Речь зашла о суммах, которые выделяет попечительский совет на содержание университета. Я не особо вникала, но, по-моему, кто-то серьезно проворовался. От названой суммы, которая выделялась в месяц на питание адептов, наши с госпожой Ормар глаза стали квадратными: почему нас не кормили мясом дважды в день?

— В отношении вас начато служебное расследование. Ступайте пока, господин Буру, — фраза прозвучала как приговор. Бледный как мел, весь трясущийся гном вылетел из кабинета. Я шарахнулась в сторону, чтобы не быть сбитой бедолагой, который явно стремился бежать отсюда, как можно дальше.

— Миарет, заходи, — послышалось из кабинета. Тот же голос, но уже не страшный. Как у него так получается?

***

Принц расположился за столом ректора, заваленном толстыми растрепанными папками. Оторвавшись от каких-то таблиц, его высочество одобрительно улыбнулся мне.

— Я смотрю, ты хорошо учишься, Миарет. Молодец. А ведь не хотела идти на зельеварение.

Повинуясь его кивку, я устроилась на одном из стульев возле стола.

— Это до сих пор не самый мой любимый предмет, но что делать? — проворчала я, решив, что сейчас можно отбросить условности и этикет. — Раз уж я здесь, нужно учиться.

— Похвально. Но как же литература? Тебе, кажется, еще в детстве нравились легенды и сказки.

Неужели дядя не забыл, как много лет назад подарил мне сборник старинных сказаний, адаптированных для детей. Книга вызвала восторг, но герцог Оленрадэ забрал ее через несколько дней, заметив, что я читаю легенды вместо учебника. Больше я ее не видела. Надеюсь, он не выбросил книжку и мой сводный брат через несколько лет прочтет ее. Я вздохнула: зачем только принц заговорил об этом? Ничего не изменить пока что.

— Легенды мне и сейчас нравятся, но кто мешает мне изучать их в свободное от учебы время? — я довольно дерзко посмотрела в глаза его высочеству. В ответе слышался явный вызов, но мне было все равно.

— Вот как? — он улыбнулся уголком губ. — Значит, ты не оставила своей мечты? Это многое говорит о тебе, дитя.

Не понятно, что он хотел этим сказать? Меня ругают или хвалят? Впрочем, безразлично — упорная я или упёртая, я — это я. Ну а принц — не запрещает, и хорошо. Да я бы все равно не послушалась!

Из приемной донеслись раздраженные голоса. Дитрик тяжело вздохнул и откинулся в кресле, видимо, догадываясь, кто пожаловал. Я тоже поняла: эльфийская делегация наконец закончила экскурсию. Хотела было удалиться, чтобы не мешать встрече высоких гостей, но дядя знаком велел остаться. Тогда я отошла к простенку возле окон. Надеюсь, меня не заметят, если скромно сольюсь со шторой.

Дверь открылась, мелькнула перепуганная госпожа Ормар, которая была буквально сметена прекрасной, как день, эльфийкой и следовавшей за ней эффектной брюнеткой.

Дамы стремительно ворвались в кабинет, а принц некоторое время продолжал вольготно рассиживаться в ректорском кресле — и это выглядело, на мой вкус, прямо-таки вызывающе. Когда же высокие гостьи приблизились, он нарочито медленно поднялся и, обойдя стол, сделал к ним пару шагов. На лице — обычная непроницаемо доброжелательная маска.

— Звездной ночи вам, прелестные дамы! — он слегка склонил голову, что вкупе с высоким ростом выглядело скорее снисходительно, чем почтительно. — Дорогая теща и вы, сестрица, какими судьбами здесь? — Обе принцессы на приветствие не ответили. Принц явно этого ждал и, слегка улыбнувшись, вернулся за стол. Снова приняв вольготную позу, он продолжил раздражать гостий: — Отчего не предупредили о визите? Мы бы встретили вас подобающим образом.

Мне показалось, что беловолосая эльфийка сейчас упадет в обморок от такой манеры общения, но она всего лишь открыла рот, а потом закрыла его. Затем, видимо что-то решив, в два шага преодолела расстояние до стола, оперлась на него обеими руками. На мой взгляд, это выглядело бы грозно, если бы декольте ее открытого платья, сшитого по последней моде человеческих королевств, не оказалось на уровне глаз его высочества. Она уже открыла рот, чтобы озвучить, наконец, свое возмущение, но Дитрик опередил ее:

— Я оценил, спасибо. — он улыбнулся и взглядом указал на меня: — Мы не одни, Ланниэль.

