Так прошло полчаса, затем еще час. Дамы вызвали служанок и те с помощью воды, салфеток и бытовых заклинаний очистили мое платье от пятен засохшей уже крови, пригладили растрепанные локоны. Подали молоко для моего растревоженного горла. Теперь внешне я выглядела почти как подобает сьерре. А внутри все так же бушевали боль, вина, сожаление и гнев. Ди’Эдер дважды отлучался куда-то, но вестей о здоровье его высочества все не было.

Наконец дверь королевской спальни открылась, но вышла только королева. Она была смертельно бледна, на прекрасном лице читалась печать крайнего утомления, но спина и плечи оставались гордо расправленными. В своем обычном черном туалете она уже показалась мне безутешной вдовой. Ее приближенные немедленно бросились к ней, окружили, кто-то заботливо укутал ее шалью, кто-то поднес пузырек с лекарством. Мы с ди’Эдером, конечно, тоже вскочили, но не пытались приблизиться. Ее величество что-то говорила фрейлинам, но мое сердце билось так громко, что я не разобрала ни слова.

А потом Иоланта посмотрела прямо на меня. Я вся сжалась под взглядом ее эльфийских зеленых глаз. Они сверкали, но не от гнева, а от слез. Взгляд почему-то был вовсе не обвиняющим, а жалостливым.

— Подойди, дитя! — она протянула руку ко мне. Все расступились.

Не чувствуя под собой ног, я медленно приблизилась и остановилась на некотором расстоянии от ее величества, как и положено по этикету. Те два шага, что нас разделяли, королева преодолела сама, крепко обняла меня и ласково поцеловала в лоб.

— Дорогая девочка, не знаю как, но ты спасла моего мужа!

С минуту я непонимающе смотрела на ее величество, непозволительно долго и, боюсь, раскрыв рот. Сейчас мне было не до приличий. О чем она говорит? Спасла? Что за чушь?

— Как это… то есть… Ваше Величество, он жив?

Королева счастливо улыбнулась и кивнула:

— Да, Дитрик упрям, дорогая, и не позволит врагам взять над собой верх!

— Я слишком зол, чтобы умереть от такой подлости, — послышался низкий голос от дверей спальни.

Все оглянулись. Рик выглядел в точности, как всегда, за исключением того, что был одет по-домашнему: шелковая черная рубашка полурасстегнута, в вырезе белели бинты. Свежий рубец на виске придал ему вид бывалого воина.

Мужчина хмуро осмотрел собравшихся, лишь на секунду задержавшись взглядом на мне. Мне хотелось броситься к нему, танцевать от радости, кричать и смеяться, но я не двигалась, потому что сьерры так себя не ведут. Особенно, когда они настолько виноваты!

— Гони своих клуш, Иоланта, нам нужно многое обсудить.

Фрейлины от этих слов, брошенных так небрежно, сердито подобрались, готовые к немедленному отпору. Одна из наиболее пожилых зло сощурилась: — Бесконечно несчастлива, что Вашему Высочеству настолько плохо! — деланным голоском пропела она. — Простительно в таких обстоятельствах позабыть и о вежливости, и об этикете.

Видно, что их вражде много лет. Принц сделал нетерпеливый жест, не желая вступать в перепалку. Королева, скрывая улыбку, приказала свите покинуть комнату и обратилась ко мне:

— Миарет, проводи меня до козетки.

Лишь когда Ее величество оперлась на мою руку, я почувствовала, что она вся дрожит. С тревогой заглянула ей в лицо, но она ободряюще улыбнулась и покачала головой, запрещая спрашивать, что с ней. Печально видеть, что ее болезнь так усилилась. Наверное, в этом виноваты опять-таки я и эта проклятая бомба, которой я чуть не убила ее супруга.

Бросив покаянный взгляд на принца, я обнаружила, что он наблюдает за нами. Обычно насмешливые голубые глаза сейчас были полны тревоги. От этого мне стало еще хуже. Что я наделала? По моему преступному недомыслию страдают замечательные люди, как теперь исправить весь этот вред?

Я помогла королеве с удобством устроиться на подушках. Хотела отойти, но ее величество Иоланта придержала меня за руку.

— Присядь здесь, детка.

