Сформировавшиеся строгим воспитанием при Звездном Храме шаблоны в голове эльфийки подверглись за последние дни серьезным испытаниям. Что хорошо, а что плохо — в этом так сложно разобраться. Лайт совместил черное и белое, наделяя порицаемую всеми нежить новым смыслом. Не магия Смерти — зло, а те, кто её используют для совершения зла.

Конечно, Вилайлай обязана будет обо всём рассказать, сознаться во всех своих грехах главе Храма и понести заслуженное наказание, но у неё есть ещё время, пока она не выполнит данное Небесным богам и Лайту обещание. До тех пор ей придется скрывать, что явившийся по договору Кровных уз герой, уже на круге призыва держал в руке посох некроманта, а сегодня воспользовался им для создания нежити. Этот факт наверняка поставит под сомнение вопрос целесообразности призыва героев в будущем.

Эльфийка скрыла от Лайта, что абсолютное большинство героев заканчивают плохо, выбирая именно злодейский путь, едва достигнув каких-то успехов в своём развитии. Верный своему королю Алый Пенетратор и могущественная Жгиломай — скорее редкое исключение из правил. Во всем можно обвинять условия, в которых герои оказываются после призыва и задачи, которые перед ними ставят правители.

Зачастую, это подавление внутренних мятежей и участие в грабительских набегах на соседей. Правители сами делают из героев жестоких убийц, грабителей и злодеев, после чего их приходится устранять Инспекции Звездного Храма. Но такое, чтобы призванный герой оказался гоблином, да ещё с посохом лича в руке, никогда прежде не случалось.

Со склона горы, снующие туда-сюда вооруженные люди в долине, выглядели словно муравьи. Не зря я торопил события и ещё с вечера увез из города принцессу, очень холодную ко мне в последнее время эльфийку и двух неприхотливых и совершенно беззащитных в людской стране зверолюдок. Граф Вульф предпринял ожидаемую ночную атаку, но король Мардук тоже не захотел тратить время и лишать своё вторжение эффекта неожиданности и появился у южных ворот столицы уже на рассвете.

Оба полководца не дали своим воинам хорошо выспаться, но каждый получил небольшой бонус в виде первой легкой победы нахрапом. Желая выиграть инициативу у коварного, младшего брата, быстро продвигавшийся по вражеской территории король Мардук не тратил время на тщательную разведку, допросы пленных и был всё ещё уверен, что столкнется в городе только с его наёмниками, и остатками подкупленных им королевских гвардейцев, но никак не с целой армией коротышек.

Впрочем, на момент быстрого захвата южных городских ворот никаких коротышек на стенах замка, а уж тем более слабых городских укреплений ещё не было. Они всё ещё отсыпались в пустых казармах и конюшне, на полу в гостиной цитадели и кузовах заполнивших весь внутренний двор замка повозок. Нужно было срочно поднимать и устанавливать на башни баллисты и огненные жезлы, а дворфы беззаботно спали, чем сильно раздражали графа Вульфа. Он ничего не мог сделать с недееспособными воинами союзника. Даже облитые холодной, колодезной водой, они вскакивали на ноги ещё хмельные и с трудом могли держаться на ногах, не приняв новую порцию «Дара богов».

Граф слышал, что среди коротышек распространено повальное пьянство, которое у их народа даже не считается пороком. Под хмелем воины подгорного народа совершили множество громких подвигов и победили сильно превосходящих по численности врагов, но он очень беспокоился, что окосевшие от спиртного коротышки, обслуживающие огненные жезлы и баллисты, просто не смогут в таком состоянии навести точно в цель своё устрашающее оружие. О шатающихся и икающих арбалетчиках и говорить не приходилось.

Именно медленное возвращение в строй основного состава гарнизона и позволило королю Мардуку развить первый успех и, согнав редкую стражу с городских стен градом стрел, захватить все городские ворота и дозорные башни, окружить город со всех сторон, препятствуя бегству противника. Ему бы остановиться и провести переговоры, требуя защитников замка сдаться, но Мардук отмахнулся от возможности избежать лишних потерь и направил все свои силы на штурм. Он грезил о лаврах короля-завоевателя, а раз уж его брат захватил власть в соседней стране, то местные жители примут его, как освободителя, а что делать с местной принцессой, он решит, уже казнив брата.

