Маги ехали, увлеченные собственным разговором. Гном отметил, что чародеи такого уровня могут беспрепятственно общаться в чате, однако уверены в себе настолько, что пренебрегают даже этим.

«Как бы твоя уверенность не переросла в твое горе!», — гном глухо зарычал изо всех сил пытаясь пошевелиться, но не вышло.

Все еще странно вел себя в мешочке на поясе кристаллический шар. Держава Хаоса. Казалось, она беснуется, источая магическую Силу, пытаясь высвободить ее наружу. Неужели маги не чувствовали волнений? Тунда постоянно косился на четверку магов, не замечал взгляда ни одного из них на мешочке с артефактом. Что-то мешало им распознать кристалл, наверное, то же, что помешало распознать его и эльфам. Даже такой сильный маг, как Горлан не ощущал толчки Силы, источаемые артефактом.

Словно читая мысли Тунды, маги начали разговор о Силе и ее свойствах во Фларлане.

— Мне лично здесь не по себе уже потому, что все тело ломит, — недовольно протянул Норгеал. Словно в доказательство своих слов он вытянул руку, распрямив пальцы. Рука заметно дрожала. — Видите, что происходит?

— А ты думал — Фларлан встретит нас с распростертыми объятиями? Как бы не так! — ввернул Горлан. — Наши потоки Силы и сама Аура священного леса несовместимы, господа. Не забывайте, откуда восточные эльфы черпают Силу. Это язычники, они приносят жертвы духам на Хребте мертвых, отсюда и то сопротивление, с которым мы сталкиваемся. Абсолютно две противоположные друг другу субстанции, как черное и белое. К сожалению, даже наши сглаживающие амулеты не дают нужного результата.

— Представляю, что было бы без них, — поежился Норгеал.

— Такое свойство Фларлана давно известно. Как всегда, в этом нас опередили в Маруоте, где много разговаривали о подобном свойстве леса, после того как эльфы востока заключили договор с… Хм… Впрочем, не будем об этом. Что-то записано и в хрониках Вотуна, но что — точно не припомню. Священный лес поглощает Силу. Этим объясняется и тот факт, что вы, уважаемые, тратите на порядок больше очков маны, когда творите свое заклинание. Мы ведь все относимся к ипостасям инородным Фларлану и его естеству, поэтому происходит так, что он не принимает наши попытки нарушить его гармонию, что, впрочем, естественно, — поучительно закончил Горлан.

— Мне приходилось слышать одну из диссертаций о свойствах Фларлана и его ипостасях, как элементов цикличности Сил, — сказал Норгеал. — Сие свойство священного леса якобы связано исключительно с взаимодействием Фларлана и Рубиновой скалы, которая как мощнейший источник Силы поглощает энергетику окружающего пространства. Попросту говоря, Фларлан выступает неким промежуточным звеном…

— Ба! — перебил Горлан. — Это что значит? Источник Силы эту Силу еще и поглощает? Что за глупости такие. У темных духов Рубиновой скалы другая ипостась, и у них наша энергетика — как несвежий ужин — не вызовет ничего, кроме расстройства, в данном случае — магических полей.

— В диссертации говорилось о возможности конденсирования Сил…

Чрезмерная ученость раздражала гнома, но общий смысл был ясен. Лес ослаблял магов, творящих инородную волшбу. Вот только толку то? Даже ослабленные, огневики проворачивали такие чары, что противопоставить им что-то внятное — крайне сложно. Тунде оставалась только стискивать изо всех сил зубы. Пока крепки чары магов — из ловушки не выбраться. Нечего и думать. Правда, гнома утешала мысль, что артефакт, добытый на Хребте Мертвых, по-прежнему лежал в мешочке, крепко привязанном к его поясу. И, видимо, благодаря свойствам священного леса, о которых говорили маги, импульсы Силы удавалось почувствовать только владельцу артефакта.

Их небольшая группа вышла на просторную опушку холмом возвышающуюся над чащей леса. Разбежались олени при виде приближающихся магов, почувствовав чужую волшбу. Подул прохладный ветер. Тунда, наконец, вздохнул полной грудью. На мгновение гному показалось, что ветер принес посторонний запах. Не свежий запах листвы, а что-то похожее на… Тунда метнул взгляд по сторонам. Обоняние не могло подвести. Но снова пахло свежестью леса.

