Ошеломленный неожиданным отпором, он несколько долгих секунд рассматривал меня, а затем с его пальцев сорвался целый рой огненных дротиков. Тонкие цилиндры огня бесшумно и неумолимо устремились ко мне.

Ну вот и настал последний миг моей жизни. Не делая попыток даже зажмуриться, я зачарованно наблюдала за неторопливым приближением смерти. И пораженно замерла, когда прозрачная ледяная сфера окружила меня. Огненные снаряды с сердитым шипением угасли на подлете.

Маг недоверчиво сузил глаза.

— Не дух… Амулет. Как интересно, — он поднялся на ноги, рассеянно потирая ушибленный затылок. — Сними его, или я немедленно убью оборотня!

Я ответила твердым взглядом, уверенная, что он блефует.

— И нарушите данное слово? Вы знаете, что Шандор делает с магами за клятвопреступление?

— Сказки для детишек! Я и так проклят. Причем с рождения. Я бастард одного из сильных родов, понимаешь, что это значит? — Еще бы не понять! Изгнанный из рода, с детства озлобленный и гонимый всеми. Он почему-то сохранил магию — обычно с теми, кого не принял родовой артефакт, не церемонятся и выжигают дар сразу. — Не заговаривай мне зубы, дитя. — Маг требовательно протянул раскрытую ладонь. — Амулет!

— Нельзя снять. Это работа мастера Хелига — слыхали о таком? Ожерелье исчезло, едва оказалось на мне. И забрать его может лишь тот, кто надел.

Взгляд мага стал совсем жутким, тьма выплеснулась из зрачков на бесцветную радужку. Он не подверг сомнению мои слова, видимо, знает о работах мастера. Я вдавила спину в шершавую поверхность стены и ждала, что последует дальше.

— Думаешь, ты в безопасности? Твой амулет все равно падет пред мощью Великого Кристалла Тьмы! Завтра, когда на небе взойдет Веолика и обе луны сольются вместе, — ты и оборотень умрете на жертвеннике.

Слияние лун — Веолики и Теи — происходит раз в три месяца. Сколько же юных девушек было принесено на алтарь с тех пор, как Кристалл активировали? О Великий Шандор, как ты допускаешь такое? К горлу подкатил горький ком. Маг-отступник стремительно покинул мою камеру, захлопнув за собой дверь, а я медленно сползла по стене — ноги отказались держать.

‘Ну и чего ты добилась, девочка?’ — Билли звучал устало.

«Билли, наконец-то! — в моем положении услышать голос друга уже утешение.

— Чего добилась? Разве ты не понимаешь? Я рядом с Кристаллом Вечной Тьмы и со мной медальон Верниэль!»

‘Ну да, предначертание и прочая ерунда… Ты даже не можешь раскрыть его…‘ֺ

«Почему ты считаешь, что пророчество — ерунда?»

Билли немузыкально фыркнул, выражая презрение.

‘Ну извини, возможно, не ерунда, а бред больной на голову королевы Верниэль. Какая разница, а?’

«Никакой. Но я все равно попытаюсь разрушить Кристалл, чего бы мне это ни стоило».

‘Это будет стоить тебе жизни, понимаешь?’

Я вскочила на ноги и заметалась по камере.

«Я должна попытаться уничтожить это зло, пойми. Я не хочу спокойно сидеть и наблюдать, как гибнет мой мир!»

‘Но ты маленькая девочка и у тебя нет магии, я уже устал напоминать. Все это время я пытался связаться с Повелителем Иллирии — это единственный дракон, кроме хозяина, с которым можно взаимодействовать на большом расстоянии. Это требует огромных затрат энергии и сосредоточения. Но эти горы непроницаемы для магии. Я бесполезен тут и знаю, что не устою перед мощью менталиста. Наверное, завтра наш последний день, Миа’.

«Не стоит тебе сражаться и погибать за меня, Билли. Я добровольно пошла в ловушку, чтобы попытаться спасти друга. Теперь понимаю, что меня вела не только отчаянная надежда не дать Яру погибнуть, но сама судьба. Я отпускаю тебя, мой верный друг».

‘Ну нет, так не пойдет! Драконий страж не какой-то слабак, чтобы бежать с поля битвы! Я бился бок о бок с самим Варденом арк’Лейром! И покину тебя, его потомка, только если буду развоплощен в сражении. Но вообще-то, жду не дождусь того дня, когда меня отпустит новый хозяин сокровища, то есть твой муженёк. Сил моих больше нет с тобой, бедовая девчонка!’