Что такое? Неужели прикроется мной? Ловок, ничего не скажешь!

Совсем уже решившаяся на скандал эльфийка выпрямилась и медленно повернулась ко мне. Холодный взгляд огромных зеленых глаз скользнул по моей тугой косе, по строгому платью и остановился на лице. Ни жива, ни мертва от внимания вдовствующей королевы Ильса, дочери самого Владыки Золотого леса, я почтительно склонила голову.

— Дитрик… — несмотря на то, что имя сорвалось с нежных уст эльфийки, оно прозвучало как ругательство. Однако принц вновь прервал свою тещу.

— Пока вы не навоображали глупостей, Ваше Величество, спешу представить вам дочь моего брата, мою племянницу — сьерру Миарет дей’Холлиндор.

Глаза Ланниэль напомнили мне бледно-зеленые льдинки — так посветлели они от гнева; нежные губы, чуть тронутые персиковым блеском, немного дрогнули. Эльфийка была прекрасна, как и полагалось, а также холодна и юна на вид, хотя ее возраст, согласно хроникам, приближается к пятисотлетнему рубежу. В отличие от целителя, лорда энн’Невеллиора, в ее глазах не читалось мудрости веков, они были волшебно прекрасны, не более.

— Вот как? Совсем ребенок. Племянница, значит? И притом прехорошенькая. Вот как теперь это называется, Рик? Мило! — В последнем слове прозвучала непонятная мне ирония. Эльфийка сомневается, что я в самом деле родня ее зятя? Странно. Между тем принцесса Ланниэль снова уставилась на Дитрика. — И не называй меня величеством, я давным-давно отказалась от этого титула. Он меня старит! А моя несчастная заблуждающаяся дочь знает об этой… хм, племяннице?

— Конечно, у нас нет тайн друг от друга, как вы знаете, — принц безмятежно улыбался, а теща-эльфийка в ответ заметно скривилась.

Скрытый смысл их беседы ускользал от меня. Что значит этот обмен многозначительными взглядами? Понятно лишь, что теща и зять не особенно любят друг друга. Конечно, мне, как и любому школьнику в Ильсе, известно, что королева Иоланта сочеталась браком со своим советником Дитриком дей’Холлиндором, герцогом Аццо, более шестидесяти лет назад. По требованию ее родственников, которые не одобрили столь неравный союз, брак был морганатическим. Потому мой дядя стал всего лишь принцем-консортом, а не королем. Может быть дело в этом? Несмотря на давность событий, острота семейного скандала не спадает. Да и что такое для эльфийки шестьдесят лет?

— Сестрица, что же вы стоите? Присаживайтесь, — любезно обратился Дитрик к принцессе Отилии Зангрийской, младшей дочери Ланниэль. Все это время она молча, но с явным неодобрением следила за перепалкой. Красивая яркая брюнетка, в темно-красном бархатном туалете и плаще в тон снисходительно кивнула и опустилась на диванчик у окна. Видимо, моя скромная персона ее заинтриговала: я поймала несколько ее любопытных взглядов.

— Что, во имя звезд, у тебя здесь творится, Рик? — эльфийская принцесса, наконец, бросила мериться характерами с нелюбимым зятем и пошла в наступление. — Черная гарь везде. Ты видел, в каком состоянии деревья и земля? Мне сказали, что это продолжается не первый год. Почему ты до сих пор не обратился за помощью к Владыке[1]? Чего тянешь?

— Ты плохо информирована, Ланниэль, — принц одарил тещу скептическим взглядом. — Обращался и не раз, лет шестнадцать назад нам даже ответили — прислали делегацию. Нам рекомендовали закрыть все грязные производства и уехали. Едва об этом стало известно, в провинции поднялось восстание, подавить которое стоило немалых усилий. Как видишь, проблема не решилась, и самый простой способ остановить гибель природы здесь неприменим.

Его слова, очевидно, заставили эльфийку по-новому взглянуть на ситуацию. Некоторое время она молчала, глубоко задумавшись.

— Надеюсь, мы с Отилией сумеем оживить золотой явор. Что касается остального… Думаю, даже Владыка не способен очистить здесь все.