Поляна внешне выглядела спокойной. Те же деревья, растущие все выше и выше в небеса, изумрудная трава… глаза уловили едва заметное движение среди деревьев. Тунда попытался повернуться, чтобы проследить движение, но чары крепко держали тело в своем повиновении. Однозначно там кто-то есть.

Между магами продолжался разговор.

— Увы, нам придется идти до Тарибора без привалов, — говорил Горлан.

— Не боишься за наших путников? — спросил маг на лошади с родимым пятном.

— Не будем жалеть Силы, если придется, подпитаем их своей энергией.

— По всей видимости… — начал говорить Тэодорий, но вдруг схватился за горло, рухнул на землю, словно подкошенный.

Из-за капюшона показался хвостик черной гадюки. Тэодорий ехал последним, поэтому остальные маги проехали еще несколько метров, прежде чем заметили, как упал их спутник.

— Тревога! — вскричал Горлан, поднимая своего жеребца на дыбы.

Все произошло за доли секунды. Из леса послышался боевой клич, посыпался град стрел. Горлан неуверенным жестом описал в воздухе полукруг, создавая вокруг себя защитное поле-барьер, и стрелы, не долетая до магов, упали в траву, столкнувшись с этим невидимым барьером. Из кустов послышались крики, и на опушку выскочили, держась за животы, несколько замаскированных под листву бойцов. В следующий миг, их, будто мыльный пузырь, разорвало изнутри бушующим пламенем. Тунда только успел заметить, как Норгеал сжал кулак. Заклинание, сотворенное магом почти мгновенно, одно из высших у огневиков. Следом ударил третий маг. Метнулись, излюбленные мастерами огня, фаерболы, устремившиеся в сторону, откуда пришелся удар лучников. На землю упало несколько человек, охваченных пламенем и перекатывающихся по траве, пытаясь затушить словно прилипший к телу жидкий огонь. Тело горело заживо, и по опушке разнесся запах поджаренной плоти.

Однако те, кто подкараулил магов, тоже знали свое дело. Среди деревьев мелькнули силуэты двух половинчиков, метнувших ножи. Блеснула сталь, лошадям, незащищенным заклинанием Горлана, порвало связки, и животные, подавшись вперед, завалились на опушку, потащив за собой всадников.

Маги оказались не готовы к такому повороту. Чародей, удачно метавший фаерболы, оказался зажат под своим конем и потерял сознание. Горлан и Норгеал, чудом выбравшись из-под лошадей, успели отбить брошенные сразу с нескольких сторон кинжалы. Тунда заметил, как по лбу Норгеала заструилась кровь, окрашивая бороду мага алым цветом, под стать плащу. Капюшон мага спал, и на лице отразилась гримаса боли. Горлан выглядел лучше, но и на его лице от напряжения творимых чар вздулись вены.

Тунда чувствовал, как с каждой секундой слабеют чары, сдерживающие его тело в полном повиновении у огневиков.

Норгеал вновь сжал кулак, запустив фаерболом в чащу, но промахнулся. Второму магу удалось огненной стрелой прожечь насквозь половинчика, перерезавшего сухожилия лошадям.

Маги переглянулись и взялись за руки, но не успели они замкнуть кольцо Силы, как среди деревьев возник Орк. Детина держал в руках камень и запустил им в затылок Норгеала. Маг не успел отбить удар и, зашатавшись, с пробитой головой опустился наземь.

Горлан держался, и когда в то место, где стоял маг полетели камни, копья, стрелы и кинжалы, он вдруг исчез. На опушке, в том месте, где стоял чародей, заструился красный дым.

Прекращено действие Пут

Вали характеристики восстановлены.

Тунда, почувствовав, как исчезло заклятье, опустился на землю. Остальные гномы после действия чар только-только приходили в себя.

— Надо сказать, умело они с магами справились, — тяжело дыша, бросил Булдук.

— Ты еще успеешь сказать им спасибо, — Верма кивнул в сторону опушки, куда высыпала вооруженная до зубов компания, замаскированная под листву.

Тунда смачно выругался. Он узнал среди этой разношерстой компании тех самых двух половинчиков, с которыми им пришлось столкнуться в таверне эльфов. Был здесь и орк из банды Хрома, подлатанный. Из чащи на опушку вышел Гект Хром, прикрывая лицо платком.