Конечно, эти крамольные мысли я оставила при себе и вслух благодарила за честь, ибо это и есть одна только честь. Когда же вернулась к себе, небрежно бросила пожалованную мне грамоту на титул в урну к другим «важным» бумагам. Герцогиня Ован возмутилась таким легкомыслием и спасла документ. Наверное, я неблагодарная, но считаю, что гораздо больше повезло этим зангрийским блонди-эльфам: им достались кавалерские ленты и высшая награда королевства «Солнце Ильса» — тоже великая честь, но при этом ни к чему не обязывает.

Оказавшись внутри своего нового дома, я осмотрелась в гостиной: уютная просторная, с двумя окнами. Мягкая мебель, обитая бирюзовым бархатом, большой камин — милая домашняя атмосфера без всякой вычурности. Все новенькое, с иголочки. Справа — оформленный широкой аркой вход в крохотную столовую, за ней прячутся кухня и комнаты прислуги.

Мы направились к двойным дверям в глубине гостиной, прошли через рабочий кабинет с пустыми пока что книжными полками, в спальню. Светлая изящная мебель, неширокая кровать под балдахином из светло-зеленого шелка — уютная, небольшая комнатка.

Все здесь было мне по душе: и обстановка, и сам домик, и даже прислуга — тактичная и ненавязчивая. Чего же мне не хватает? Почему так смутно на сердце? Неужели нельзя просто жить и радоваться тому, что есть, ведь мне дано так много! Вот и ответ. Слишком много, мне вовсе не нужно столько. Не тот характер. Знаю, что платить за эти блага придется ценой собственного счастья и свободы. Мне страшно представить жизнь с будущим супругом и повелителем. Кого же изберет дядя? Грубоватого, но вроде бы добродушного волокиту или холодного высокомерного щеголя? Сетта или Роэнна, другими словами? Разницы между красавцами я не видела, никакой сердечной склонности не чувствовала.

Несмотря на очевидное различие в характерах и темпераментах, молодые люди были мне одинаково неприятны. И не разница в семь или восемь лет отталкивала, а пропасть в жизненном опыте, которая ощущалась в их взглядах, полных превосходства и цинизма. Я чувствовала, что они плохо относятся к женщинам. Презирают весь слабый пол и для супруги не сделают исключения. Как же трудно с этим смириться!

Рик все-таки просил обдумать кандидатуры женихов и дал срок до лета: решить, кто мне нравится больше. Но как это сделать?

Сама мысль — отдать себя во власть одному из них — казалась нелепой и несправедливой. Они не влюблены в меня, их заботят лишь блага, которые они получат, благодаря этому браку. Иначе, зачем им жениться на незнакомой девушке?

Брак с племянницей короля сделает моего супруга вторым лицом в Ильсе. Неплохая партия для третьего принца или для королевского племянника. Знаю, я рассуждаю так же цинично, как и они. Но выбирать вслепую не желаю! Теперь понимаю, почему в древности драконы так часто прибегали к рыцарским поединкам. Пускай бы бились на турнире за мою руку! Самый достойный и упорный победит. Вот за него я пошла бы замуж с легким сердцем, ведь побеждать помогает Шандор, это его воля! Я довольно захихикала при этой мысли, несказанно удивив Гритту.

Горничная распахнула дверцы шкафа, демонстрируя уже развешанные в строгом порядке наряды, но я знаком показала, что не желаю переодеваться пока что — скромное темно-серое платье из сарроской шерсти вполне подойдет для прогулок по территории университета.

Оставшись одна, я вытащила из кармана новенький маговизор, который вручил мне дядя перед самым отъездом. Хотелось позвонить его величеству и высказать все, что накипело по поводу замечательного коттеджа вместо привычной комнаты! Но с этим придется подождать: Рик предупредил, что будет занят и свяжется со мной сам, вечером.

Я включила артефакт и назвала имя Лесса.

***

Стоит ли говорить, что друзья живо откликнулись на предложение встретиться у золотого явора? Я заметила обоих, свернув к кафедре зельеварения. Высоченный широкоплечий оборотень, с гривой белоснежных волос до плеч, и Лесс — все такой же худощавый, только, по-моему, еще сильнее вытянулся. Вот бы и мне хоть чуть-чуть росточка прибавить.

