Я сглотнула.

— Ракх…

— Я провожу тебя. Вот, возьми мои вещи, как будто их надо почистить или постирать.

— Хорошо. Но ты будь осторожен!

Он кивнул, и напоследок легонько сжал мою ладонь, словно оставляя тайный знак. Это прикосновение было до дрожи приятным, но и болезненным потому, что я хотела гораздо большего.

В этот вечер дома ничего не произошло. Кутерьма смирилась и вела себя тихо, не делая попыток убежать из комнаты, а я вязала носок невероятного размера просто для того, чтобы не сойти с ума от тревоги. Мама учила меня обращаться как со спицами, так и с крючком. В нашей семье женщины были обязаны обеспечивать мужчин шарфами, шапками, варежками и прочими тёплыми вещами. Причём себе осенние мастерицы чаще всего вязали ажурные шали удивительной красоты, из цветной мягчайшей шерсти. Затевать что-то подобное я не видела смысла, да и использовала сейчас самые простые нитки серого цвета.

Рубашка и сюртук Ракха висели на спинке стула, и я то и дело поглаживала шелковистую ткань. Мужчина не был грязнулей, и вычищать было особо нечего, но, устав нанизывать петли, я всё-таки взялась за щетку, и долго выхаживала тёмную ткань. Если бы можно было воспользоваться порталом, о котором он говорил, но попасть не в тёмное измерение, а на светлые заливные луга… Взять с собой Тэма, и Жало, и Кутерьму… И даже, возможно, вредину Аника… Мои мечты рушились также быстро, как создавались. Мгновение — и нету, ветром унесло.

Перед сном я долго стояла у окна, глядя на промёрзшие ясени. Кое-где на них ещё оставались ярко-жёлтые листья, но всё остальное сокрыл снег. Так и мои чувства укутались в прохладу, однако тёплые знаки осени всё никак не хотели сдаваться морозу. Я боялась ложиться. Что-то внутри дрожало в нетерпеливой тревоге, и морозник был по-прежнему ярко-красным, а Кутерьма поглядывала на меня из своего сундука — ей тоже не спалось.

Я привыкла доверять знакам природы. Ещё ни разу меня не подводили особые запахи трав и цветов, голоса деревьев, шёпот снегов и гул, исходящий от земли. Я не так хорошо умела читать переменчивую книгу лесов, как мама, но всё-таки неплохо понимала и складывала слова. Сейчас снаружи, чёрными ветвями по белым сугробам, было ясно написано слово «опасность», и до полуночи я бродила по комнате, ожидая беды. А когда села в кресло — одетая и обутая — там и задремала, даже во сне ожидая худшего…

Меня разбудило прикосновение к плечу, и я, резко вскинувшись, уткнулась в грудь Ракху.

— Что?..

— Тс. Накинь плащ, и идём со мной.

Я не стала задавать вопросов, и вскоре мы оказались на небольшой полянке в укромном уголке сада. Ракх всё время оглядывался кругом, словно видел что-то, недоступное мне.

— Тебе нужно уезжать, Роза, — сказал он, крепко сжав мои плечи и глядя прямо в глаза. — Сейчас.

— Но, Ракх… Почему? Как? Без тебя?.. — пролепетала я.

— Я не могу выполнить их задание, а это значит, что ты в опасности.

— Ракх, я…

— Только самое необходимое с собой, чтобы сумка не мешала. Возьмёшь Жало.

— А как же Кутерьма?

— Бери с собой. Плохо, что я не могу отправить с тобой Тэма — он не оставит дом, пока я здесь. — Он печально усмехнулся и склонился к моему лицу. — Я знал, что так будет. Судьбой можно управлять, но её нельзя остановить. Прости меня, Роза.

И вдруг резко развернулся, закрывая меня собой: из-за кустов вышел Аник. Я не успела даже ахнуть, как парень выхватил самострел и нацелил его прямо в грудь магу.

— Не двигайся! — приказал лет решительно. — И ты тоже, рыжая.

— Аник! — возмутилась я. — Ты что, сошёл с ума?!

— Заткнись! — рявкнул парень. — И не лезь не в своё дело!

Он громко и противно свистнул, и я с ужасом увидела, что из-за деревьев показались все наши гости во главе с Зурубом.

— Итак, ты отказываешься подчиниться, — сказал главный маг.

Его тёмные глаза стали красноватыми, и кольца на худых пальцах зловеще посверкивали. Удивительно, что Ракх не смотрел на него, всё его внимание было отдано Анику.

— Не торопись, — сказал он. — Убивать нужно с холодным сердцем.

— Кому, как не тебе, знать это! — дрожа, сказал парень. — Ты убил моих родных! То есть мою родину! Ты в любом случае причастен к гибели Леты!

— Так же, как мои тёмные собратья, — кивнул Ракх. — Это война, Аник. Она затрагивает всех, даже тех, кто делает вид, будто не имеет к ней отношения. Убивал ли я летов? Нет. Убивал ли я Лету? Да.

Аник скрипнул зубами, перехватывая арбалет поудобнее.

— Ты не исправишь содеянного, Ракх.

— Прошлое неизменно, — спокойно кивнул маг. — Но я в силах управлять настоящим. Поэтому купил тебя.