Я взглянула на документ, который целительница совала мне в лицо. Разрешение на имя Суады Гиом временно покинуть университет. Такие пропуска с печатью ректора Буру должны получить все адепты, которым требуется на несколько часов отлучиться в город.

— Хорошо.

Я взяла бумагу. Набросила серый плащ Суады на плечи, низко надвинула капюшон, закрыв лицо плотной вуалью.

— Ну надо же, обратное преображение из принцессы в простолюдинку! — Ада похлопала в ладоши. Я не ответила и дала понять, что жду дальнейших инструкций. И они последовали. — Иди через проходную. Не бойся, охранник не знает меня в лицо. Смело показывай бумагу и выходи за ворота. Там тебя уже ждет каррус. Садись и спасай своего белокурого красавчика!

Если вы попали в чёрную дыру, не сдавайтесь. Выход есть. — Стивен Уильям Хокинг

Чтобы не сойти с ума, я мерила шагами крохотную камеру. Четыре шага от убогой койки до закутка с отхожим местом, шесть — от двери до глухой стены.

В каменном мешке нет окон, и день и ночь под потолком теплится тусклый маленький светильник. Меня поместили сюда сразу по прибытии. Это было… давно, я боюсь потерять счет времени. Но это важный вопрос: «Сколько я здесь нахожусь?» Брелок с часовым артефактом разрядился уже на следующий день — его полагается заряжать от дневного света, а такового тут нет. Ход времени я отмечаю лишь по тому, что раз в сутки мне приносят еду. Такое случилось трижды — значит, я в плену уже три дня.

Меня наверняка ищут. Если моя записка дошла до Лесса, возможно, помощь близка. Я избегала думать о Лессли и о дяде — мысли о близких лишали меня твердости. Нельзя распускаться и лить слезы, нужно быть настороже. Возможность спастись может представиться в любую минуту!

Впрочем, кого я обманываю? За это время ничего не произошло! Это и расстраивает, и бесит. Никаких известий о Яре, никто не сказал мне ни слова. Толстый гном, который приносит воду и полкраюхи черствого хлеба, на вопросы не реагирует, будто не слышит.

Мучительная неизвестность — худшая из пыток. Было бы гораздо легче, узнай я, что моя жертва не напрасна, и Яр жив!

Эти мысли не оставляли меня, я металась по камере, пока силы не иссякли, а затем устало опустилась на койку. Мысль о том, что глупо попалась в умело расставленную ловушку, не давала покоя. Но беда в том, что другого пути я до сих пор не нашла, хотя все время думала об этом. Похоже, его и не было — рисковать жизнью друга я бы ни за что не решилась, даже если бы знала, что мне предстоит. Враг хитер и не оставил мне выбора или маневра для действий. Теперь и я пленница и меня нужно искать! Хорошо, что мне удалось написать записку, и если Лесс ее получил, у ди’Эдера имеется зацепка.

От нечего делать я прокручивала в памяти события двухдневной давности.

В момент когда я выходила из раздевалки для девушек, четко сознавала, что совершаю страшную ошибку, возможно, последнюю в жизни. Да, самой идти в лапы врага — безрассудно и неблагодарно по отношению к дяде Рику, который делал все, чтобы меня защитить. Но жизнь Яра оборвется, если я не выполню все в точности — понимание этого убивало меня. Я знала, что не прощу себе, если ничего не сделаю ради его спасения. Может, враги блефовали и не собирались убивать его, мне не узнать этого наверняка. А раз так, я вынуждена слепо выполнять их требования и пытаться потянуть время.

Получив в качестве последнего напутствия угрозу, что если не успею сесть в карр через пять минут, он уедет без меня, я вышла из тренировочного зала на маленькую площадку лестницы. Маги из охраны (они постоянно менялись, потому я не трудилась запоминать их лица и имена) встали со ступеней, чтобы мне дать дорогу. Хорошо, что это были люди. Будь они оборотнями, узнали бы свой «объект» под скромным плащом, и весь план сорвался бы. Но я спокойно прошла мимо, а мужчины продолжили обмениваться впечатлениями от посещения какой-то таверны. Похоже, враги все рассчитали: путь до ворот займет не меньше пяти минут: у меня категорически нет времени предупредить кого-то о своем отъезде. Да и кого предупредишь? Все на поисках Яра, далеко от Виала.