Однако встреча была безнадежно испорчена в самом начале. Когда я с разбега повисла на шее у Лесса, от одного из моих охранников (они всюду следовали за мной, а на мои протесты не реагировали) прозвучала довольно бесцеремонная просьба убрать от меня руки. Фактически приказ. Это уже слишком! Ничего такого нет в дружеских объятьях, даже растение-фамильяр это понимает и не возражает. Но куда там…

Общение не клеилось, особенно поначалу. Присутствие двух мужчин в форме королевской гвардии смазало восторг от встречи после долгой разлуки. Ребята не обсуждали это вслух (кто может позволить себе роскошь спорить с охраной его величества?), но их реакция говорила сама за себя: глаза Яра опасно вспыхнули, а на скулах заиграли желваки, а Лесс закусил губу и побледнел. Мне же навязчивое присутствие телохранителей лишний раз напоминало, что теперь я везде и всюду должна строго блюсти приличия, так как я — почти сговоренная невеста. И это, конечно, не улучшило моего настроения.

Мы подошли к входу на кафедру зельеваров. Возле сверкающей сферы, что окружала чудесный эльфийский явор непроницаемой для тьмы стеной, построили несколько просторных беседок. Замечательное новшество! Теперь адептам есть где собраться и посидеть. Лесс шепнул, что вечером здесь не протолкнуться от желающих полюбоваться волшебным деревом.

Я с волнением рассматривала явор и не узнавала прежнего хилого уродца. Стройный золотистый ствол и изящные ветви с пышной серебристой листвой. Листочки тихонько звенели, покачиваясь как от слабого ветерка. Энергетический купол радужными всполохами отражал порывы резкого ветра с гор, охраняя крохотный островок лета посреди зимы и атакующей тьмы.

Устроившись в одной из беседок, мы некоторое время молчали. Закутавшись в меховой плащ, я кипела от возмущения. А ребята мерили взглядом моих невозмутимых телохранителей, которые устроились у входа и настороженно следили за каждым нашим движением.

Чтобы разбить лед, я расспрашивала о жизни в универе: много ли у нас совместных пар, и какие у мальчиков новые предметы. Оказалось, что у нас с Лессли будет еще один общий предмет — «Понятие о физической природе магических источников». Его будет вести профессор Аэлия Рикс. Мы оба гадали, за каким тхаром нам сдался этот предмет. Ну, «строителям» я еще могла понять — дело серьезное и требует применения специальных артефактов. Но зельеварам? Предположила, что природу магических источников необходимо учитывать, чтобы успешно заменять эльфийскую росу простой водой, а ценные ингредиенты — протертыми в порошок тараканами. Лесса это рассмешило, и он немного оттаял.

А вот Яр почти не принимал участия в беседе и все смотрел на охранников своими жутковатыми глазищами. Альфа, что и говорить! Разве может он просто так позволить кому-то взять верх? Боевые маги отвечали ему спокойными уверенными взглядами, еще больше подзадоривая оборотня.

— Яр, оставь их! Я поговорю с дядей об охране. Пожалуйста, перестань! Разве ты не рад меня видеть?

— Не рад, Миа. Больно. Ты стала еще красивей! Чему я должен радоваться? Тому, что я неудачник и принцесса не для меня?

Как раздражает извечное стремление мужчин присвоить все, что им нравится!

— Я — сама для себя! А ты мой друг и хорошо знаешь, как я к тебе отношусь.

— Ну, расскажи нам, красавица «сама для себя», как ты жила все это время? — улыбнулся Лесс. — Те слухи и новости, что мы читали в газетах и в инфо-сетях ужасны. Когда прервали вещание с коронации, я чуть не поседел…

— О да, что же там было, Миа? Как спасли королеву? Ты не пострадала? Как ты вообще там жила? — Любопытство временно победило в Яре альфу. Замечательно!

Понизив голос, я выложила о своей жизни во дворце все, что могла, и что не являлось государственной тайной. Сознательно умолчала о зангрийцах (Зачем расстраивать мальчиков? Они и так на взводе!) и призраке Белой королевы и ее медальоне. Ребята в свою очередь поведали подробности расследования заговора: они печатались в газетах, потому что процесс над герцогом Йоханом и его сообщниками будет публичным. Злоумышленники намеревались арестовать королеву и заставить ее отречься в пользу Йохана, угрожая убить Рика. Тех членов Королевского совета и придворных, кто не пожелал бы принести присягу новому королю, предполагалось казнить. Какое все-таки счастье, что попытка переворота не удалась!