Уже в «Жубиабе» и «Мёртвом море» Жоржи Амаду выступает подлинным новатором, когда смело соединяет миф и реальность, эпос и лирику. Так он создаёт «чудесную реальность» Бразилии. Латиноамериканский миф, в отличие от европейского, направлен не в прошлое, а в будущее; через миф герои «Жубиабы» и «Мёртвого моря» ищут свой путь, а юный автор – способ выразить национальную самобытность бразильского народа.
Как известно, «лицом к лицу лица не увидать», поэтому значение этих произведений не было понято современниками. К сожалению, некоторые до сих пор думают, что основоположником магического реализма является Габриэль Гарсиа Маркес, но когда Амаду написал «Мёртвое море», Маркесу было только девять лет. Позднее магический реализм был освоен многими латиноамериканскими писателями, но Жоржи Амаду был первым.
Во время эмиграции в Мексике в мае-июне 1937 года Жоржи Амаду пишет новую книгу – «Капитаны песка». Рукопись переправляется в Рио, и уже в сентябре того же года книга появляется на прилавках книжных магазинов. Писатель вернулся на родину в ноябре 1937 года и прямо у трапа корабля снова был арестован. И в том же ноябре в его родной Баии, на одной из городских площадей, в течение девятнадцати дней публично жгли его книги, все, что изъяли из библиотек и книжных магазинов: 808 экземпляров «Капитанов песка», 267 экземпляров «Жубиабы», 223 экземпляра «Мёртвого моря», а также «Какао», «Пот», «Страну карнавала» – всего 1694 тома.
Когда критики говорят о «Капитанах песка», они всегда отмечают влияние на их создателя классиков советской литературы Горького и Макаренко. Однако есть одна книга, которая повлияла на Амаду гораздо сильнее. И здесь я хочу рассказать о своём маленьком филологическом открытии. В одной статье, посвящённой 75-летию Амаду, говорилось, что писатель в юности зачитывался «Республикой Шкид» и даже перевёл книгу на португальский[6]. Эта информация меня заинтриговала: если перевёл, то с какого языка (русского Амаду не знал), и какова судьба перевода? Доказательств существования этого перевода не было никаких, ни в одной библиографии Амаду книга не значилась. Найти нужную информацию удалось во время моей поездки в Бразилию в 2010 году. Очень помогла в этом моя подруга Зоя Престес, дочь легендарного Луиса Карлоса Престеса. Она предложила поискать следы в Национальной библиотеке Бразилии. И тут же возник вопрос: как искать – названия перевода мы не знали, решили искать по фамилии авторов. И, действительно, нашли: Belyk e L. Panteleev «A República dos Vagabundos»[7], перевод Жоржи Амаду. С какого языка был сделан перевод, нигде не указывалось, но я предположила: если Жоржи перевёл с испанского в 1934 году «Донью Барбару» Ромуло Гальегоса, то и «Республику Шкид» он тоже мог перевести с испанского. Оставалось только узнать, существовал ли испанский перевод этой книги в 30-е годы. К счастью, интернет дал ответ на этот вопрос: мадридское издательство «Cenit» в 1930 году издало книгу Белых и Пантелеева под названием «Schkid: La república de los vagabundos».
Всё сошлось: Жоржи действительно прочёл эту книгу в юности и перевёл её на португальский. И так вдохновился, что решил написать о беспризорниках Баии, своего родного города. Бразильские читатели сразу полюбили эту книгу, и до сих пор, когда речь идёт о самых популярных книгах Амаду, чаще всего называют «Капитанов». Интересная получилась история с «Капитанами» в Советском Союзе. Сначала вся страна увидела и полюбила экранизацию книги – «Генералов песчаных карьеров» американского режиссёра Холла Бартлетта[8] и бросилась в библиотеки за первоисточником, а его не было. И, если бы не этот фильм, неизвестно, когда бы книгу перевели на русский язык. В само́й Бразилии фильм был запрещён цензурой во времена военной диктатуры, там его никто не видел.
