Зато потом наступило блаженство. С меня смыли всю гадость, и минут пятнадцать я отмокала в пенной ванне, благоухающей моими любимыми горными фиалками. Кожа (после таких-то затрат на нее!) на ощупь уже напоминала самый гладкий и нежный шелк, но мои мучительницы этим не удовлетворились. Меня терли жесткой мочалкой до покраснения, словно задались целью содрать всю кожу. После чего я вновь оказалась на кушетке с новой гадостью на лице и волосах. И так еще два раза!

И вот, когда я совсем отчаялась, герцогиня объявила, что с кожей и волосами закончили, и мне позволили передохнуть полчаса. Уф!

Завернутая в шелковый халат, с тюрбаном из полотенец на голове, я поспешила убраться из спальни, чтобы сьерра Хелина еще чего-нибудь не вспомнила из рецептов своей давней молодости. Прошла в кабинет и обнаружила на письменном столе те самые цветы, о которых упоминала Гритта, когда я проснулась.

Небольшая корзиночка, украшенная венком из веточек безвременника с ярко-красными ягодами. А в ней — восхитительные белые махровые розы. За окном сгущался вечерний сумрак, в комнате горел лишь неяркий светильник, но даже в этом скудном освещении белоснежные соцветья сияли, словно сами были источником света. Я вдохнула нежный аромат, прикрыв глаза от удовольствия.

Интересно, кто их прислал? За все время во дворце я не получала анонимных подарков. Невольно закралось подозрение: а не очередная ли это ловушка? Я отошла от корзинки, пристально рассматривая чудесные блестящие ягоды и белоснежные лепестки. Попыталась углядеть в них что-либо странное. Но ничего необычного не обнаружилось. Подумав немного, я решила, что напрасно тревожусь — если их передали так открыто, значит, у дарителя не было дурных намерений.

Розы, пышные и трепетные, так и манили прикоснуться к ним. Что я и сделала, осторожно обводя пальцем извивы изящных лепестков. И тут среди бутонов заметила сложенную вчетверо записку. Могу поклясться светлым именем Шандора, еще несколько мгновений назад ее там не было!

Иллюзия.

Я испуганно отдернула руку и отскочила от корзинки. С некоторых пор у меня стойкая аллергия на магию преображений. Сердце заколотилось как бешеное. Почему эта гадость здесь? Я позвала служанку, не узнавая свой голос: такой испуганно он звучал.

— Дорогая Миарет, что вы хотели? — сьерра Хелина выглянула из дверей спальни, — Гритта сейчас готовит ваше платье. Я могу чем-то помочь? — Однако, заметив, что со мной что-то не так, герцогиня быстро подошла ко мне. — Что с вами, дитя? Вы словно привидение увидели.

— Иллюзия! — Я ткнула пальцем в сторону корзинки. — Этой записки вначале не было. Она появилась, едва я дотронулась до роз.

Герцогиня взглянула на цветы, выискивая угрозу, а потом добродушно рассмеялась.

— О, светлые богини, разве вы не знаете? Да это обычная вещь: предосторожность, чтобы записку не прочли посторонние. Ее прячут под иллюзией, которая исчезает от прикосновения того, кому послание предназначено. При дворе это делают почти все кавалеры. В лавках артефакторов можно купить многоразовые зачаровывающие стеки, которые накладывают иллюзию на небольшие предметы.

Да, я, естественно, слышала о таком способе и даже в романах читала, но никак не ожидала, что однажды сама получу что-то подобное. Тем более, здесь во дворце, где я изолирована от всего мира.

— У меня нет никакого кавалера!

Сьерра Хелина бросила на меня лукавый взгляд.

— Возможно, уже есть. Прочитайте записку, Миарет. Вдруг там что-то важное? — герцогиня помахала сложенным листком перед моим носом.

Но я упрямо покачала головой. Кто мне может писать? Очень подозрительно. А если это новая хитрость заговорщиков? Ну нет, я эту гадость в руки не возьму!

Оценив мой настрой, герцогиня вздохнула и сама развернула листок.

— Здесь всего пара строк. Без подписи. Почерк прекрасный. — Она выразительно посмотрела на меня: — Читать?

Кивнула: так мне намного спокойнее.

Герцогиня щелчком пальцев зажгла светильник на столе и начала читать: «Милая сьерра, я хотел прислать вам то, что обещал…»

Тут дама взглянула на меня поверх письма: — О чем это он? У вас есть идеи, кто автор послания, сьерра Миарет? — Тут герцогиня понимающе улыбнулась: — О, вижу, что есть! Вы покраснели.

