времена борьбы за землю, когда фазендейро ездили верхом с револьвером у пояса, а свирепые жагунсу[42] с ружьями наперевес бродили по немощёным улицам, постоянно либо грязным, либо пыльным; когда выстрелы наполняли ужасом тревожные ночи, а бродячие торговцы раскладывали свой товар прямо на тротуарах. Всему этому пришёл конец, теперь город сверкал яркими витринами, множилось число магазинов и универмагов, бродячие торговцы появлялись только на ярмарках, остальное время они разъезжали по деревням. Открывались бары, кабаре, кинотеатры, колледжи. Ильеусцы не отличались религиозностью, но они очень гордились тем, что в их городе была основана епархия, и первый епископ был встречен пышными празднествами. Фазендейро, экспортёры, банкиры, коммерсанты – все жертвовали на постройку монастырской школы для ильеусских девочек и на строительство дворца епископа, оба здания сооружались на вершине холма Конкиста. Так же охотно они давали деньги на клуб «Прогресс», строительство которого началось по инициативе коммерсантов и обладателей университетских дипломов во главе с Мундинью Фалканом. В этом клубе по воскресеньям устраивались танцевальные вечера, и время от времени – большие балы. Возникали футбольные клубы, процветало литературное объединение имени Руя Барбозы[43]. В эти годы Ильеус стали называть Королём Юга. Культура какао господствовала на всём юге штата Баия, и не было отрасли доходнее; богатство росло, рос и процветал Ильеус, столица какао.

И всё же этот бурный прогресс и великолепное будущее сплетались на улицах Ильеуса с обломками недавнего прошлого: эпохой борьбы за землю, вооружённых столкновений и наёмных бандитов. По-прежнему стада ослов, перевозивших какао в склады экспортёров, наводняли центр города вперемежку с грузовиками, которые использовались всё чаще. Ещё многие мужчины ходили по улицам в сапогах и с револьверами за поясом, по-прежнему на окраинах легко вспыхивали уличные драки; знаменитые жагунсу хвалились своими подвигами в дешёвых кабаках, и время от времени кого-то убивали прямо на улице. Эти люди сталкивались на мощёных и чистых улицах с преуспевающими экспортёрами в модных костюмах, сшитых у байянских портных, с бесчисленными коммивояжёрами, шумными и услужливыми, всегда готовыми рассказать свежий анекдот, с врачами, адвокатами, стоматологами, агрономами, инженерами, прибывавшими с каждым пароходом. Да и многие фазендейро уже не носили сапоги и револьверы и выглядели вполне мирно, они строили для своих семей красивые дома в городе, где проводили часть времени, и отправляли детей в колледж доктора Энока либо в гимназии Баии. Их жёны приезжали на фазенды только по праздникам, тратили деньги на шелка и дорогие туфли и регулярно посещали вечера в клубе «Прогресс».

Однако многое напоминало ещё Ильеус прошлого. Не тот Ильеус времён сахарных заводов, жалких кофейных плантаций, благородных сеньоров и чёрных рабов, когда процветало семейство Áвила. О том далёком прошлом остались лишь смутные воспоминания, и только Доктор помнил о нём. Речь идёт о недавнем прошлом, о временах великих битв за землю. Когда отцы иезуиты привезли сюда первые саженцы какао, искатели фортуны бросились в леса и боролись, с ружьями и «парабеллумами» в руках, за каждую пядь земли. Когда Бадаро́, Оливейры, Браз Дамазиу, Теодору дас Бараунас и многие другие в битвах не на жизнь, а на смерть прокладывали дороги, прорубали просеки во главе отрядов жагунсу. Когда леса были вырублены, а деревья какао посажены в землю, политую кровью. Когда процветала коррупция, а правосудие служило интересам захватчиков, когда за каждым высоким деревом в засаде скрывался наёмный убийца, поджидавший свою жертву. Следы этого прошлого ещё присутствовали в жизни города и нравах людей. Прошлое уходило постепенно, уступая место новым порядкам и современному укладу. Но уходило оно сопротивляясь, особенно когда дело касалось обычаев, превратившихся со временем почти в законы.

Одним из тех, кто был привержен прошлому, с недоверием смотрел на ильеусские нововведения, почти всё время жил на фазенде и приезжал в город только по делам, для переговоров с экспортёрами, был полковник Мануэл Ягуар. В то раннее ясное утро, первое после долгих дождей, он шёл по пустынной улице и думал, что сегодня же уедет к себе на фазенду. Приближалась пора урожая, теперь солнце позолотит плоды какао и плантации станут особенно красивы. Вот это полковник действительно любил, не манил его город, несмотря на все свои соблазны: кинотеатры, бары, кабаре с красивыми женщинами, множество магазинов. Ему больше нравилась деревенская жизнь во всём её многообразии: охота, вид цветущих деревьев и созревающих плодов какао, беседы с батраками, по много раз слышанные истории о борьбе за землю, встречи со змеями, молоденькие деревенские девушки из бедных публичных домов в посёлках. Он приехал в Ильеус, чтобы встретиться с Мундинью Фалканом, продать ему будущий урожай и получить деньги для дальнейшего развития фазенды. Но экспортёр уехал в Рио, а полковник не хотел вести переговоры с управляющим и решил подождать, тем более что Мундинью возвращался ближайшим рейсом парохода «Ита».

И пока Мануэл Ягуар ждал возвращения экспортёра в этом весёлом, несмотря на дожди, городе, друзья водили его в кинотеатры (обычно он засыпал на середине фильма, у него уставали глаза), в бары и кабаре. Как пахнут эти женщины, боже мой! слишком много духов… И стоят дорого, требуют драгоценности, выпрашивают кольца… Этот Ильеус – сплошной разор…