В 1941 году Жоржи вынужден снова эмигрировать. Сначала он живёт в Аргентине, потом в Уругвае, где пишет книгу «Рыцарь надежды» о Луисе Карлосе Престесе, чьё имя к тому времени стало легендой. В 1951 году она была издана в Советском Союзе. Надо сказать, что «Рыцарь надежды» – одна из самых недооценённых книг Амаду. Для советских критиков той эпохи это одна из художественно-документальных биографий коммунистических лидеров, таких как «Сталин» Анри Барбюса, а постсталинское литературоведение вообще не воспринимает книгу как художественное произведение. А ведь именно эта книга впервые познакомила русского советского читателя с «мифологическим сознанием», о котором так много будут говорить в семидесятые, после перевода на русский язык «Ста лет одиночества» Гарсиа Маркеса. А говорить нужно было на двадцать лет раньше. Всякого непредвзятого читателя не может не поразить контраст между формой и содержанием, темой и её реализацией в этой книге. Биография реального человека, коммунистического лидера и современника Амаду читается как документ, миф, лирическое стихотворение и народный эпос одновременно. Как в одном произведении возможно такое смешение? Дело в том, что сама бразильская реальность ломает границы жанра. Амаду с хронологической точностью прослеживает путь колонны Престеса – даты сражений, пройденные километры. Но величие этого похода и личность его руководителя не вмещаются в рамки документа. То, что совершил Луис Карлос Престес, кажется невероятным: 26-летний капитан инженерных войск, максимальная численность отряда которого не превышала полторы тысячи человек, выиграл 53 сражения с правительственными войсками, когда силы регулярной армии достигали до 150 тысяч, победил 18 генералов. Но даже не в этом величие похода Престеса: куда бы ни приходил «Рыцарь надежды», он «начинал творить правосудие для народа»: уничтожал долговые реестры, отменял налоги, пересматривал судебные дела, освобождал невинно осуждённых. Неудивительно, что в сознании бразильского народа Престес становится личностью сверхъестественной, простые бразильцы стали слагать о нём легенды, в которых его превращали в божество, неуязвимое для пуль, способное ходить по водам и угадывать мысли людей. Даже спустя много лет после завершения великого похода, когда Луис Карлос Престес был в тюрьме, люди верили, что колонна движется в сертане, под небом Бразилии. Однажды колонна вернётся и принесёт людям свободу. Жоржи Амаду не придумывает миф о народном герое, он использует готовый фольклорный образ и развивает его: борьба в подполье, девятилетнее тюремное заключение в одиночной камере, пытки, суд, на котором Престес превращается из подсудимого в обвинителя, все это элементы мифа и одновременно история страны. «Бразильский народ, как и этот человек, – в тюрьме; его преследуют, над ним издеваются, он весь изранен. Но, как и этот человек, народ поднимется – один, два, тысячи раз, и придёт день, когда народ сбросит сковывающие его цепи, и тогда ярко засияет солнце свободы». Естественно, такая книга была запрещена в Бразилии, она издаётся в Аргентине и нелегально переправляется в Бразилию.
В сентябре 1942 года Жоржи Амаду возвращается на родину. Его сразу арестовывают и отправляют в ссылку в Баию. Но в конце 1942 года во внешней политике Бразилии происходят важные изменения: Сталинградская битва положила конец «роману» Варгаса с Германией, и Бразилия присоединяется к антигитлеровской коалиции. Амаду получает возможность издаваться легально. В байянской газете «Импарсиал» он ведёт колонку «Час войны». Ежедневно вся Бразилия читает его статьи о победах Советской армии. Под влиянием этих статей в 1944 году в Европу отправляют экспедиционный корпус, принимавший участие в освобождении Италии. В 2008 году эти статьи были изданы в Бразилии отдельной книгой, которая так и называется «Час войны».
В этот период Амаду пишет два новых произведения: «Бескрайние земли» (1943) и «Город Ильеус» (1944).
В январе 1945 года, несмотря на запрет покидать Салвадор, Жоржи Амаду приезжает в Сан-Паулу для участия в Первом конгрессе бразильских писателей. Съезд заканчивается демонстрацией против Нового Государства, и Амаду в очередной раз оказывается в тюрьме. После освобождения он остаётся в Сан-Паулу и становится главным редактором партийной газеты «Оже».
