— Лжец! Не смей порочить имя моего отца! — совладав с дрожью, выпалила женщина.

Старик не ожидал, что его посмеют уличить во лжи. В ответ его лицо исказилось гримасой злобы.

— Я лжец? И кто смеет это заявлять? Презренная и развратная отступница? Я был слишком добр к тебе, хотя знал, что из жалкой полукровки не выйдет ничего путного. Я позволил тебе жить в этом великолепном Храме, среди благородных Высших эльфов, обучаться магии, узнавать секреты моего народа, хотя твоя мать была обычной дикаркой из леса. Презренная полукровка! Что же, знай, я был добр к тебе, покрывал преступление твоего отца, хотя знал, что вы с сестрой от разных матерей. Линаэль даже не была беременна, а спустя три года у вас в семье неожиданно возникло пополнение. От меня ничего не скрыть, но я закрыл на это преступление глаза. Твой отец был полезен, смел и очень успешен в бою. Я позволил ему загладить вину верной службой. И вот моя доброта вернулась очередным предательством. Теперь уже его безродной, ублюдочной полукровки. Сегодня я обсуждал твои преступления на собрании старейшин. Все они выступали за изгнание с позором. Я один вступился за тебя, предложив вместо судьбы изгнанника, искупление вины на службе Храму. Будешь двадцать лет добровольно заряжать кристаллы и этим загладишь нанесенный Звездному Храму ущерб.

— Да лучше я умру, чем буду служить такому ублюдку, как ты! — не сдержав распиравших её чувств, выпалила женщина.

Вилайлай в жизни бы так не поступила. Нагрубить старшему по положению Высшему эльфу, уважаемому Наставнику или тем более самому Великому Оракулу! Такого у неё даже в мыслях не могло возникнуть. Раньше. До встречи с героем-гоблином Лайтом. Это он показал ей пример бесстрашного неподчинения, попрания любых титулов и иерархий. Он делал то, что сам считал правильным. Эта немыслимая свобода проявлений, дерзость, помноженная и подогретая наглой ложью об отце, самим пренебрежительным отношением, грабежом со стороны Оракула, сделали возможным вспыхнувший бунт.

Эльфийка осмелилась на немыслимое! Она решила сражаться за свою свободу. Воспользоваться теми знаниями, что ей успел передать её безмерно уважаемый зеленокожий учитель. Она замыслила побег, что неизбежно вызовет открытую конфронтацию со стражей, слугами башни, а возможно, и самим Великим Оракулом и всеми теми, кто собирается сделать из неё бесправного раба на службе Храму. Старик взбесил её, но она не была бы собой, если бы не взяла себя в руки и атаковала прямо в лоб, как это сделал бы её бесстрашный наставник.

Ярость наполнила её колодец новой порцией маны, и это явно не останется незамеченным сидящим напротив магом. А если быть точным — самым сильным из всех магов, кто только мог ей противостоять во всём Звездном Храме! Все уважают Оракула не только из-за его почтенного возраста, но и колоссальных объемов маны, которых она почему-то сейчас совсем не чувствовала. Странно. Она впервые видела Оракула так близко и по ощущениям, он не блистал чем-то выдающимся.

— Ха-ха-ха! — натянуто рассмеялся старик, — я знал, что ты откажешься подчиниться и добровольно служить. Гордячка. Все предатели-отступники поступают одинаково. Вы считаете себя выше моих законов? Вернее, законов Звездного Храма. Я заставлю тебя молить о пощаде.

В голосе старика появились железные нотки, а в глазах загорелись властные, не сулящие ничего хорошего огоньки. Закинув ногу на ногу, он с насмешкой глянул на свою собеседницу.

— Вижу, ты готова на меня наброситься. Даже жалкие крупицы маны смогла собрать от жгучего желания мести. Не смеши меня. На мне надет легендарный защитный амулет "Неразрушимый барьер", имеющий пять легко восполняемых зарядов, способных отразить серию из сильнейших боевых заклинаний пятого круга. Что ты можешь? У тебя не хватит сил даже на магию второго круга, не то что четвертого. Я знаю все твои козыри. Забыла? Это я выбрал и направил к тебе учителей. Они отчитывались мне о всех твоих успехах и том, что ты можешь и умеешь. Ничтожество, у тебя нет ни достаточного количества сил, ни достаточно мощной боевой магии, а если бы и была, ей никогда не пробить мой великолепный "Неразрушимый барьер".