Я послушно опустилась на невысокий пуфик возле козетки. Ди’Эдер тем временем разжег камин и уселся в кресло, протянув пальцы к пламени. Я думала, что принц займет место у камина, как в прошлый раз, но ошиблась. Бесцеремонно сдвинув ноги ее величества, дядя присел на козетку напротив меня.

— Ну-ка посмотри на меня, Миарет! — он взял меня за подбородок и заставил поднять глаза.

— Я снял проклятье, Дитрик, но помощь целителя молодой сьерре не помешает, — подал голос ди’Эдер.

Приятная прохлада, словно от летнего ветерка, потянулась ко мне от рук Рика. Успокаивала и утешала. Несомненно, он сканировал меня, используя целительские навыки.

Попыталась отстраниться:

— Дядя Рик, вы серьезно ранены, не нужно осматривать меня. Я обойдусь…

— Я сам решаю что нужно, а что нет, детка. Сиди смирно.

— А я, как целитель, который только что вытащил тебя с того света, согласен с юной сьеррой, — раздался над нами звонкий и музыкальный голос лорда энн’Невеллиора. Целитель выглядел уставшим и потрепанным, словно боролся со смертью врукопашную. Волосы выбились из всегда аккуратной косы. Вид эльфа заставил меня слегка улыбнуться и вспомнить полет в измерении снов.

— Ты сам говорил, что ослабел так, что не можешь и пальцем шевельнуть, — принц усмехнулся, не прерывая своего занятия.

— Да, вы со сьеррой Миарет определенно родственники: умудрились вконец измотать старика. За восемьсот лет практики у меня не было столь сложных пациентов. Дай-ка мне осмотреть ее!

Эльф уселся на козетку, бесцеремонно потеснив принца, и, заставил меня придвинуться к себе поближе.

— Да, заговорщики действовали наверняка, не довольствуясь некромантией, — ди’Эдер потряс маговизором — очевидно, тот содержал все доказательства вражеского коварства. — Почти триста металлических дротиков смазаны сильнодействующим ядом.

— Смертельным, — лорд энн’Невеллиор на секунду оторвался от сканирования моего организма. — А яд наверняка синтезирован в лаборатории какого-нибудь зельевара-отступника. Еще пять минут и ты, Дитрик, был бы мертв. Но ты ведь сильный мужчина, маг и тренированный воин. — Эльф дотронулся пальцем до кончика моего носа: — Если бы не защита принца и не ваш талисман, мне не пришлось бы лечить вас, моя юная драконица.

— Не пугай ребенка, Орман, — строго велела королева и, кажется, весьма непочтительно поддала благородному сыну Великого Дома Вешней Зари под зад ногой. Тот только усмехнулся, ничуть не оскорбившись. Нет, это поистине уникальный эльф! Я его почти люблю!

Но тут в разговор вступил королевский дознаватель: — Я огорчен, Ваше Величество, но обязан доложить, что заряд ловушки был рассчитан именно на двоих. Хотели убрать не только принца, но и его племянницу.

Королева с тревогой посмотрела на меня, я ответила виноватым взглядом. Да, моя доверчивость сыграла на руку врагам. А то, что должны были убить и меня, наверное, не новость. Зачем оставлять меня в живых? Я ведь дей’Холлиндор.

Принца тоже ничуть не удивило сообщение дознавателя. Он кивнул, а потом повернулся к целителю: — Как ты ее находишь?

— Все в порядке. Миарет — настоящая сьерра, и она не болезненно-нервная особа. Впрочем, довольно впечатлительная из-за юного возраста. Но расстраивается в таких обстоятельствах естественно. Были повреждены голосовые связки, но сейчас все в порядке, последствия проклятий ты уже устранил. Еще я дам ей микстуру.

Действительно, я чувствовала себя намного лучше. Но микстура? О нет! Только не галлюциногенное пойло от лорда энн’Невеллиора. Из чего он готовит эту гадость? Из ядовитой слизи боргов или из орочьих грибов? Нужно будет потом узнать рецепт.

— Миарет, ты ничего не хочешь мне рассказать о своей защите?

Я посмотрела на дядю, не понимая, что он от меня хочет.

— Жду объяснений, детка. Ты полна сюрпризов, как я погляжу. То амулет, спасающий тебя от проклятий, то нас обоих вдруг защищает невероятный по силе щит — только поэтому мой собственный продержался так долго.

Дознаватель снова обратился к маговизору: — Сканер излучений зафиксировал магию, характерную для существ тонкого мира.