В очередной раз мотнув головой, отбрасывая мысли, я порадовался, что под хвост было предусмотрено отверстие, и перешёл к следующему пункту: принялся разбираться с картой… картой, да. Во всяком случае, буду пытаться думать, что этот рисунок двухгодовалой девочки, дорвавшейся до красок с кисточкой, был именно картой, а не клочком бумаги, на который случайно разлили чернила…

— Спрашивается, зачем на карте стороны света, если человек понятия не имеет, где он находится?.. — вздохнул я, пытаясь разобраться в «наскальной живописи».

Впрочем, к счастью, вскоре до меня дошёл один ма-аленький нюанс. А с какого перепуга я решил, что написано здесь на моём языке, м?.. Так что хлопнув себя по лбу, я полез за тем самым синим кристаллом в скромной надежде на то, что меня не налюбили, и кусок минерала действительно даст мне возможность понимать здешние языки…

Нашёл. Посмотрел. Проглотил. И почувствовал целое… целое ничего. О да, этот прекрасный запах «ничего»… Я даже глаза в притворном экстазе закатил. А потом потеряно осматривался, пытаясь понять, видел ли кто?.. Впрочем, чего я ещё ожидал от кристаллика? Может, очередных розовых пони с радугой из задницы?..

Вздохнув, в тайне надеясь, что всё ещё адекватен для социума, я взял в руки письмо — проверить свойства кристалла всё-таки было нужно. Вот только письмо было на русском… В общем, моя прочёл! Моя сделал!.. Правда, после прочтения почувствовал себя клоуном в цирке: ты вроде работаешь, а над тобой смеются.

По сути, в письме было всё то же, что и говорила «богиня»… но пахло от этого несказанно хуже. Разве что новость о пространственной сумке порадовала.

Да, сумка, ставшая для меня игрушкой на добрые три часа, была магическим предметом, в котором можно было носить по пятьдесят кило веса и совершенно не чувствовать его! Выявлено экспериментальным путём! Камни в процессе исследования не пострадали! Что, конечно, не скажешь о моих ногах, на которые всё это периодически падало…

В общем, пользоваться артефактом за три добрых часа я худо-бедно научился. Сказал «откройся» или подумал об этом — можешь класть внутрь сумки всё, что хочешь… за исключением деревьев и растений, кои находились в земле. Сорванные же ветки да цветочки можно было легко положить внутрь. То же касалось и рыбы: живая — «фигвам[1]»; а мёртвая — пожалуйста!

Вот только за всеми этими потрясениями да исследованиями я не заметил, как село солнце. Похолодало, и стал заметен пар изо рта. Зябко передёрнув плечами, я укутался в плащ и пошёл искать место для ночлега, сетуя на свой дебилизм: я, чёрт возьми, в лесу, а толком даже не озаботился местом для сна!

Хотелось, конечно, списать всё на сон, мол, проснусь завтра у себя в кроватке, не о чём беспокоиться, но нет. Жопа недвусмысленно намекала, что если ничего не сделать, то замёрзну нафиг. А так хоть попытаюсь что-нибудь соорудить. В конце концов, в лесу с голым задом ночевать ещё не приходилось…

[1] Отсылка к мультфильму «Трое из Простоквашино»

Набрать в грудь воздуха — выдохнуть. Набрать… выдохнуть… набрать… выдохнуть… Помассировав руками лицо и в последний раз выдохнув, я с вселенской усталостью пробормотал:

— Риторический вопрос, конечно, но когда это, твою мать, закончится?..

Тот момент, когда я, уснув на большом упавшем дереве, оказался посреди библиотеки… был благополучно упущен, ибо удивление — начинающее на «оху» — от подобной ситуёвины несколько отбило желание думать и запоминать. Даже сонливость как рукой сняло! Правда, также проснулся спящий до этого момента сарказм и продекламировал: «Это магия, Ал, магия!»

Впрочем, затрещина помогла немного собраться с мыслями и более предметно осмотреться.

Итак… Оказался я на большой, круглой площадке, на пару ступенек возвышающейся над остальным полом. Вокруг же «места прибытия» высились гигантские и заполненные до отказа книгами стеллажи, конец которых терялся где-то в глубине «библиотеки».