— Нет никаких идей, — возразила я зачем-то. Вероятно, из чувства противоречия. Сьерра Хелина только рассмеялась, показывая, что не верит мне. И правильно. Конечно, я сразу поняла, кто автор записки. Вот противный: действительно хотел прислать мне свою дурацкую пуговицу!

Я засопела от злости и, забрав листок у герцогини, продолжила чтение. Мельком отметила идеально ровные строчки и твердый четкий почерк без наклона.

«…обещал, но тут увидел эти розы. Они похожи на вас. Буду счастлив, если они украсят ваш наряд сегодня вечером».

— Неплохая идея, кстати! Можно украсить волосы и пару бутонов приколоть к лифу платья. Цветы белые. Это будет данью традициям. — Видимо, фрейлина все-таки успела дочитать до конца.

Ну нет! Явиться на бал, утопая в цветах, подаренных пренаглейшим принцем Роэнном…

Покрутила записку в руках, а потом сложила из нее бумажную птичку, и ловко послала в мусорное ведро. У герцогини забавно округлились глаза, но она промолчала.

— Не согласна. Слишком много всего, вам не кажется? Красное с золотом платье, украшения и вдобавок цветы? Останется только перья в хвост воткнуть!

— В какой такой хвост? — не поняла герцогиня.

Но я лишь рассмеялась и махнула рукой.

‘Чего это ты так развеселилась? Рада, что привлекла внимание очередного менталиста?’ — пропищал вдруг Билли возмущенно.

«Что? Билли! Где ты был? На церемонии я к тебе…»

‘Вот именно, ты несколько раз обращалась ко мне! Проклятый менталист сразу засёк это и стал прощупывать на предмет уязвимости. Пришлось закрыться в подпространстве. А теперь он тебе цветочки дарит!’

«Так принц Роэнн точно маг разума?» — На церемонии я была так растеряна и испугана, что не осознала до конца этот факт. И даже в мыслях я малодушно избегала произносить само слово «менталист». Страх тисками сковывал мое сознание при воспоминании о человеке с тьмой вместо лица.

‘Точнее некуда’.

Мне вспомнились внимательные взгляды принца в черной одежде. Ненавижу, когда вторгаются в мои мысли.

— Что с вами, сьерра Миарет? Вы так побледнели. Присядьте, — герцогиня схватила меня за плечи и усадила в кресло возле стола.

— Благодарю, ваша светлость. Я побуду здесь одна, если вы не возражаете.

Когда герцогиня вышла, я встала и плеснула в стакан воды из графина. Холодная вода немного отвлекла от мелькающих в памяти жутких воспоминаний о менталисте-отступнике. А еще о Йохане, воющем от страшной неведомой боли у ног безжалостного мага. Брр!

‘Только не говори, что не поняла раньше, что Роэнн — маг разума!’

«Надеялась, что ошиблась. Столько всего происходило одновременно».

‘Это правда. Ну, теперь ты знаешь точно. Так что постарайся держаться от тхарова принца как можно дальше. Ну и парочка подобралась! Хуже менталиста только некромант. Этот еще и развоплотить может’, — голосок фамильяра звучал как-то потерянно.

«А некромант-то здесь причем? До сих пор ты их не боялся, а ведь их тут полный замок!»

‘Они не покушаются на наше сокровище’.

«Ты опять об этом «сокровище»? Вот зануда! Да кому оно нужно? — я отставила стакан, поднялась и зашагала по комнате. — К чему ты упомянул магов смерти?»

‘Как, к чему? Герцог Сетт — некромант’.

Я застыла посреди комнаты. Как? Не верю! Он же в светлое одет.

‘Не суди по одёжке. Да, необычно для этой братии, но встречались мне и такие, что идут наперекор обычаям’.

«Ну, его тебе, во всяком случае, нечего опасаться. Он грубиян, и, кажется, я ему не понравилась так же, как и он мне».

‘Хм’. — Вот и все, что я получила в ответ. Это меня возмутило. Словно Билли усомнился в моем выводе.

«Позволь спросить, что значит это твое хмыканье?»

Но вредный страж уклонился от ответа: ‘Хочу предупредить, что вряд ли смогу защитить тебя от кого-то из них. Попытаюсь, разумеется, — голосок звучал серьезно и грустно. — Ой, горе ты мое! Что ты за ходячий магнит для неприятностей! Это самая сложная миссия за все время моей службы. Насколько же спокойнее и проще охранять уютную пещерку где-нибудь в горах. Там если и залетит случайный грабитель, так хорошо, если он вообще владеет боевой магией. А уж магам смерти или разума никогда и дела нет до груды золота и камешков!’