Я спустилась вниз, никого не встретив на лестнице, распахнула новенькую дверь четвертого корпуса и оказалась на улице. Ветер мгновенно подхватил полы простого серого плаща и бросил горсть песка и золы прямо в лицо. Плотнее прикрыла темную вуаль и направилась к воротам. До окончания урока оставалось минут пятнадцать: снаружи не было ни души, лишь тучи пепла носились в воздухе.

После нововведений и ремонта выход в город остался только один — через проходную у главных ворот университета. Сунула пропуск в окошко охранника. Тот прочитал ее, и, записав что-то в толстый журнал, без лишних слов открыл дверь.

Я помедлила на пороге, обернулась к хмурому типу за стеклом: — Мне необходимо написать записку другу, могу я попросить бумагу и стилос?

Дядька зыркнул исподлобья, но оторвал клочок из потрепанной старой тетрадки, придвинул ко мне вместе со стилосом. Руки дрожали, но я постаралась писать разборчиво: «Лесс, я сажусь в каррус, чтобы спасти Яра. Суада заодно с похитителями. М.».

Сложив листок, надписала имя Лессли и отдала записку охраннику. Торопливо повернулась к дверям, но меня догнало недовольное: — Погодите, госпожа. А деньги за передачу? Так не пойдет!

У меня с собой — ни хильдо. О Шандор, что за продажный тип! Я опаздываю, может, карр уже уехал и Яр погибнет…

— Господин Финно щедро отплатит услугу, не сомневайтесь! — протараторила я, выскакивая за дверь.

Впервые оказалась за воротами университета без сопровождающего и мгновенно оглохла от беспрерывного шума бурно развивающегося города. По тротуару главной улицы Виала в этот час сновали разносчики и курьеры, а по мостовой в густых клубах пыли непрерывным потоком неслись грузовые повозки. Какой-то мужчина толкнул меня плечом, вынуждая отскочить и прижаться к стене.

Я растерянно осматривалась, выискивая в пыльном мареве каррус, который должен увезти меня в неизвестность. Но у тротуара стояли только несколько экипажей и фургон. Испугавшись, что не успела, и Яра теперь убьют, я пробежала чуть вперед и на углу с соседней улочкой заметила каррус серого цвета. Из-за темных стекол не было видно, есть ли кто-то внутри.

Я робко приблизилась. Навстречу никто не вышел — только дверь отъехала в сторону, молчаливо приглашая садиться. В салоне было темно и это напугало меня так, что я невольно попятилась. Но, помедлив с полминуты, собралась с духом и скользнула в неизвестность. Дверь закрылась, отрезая меня от света и шума улицы, и каррус немедленно тронулся с места.

Когда глаза освоились в темноте, я заметила два тонких лучика, лившихся с потолка — дневной свет скупо проникал через щели в верхнем люке, но все же его было недостаточно, чтобы осмотреться. С некоторым облегчением обнаружила, что я в салоне одна. Тот, кто управлял карром, находился за непрозрачной перегородкой. Снаружи не проникало ни звука, и то, что мы движемся, я понимала лишь по мерному покачиванию капсулы.

Вскоре последовал небольшой толчок, и по тому, как вдавило в кресло, я поняла, что каррус оторвался от земли и резко набирает высоту. Место, куда меня везут, похоже, находится на большом расстоянии от Виала. Так оно и оказалось: полет длился до позднего вечера. Думаю, мы пересекли границу Ильса и залетели куда-то вглубь Алмазных гор, а может, еще дальше.

За это время останавливались один раз. Мужчина среднего роста, неприметной наружности (думаю, он использовал отвод глаз — описать его я бы не смогла) грубо приказал вылезать, чтобы справить нужду. К тому моменту это стало насущной потребностью моего организма, потому я подчинилась почти без смущения и с превеликой охотой. Уединившись за торчащим среди валунов кустиком, я по-быстрому справилась с делами и огляделась — вокруг высились высоченные горы. Карр сделал остановку на дне узкого лесистого ущелья. Безлюдный, дикий, неприветливый край, хотя и не затронутый пока Тьмой. Но особенно долго любоваться видами не позволили: похититель нетерпеливо позвал меня обратно. Как ни жаль, пришлось подчиниться.