Король Рудольф оскорбил его отказом выдать свою дочь Виолу за его болезненного, старшего сына, в таком случае он просто посадит его на трон Северной Шилдарии, и уже прославившись, как король-завоеватель попробует заключить для него брачный союз с первой принцессой Свордарии, Фертитой.

Раньше о таком он даже помыслить не мог, но если удача сама идет в руки, то нужно держаться за неё и не отпускать. Того и глядишь, и в будущем поколении его внук или уже правнук будет править уже тремя объединенными под его властью королевствами. Тогда и отколовшиеся в смутные времена герцогства можно будет прибрать к рукам. Первый значимый шаг к славному будущему уже мерещился в конце славной битвы. Слишком долго осторожные правители копили силы и боялись напасть на соседей, понимая, что так они ослабят свои границы для других сильных противников, но сейчас ситуация складывалась иначе.

Две трети военных сил Южной Шилдарии было сосредоточено в фортах у мостов на проходящей по центру реки границы Свордарии. Пока эти силы сдерживали главного соперника за власть над регионом, а его сильнейший воин, призванный ритуалом герой Алый Пенетратор усмирял диких зверолюдов на южных окраинах королевства, он успеет провести короткую, победоносную войну с коварным братом и вернуться в свою хорошо укрепленную столицу с трофеями, славой и новыми владениями.

Чтобы провернуть военную кампанию тихо и незаметно, король Мардук даже не стал отзывать от границы своих опытных командиров. Всё-таки, его мятежный брат-интриган не был гением в военной стратегии, лишился главных источников финансирования и мало что мог сделать своей сотней наёмников против его восьми сотен хорошо экипированных воинов.

Я наблюдал, как армия короля Мардука взяла город в окружение, а затем, оставив на воротах небольшие отряды, стала стекаться к замку. Пора. Пора посетить обоз южной армии. Как и принцесса, я совсем не заинтересован в затягивании конфликта, ведь недостающую провизию голодающая армия попытается отнять у остатков не покинувшего город и его окрестности мирного населения.

Я сбежал по склону к подножью горы, скрылся в небольшом леске и, двигаясь под его прикрытием примерно двадцать минут, осторожно вышел в тыл обозного лагеря. Тогда и грянул первый залп сразу трёх пушек. Уф! Я в паре тысяч шагов от места сражения, а как впечатляюще гремит, что даже тут становится страшно. Словно неожиданный раскат грома в ясную погоду, вскоре грянул второй залп, затем ещё один. Потрясающая синхронность. Канониры вошли в боевой режим, и заряжают оружие на пределе своих возможностей. Между первым и третьим выстрелами прошло всего пару минут.

Эта грозная ария богини войны «Артиллерии» всполошила сонно переминавшихся с ноги на ногу стражей обозного лагеря. Они толпой высыпали на ближайший холм, всматриваясь в сторону города и оставив на время свои посты у выстроенных в кольцо повозок, что позволило мне быстро, особо не маскируясь в низкой, жухлой траве, преодолеть последний, открытый участок пути между лесом и ещё не распаханным полем, на котором разместилась стоянка обоза.

Дальше я действовал по плану, опустошая повозки, лишь на четверть заполненные провиантом. Остальной груз составляли палатки для походного лагеря, тёплые одеяла, запасы воды и… очередное спиртное в деревянных бочонках. Куда же без этого. Бухла в обозе было больше, чем запасов еды. Видимо, для празднования победы или это часть награбленного в южных провинциях. Король Мардук пришёл налегке, рассчитывая заполнить свои повозки военными трофеями. Что же. Ему же хуже.

Даже если он одолеет три сотни дворфов и пятьдесят человек графа Вульфа, ему придется бежать к себе в Королевство, мучаясь от голода, а тут и появлюсь я, пусть и со слабой, но многочисленной армией нежити.