От возмущения я так и замерла посреди камеры.

«Что? Ты опять за своё? Не нужен мне никакой муж!»

Как обычно, разгорелся спор, и мы совершенно позабыли о том, где находимся, и что нас ждет. Между тем в коридоре послышались шаркающие шаги гнома, который приносит еду.

Если вы попали в чёрную дыру, не сдавайтесь. Выход есть. — Стивен Уильям Хокинг

Чтобы не сойти с ума, я мерила шагами крохотную камеру. Четыре шага от убогой койки до закутка с отхожим местом, шесть — от двери до глухой стены.

В каменном мешке нет окон, и день и ночь под потолком теплится тусклый маленький светильник. Меня поместили сюда сразу по прибытии. Это было… давно, я боюсь потерять счет времени. Но это важный вопрос: «Сколько я здесь нахожусь?» Брелок с часовым артефактом разрядился уже на следующий день — его полагается заряжать от дневного света, а такового тут нет. Ход времени я отмечаю лишь по тому, что раз в сутки мне приносят еду. Такое случилось трижды — значит, я в плену уже три дня.

Меня наверняка ищут. Если моя записка дошла до Лесса, возможно, помощь близка. Я избегала думать о Лессли и о дяде — мысли о близких лишали меня твердости. Нельзя распускаться и лить слезы, нужно быть настороже. Возможность спастись может представиться в любую минуту!

Впрочем, кого я обманываю? За это время ничего не произошло! Это и расстраивает, и бесит. Никаких известий о Яре, никто не сказал мне ни слова. Толстый гном, который приносит воду и полкраюхи черствого хлеба, на вопросы не реагирует, будто не слышит.

Мучительная неизвестность — худшая из пыток. Было бы гораздо легче, узнай я, что моя жертва не напрасна, и Яр жив!

Эти мысли не оставляли меня, я металась по камере, пока силы не иссякли, а затем устало опустилась на койку. Мысль о том, что глупо попалась в умело расставленную ловушку, не давала покоя. Но беда в том, что другого пути я до сих пор не нашла, хотя все время думала об этом. Похоже, его и не было — рисковать жизнью друга я бы ни за что не решилась, даже если бы знала, что мне предстоит. Враг хитер и не оставил мне выбора или маневра для действий. Теперь и я пленница и меня нужно искать! Хорошо, что мне удалось написать записку, и если Лесс ее получил, у ди’Эдера имеется зацепка.

От нечего делать я прокручивала в памяти события двухдневной давности.

В момент когда я выходила из раздевалки для девушек, четко сознавала, что совершаю страшную ошибку, возможно, последнюю в жизни. Да, самой идти в лапы врага — безрассудно и неблагодарно по отношению к дяде Рику, который делал все, чтобы меня защитить. Но жизнь Яра оборвется, если я не выполню все в точности — понимание этого убивало меня. Я знала, что не прощу себе, если ничего не сделаю ради его спасения. Может, враги блефовали и не собирались убивать его, мне не узнать этого наверняка. А раз так, я вынуждена слепо выполнять их требования и пытаться потянуть время.

Получив в качестве последнего напутствия угрозу, что если не успею сесть в карр через пять минут, он уедет без меня, я вышла из тренировочного зала на маленькую площадку лестницы. Маги из охраны (они постоянно менялись, потому я не трудилась запоминать их лица и имена) встали со ступеней, чтобы мне дать дорогу. Хорошо, что это были люди. Будь они оборотнями, узнали бы свой «объект» под скромным плащом, и весь план сорвался бы. Но я спокойно прошла мимо, а мужчины продолжили обмениваться впечатлениями от посещения какой-то таверны. Похоже, враги все рассчитали: путь до ворот займет не меньше пяти минут: у меня категорически нет времени предупредить кого-то о своем отъезде. Да и кого предупредишь? Все на поисках Яра, далеко от Виала.

Я спустилась вниз, никого не встретив на лестнице, распахнула новенькую дверь четвертого корпуса и оказалась на улице. Ветер мгновенно подхватил полы простого серого плаща и бросил горсть песка и золы прямо в лицо. Плотнее прикрыла темную вуаль и направилась к воротам. До окончания урока оставалось минут пятнадцать: снаружи не было ни души, лишь тучи пепла носились в воздухе.