Вилайлай радовалась тому, что сведения Оракула о её возможностях сильно разнятся с реальностью. Лайт обучил её древним версиям простых атакующих заклинаний, оказавшихся просто чудовищными по силе, при совершенно ничтожных затратах маны. Её надменный противник был абсолютно прав. Её маны хватит сейчас разве что на одно заклинание второго круга, но он не знал, что древние "огненная" и "водная" стрелы требуют всего двадцатую часть от её текущих запасов и даже три легендарных артефакта вроде "Неразрушимого барьера" быстро будут разряжены и придут в негодность, если она начнет атаковать непрерывным каскадом.

Однако, Оракул мог также иметь немало сюрпризов, менять и активировать десятки доступных ему амулетов, и в конце концов, сам атаковать в ответ, а его атаки ей отразить будет нечем. Собравшись с мыслями, Вилайлай решила притвориться, что осознает своё безнадежное положение и сделала вид, что теряет волю к сопротивлению.

— Я готова служить, но двадцать лет под гнетом магической пиявки состарят меня и сделают уродливой старухой. Пощадите, могущественный господин. Могу ли я как-то по-другому послужить вам?

Лицо старика растянулось в довольной ухмылке.

— Конечно. Раз ты признаёшь, что очень провинилась передо мной и Звездным Храмом, готова на всё, чтобы загладить свою вину, я могу сделать тебя особой служанкой.

— Что вы имеете в виду, милостивый господин? — изображая искреннее непонимание, спросила Вилайлай.

— Всё просто. Для совета и своей назойливой сестры ты станешь изгнанницей, но вместо скитаний по свету, будешь служить мне здесь, в секретной, подземной части Звездного Храма, о которой знают лишь очень немногие. Ты ни в чём не будешь нуждаться. У меня много личных слуг вроде тебя. И служат они… очень по-разному. Предоставлю тебе самой определить, чем ты можешь быть полезна.

— Самой, господин? И чем бы я могла послужить такому великому магу? Я даже не представляю.

— Подумай ещё, — почему-то выказал раздражение старик.

Вилайлай закатила глаза вверх, делая вид, что усиленно думает над словами собеседника, а сама заметила, что тот оценивающе уставился на её полуобнаженную грудь.

— Господин, может вы сами скажете, чем бы я могла вам быть наиболее полезна? — продолжая разыгрывать невинность, спросила женщина.

— Ладно, — недовольно поморщившись, согласился Оракул, — как ты можешь догадаться, я очень занятой правитель. Всем нужно моё внимание. Ко мне ежедневно стекается информация от сотен агентов по всему миру. Кроме шпионов по континенту ходят десятки разных посланников Храма, Инспекторов и других особых боевых отрядов магов, постоянно вербуют и снабжают средствами прямой ментальной связи и новых шпионов, некоторые из них отчитываются мне иногда и по несколько раз в день. Я знаю всё, что происходит сейчас в мире. Голоса почти непрерывно звучат в моей голове. Постоянно. Даже сейчас, когда "Корона Всезнания" лежит в секретной сокровищнице. Этот артефакт за столетия использования настолько слился со мной, что продолжает передавать сообщения, даже когда я нахожусь в сотнях шагов от него. Я очень устал за все эти годы. Чудесный артефакт стал моим проклятием, но недавно, примерно три недели назад произошло чудо. "Корона Всезнания" замолчала. Голоса в моей голове вдруг исчезли, полностью затихли. Я совершенно перестал их слышать. Артефакт опять стал работать только тогда, когда я надевал его на голову. Впервые за три столетия я спокойно выспался, и понял, что больше не хочу быть Оракулом. Я достаточно послужил своему народу в этой роли. Я хочу передать это бремя кому-то другому.

— Вы хотите, чтобы правителем и Оракулом стала я? — искренне удивилась Вилайлай.

— Не совсем. Я желаю сохранить положение правителя Высших эльфов и по-прежнему останусь для всех Оракулом. Мне нужна неглупая помощница, которая постоянно будет находиться в моём тайном убежище и станет принимать и записывать в свитки все послания, что будут приходить ко мне ночью. Этим ты и послужишь мне и Храму. Разумеется, такую службу нельзя оставить ни через двадцать лет, ни через сто. Ты покинешь место моей личной помощницы, лишь тогда, когда я передам место правителя достойному приемнику. Нет! Я не собираюсь передавать свою "Корону Всезнания" никому из нынешних старейшин. Они слишком глупы и ограничены, чтобы воспользоваться ею правильно.