Над головой находилось вполне обычное вечернее небо… с маленькими чёрными точками, кои медленно передвигались по нему. Красивенько, конечно, спору нет, но, не буду лгать, всматриваться не так уж и хотелось, потому что вокруг было несколько более интересно…

Всё-таки не отпускала навязчивая мысль немного походить и поглядеть, что здесь да как, раз уж других мыслей в голове появляться не собралось…

Впрочем, вопросы по поводу моего местонахождения мгновенно отпали, стоило мне спуститься с площадки — по полу прошла волна слабого света, будто в воду бросили камушек, и голову наводнили смутные образы, заставляющие растерянно моргать глазами и морщиться от лёгкой мигрени. Но тем не менее, картинка быстро сложилась в нечто удобоваримое и понятное…

Эта библиотека являлась памятью. Моей памятью, подсознательно спроецированной в библиотеку для удобства пользования.

Вот только образы на этом не остановились и продолжили витать в голове, стараясь донести до меня ещё что-то… но не преуспели. Сколько бы я ни стоял и не пытался разобраться в увиденном, не хватало какой-то мелочи, которая бы «подняла занавес». Впрочем, через несколько секунд всё резко исчезло, и я остался один. Если так можно вообще выразиться, находясь в собственной голове…

От «залипания» в пространство отвлек громкий звук падения бумаг.

Тряхнув головой — интересно, тут тряхнёт или нет? — я осмотрелся и в одном из коридоров, образованных стеллажами, увидел огромную гору бумаги, которая, судя по всему, и вызывала сей «коллапс». Пойти полюбопытствовать, что ли?..

Идти, несмотря на кажущуюся близость, понадобилось добрых минут пять… чтобы оказаться на той же площадке. Нет, до горы бумаг я таки добрался, а вот окружение не изменилось ни на йоту. Впрочем, заострять на этом внимание не хотелось, потому что бумажки показались более интереснее, нежели окружение, которое хоть и являлось чем-то абсолютно новым, но при этом воспринималась как нечто столь же привычное…

Странно? Непременно. Но раз вокруг находятся мои собственные воспоминания, кои мне должны быть известны, то не зря ведь именно гора макулатуры меня привлекла?..

Вот только покопавшись в разбросанной на полу бумаге, я не смог понять ничего: ни языка, ни рисунков, да и вообще какого-либо видимого смысла эти листы, на мой взгляд, не несли. Я уже было подумал, что это шифр моих воспоминаний — ну, мало ли? — но первая же открытая папка, взятая с полки, поведала мне о том, что я чувствовал шестнадцать лет назад, садясь на велосипед. И на русском!

Поставив «информационный носитель» обратно на полку, задумался: «Ну, правда, какого ляда тут происходит?» Нет, понимаю, что тот кристаллик от Асиры поспособствовал и закинул, судя по всему, знания о языках всех здешних обществ, но делать-то тут, в голове, что, простите?

Впрочем, здравых мыслей не прибавилось, и я решил сперва немного прибраться, а уж потом разбираться со всем произошедшим. Разве что теперь разборки захотелось начать с осмотра «достопримечательностей». Так что сложив гору макулатуры в аккуратные стопки, я щелчком пальцев превратил их в книги.

Пара секунд ступора и «хлопанья глазками», после чего рука сама потянулась к глазам… Н-да, как говорится, хорошая мысля приходит опосля. А то, что щелчок пальцами показался привычным делом… честно, кому важны такие мелочи?..

В общем, в весьма расстроенных чувствах я поставил созданные книги на полки и отправился гулять да осматривать «достопримечательности».

Коих, кстати, оказалось всего-ничего.

Да, после праздного шатания по собственной голове среди, кажется, бесконечного числа белых стеллажей и белых книг только одна вещь заставила акцентировать на себе внимание — круг из девяти чёрных постаментов, стоящих на границе области «библиотеки»: хранилище памяти, будто отрезанное ножом, обрывалось, и дальше был лишь сизый туман и пустота.

Естественно, вопреки здравому смыслу, «моя пошёл поглядеть». Нет, не на пустоту и то, что за ней — я ещё не совсем тронулся головой — а на постаменты, на каждом из которых лежало по книге того же цвета. На обложке же этих интересных талмудов прямо по центру красовалась мордочка лисы и от одного до девяти хвостов позади неё.