— Желаю, чтобы мечты твои сбылись. Я тут подумал над твоими словами. Отличная идея начинать отношения как друзья. Доверять друг другу сокровенные тайны, желания, делиться своими мыслями, тревогами и болью. Человеку, который сохранит любую из твоих тайн. Ты спрашивала если ли у меня такой друг. Нет. Такого друга у меня не было, а если и появлялся на горизонте, мать не подпускала меня к нему.

— Почему мама?

— Боялась, что они меня испортят. Так могло продолжаться до бесконечности, пока я не сбежал из дома. Они меня искали три дня, а когда нашли, я поставил ей ультиматум, что не буду больше жить с ней, и она не сунется в мою личную жизнь. До семнадцати лет меня все считали маменькиным сыночком, мне это надоело. Я мог позволить себе все что угодно, у меня есть друзья, но не такие, которым я мог рассказать все. Видимо, запреты матери хорошо въелись мне в мозг.

— Теперь я понимаю, почему ты с ней постоянно ругаешься.

— Она хочет подчинения, чтобы я соглашался на все ее прихоти. Но не будем о ней. Как тебе подарок, ты уже разобралась?

— О да. Все потрясающе. Очень удобный, шустрый, для работы в самый раз.

— Я рад, что смог угодить. Заметил, что ты постоянно пишешь и разминаешь руки.

— Да, писать приходится много.

— Как твои родители? Ничего не говорили про меня?

— Мама косится, но ничего не говорила. Я сказала, что мы друзья и она успокоилась.

— Странно чем же я ей так не понравился?

— Она переживает за меня. Поставь себя на ее место. Вот, например, у тебя дочь и ты вдруг видишь ее с каким-то мужиком, который тебе совсем не нравится. Какая у тебя будет реакция?

— Наверное, я его на месте укокошу.

Мы смеемся, говорим еще недолго, а потом простились, и я с улыбкой ложусь спать.

Дальше пошли серые, сухие деньки. Третьего числа я возвращаюсь в Париж, приезжаю в тот же вечер к дому Раинера, но на двери висит замок, а ставни на окнах наглухо закрыты. В чем дело? Звоню ему, но его номер вне зоны действия сети. Просто прелесть. Как так? Где он? Куда уехал? Свататься к графине? О нет, только не это. С той новогодней ночи он больше мне не звонил и не писал. Что могло случиться? Опять ложь? Как я устала, зачем я сейчас тут. Мне пора его забыть, хватит уже мучить себя. Когда он встанет на ноги, меня он уже не вспомнит.

Я трясу головой, пытаясь избавиться от грызущих мыслей. Нет, это не так. Он все еще думает обо мне, я ему нужна. Он вернется.

Проходит неделя, за ней вторая. Унылые, серые будни. Только цель стать гинекологом не дает мне заскучать. Я вернулась к тому, с чего начиналась моя жизнь в Париже. Родители предупредили еще на праздниках, что январь они еще помогут материально, а потом уже не смогут так часто подкидывать мне деньжат. Я начинаю подумывать о поиске работы. От этих мыслей наваливается апатия и лень.

Эмили снова начала учиться с усердием, она будто гналась скорее окончить университет. Ее красота после плохого романа с Луи снова расцвела. Теперь у нее новый на этот раз богатый мужчина, что задаривает ее дорогими украшениями и деньгами. Я боюсь спросить, что будет дальше. Такие жаркие романы обычно ничем хорошим не заканчиваются. Но я надеюсь, что у моей подруги все будет хорошо.

Сегодня я нашла по объявлению работу репетитора для девятилетнего мальчика, позвонила и решила сходить на собеседование. Стою на остановке, сыпется густой снег, слякоть, дует холодный ветер. Я плотнее кутаюсь в шубку. Едет мой автобус, но его обгоняет черный Бентли и тормозит передо мной. Опускается окно на пассажирской двери. Раинер. Я сжимаю кулачки и смотрю на него во все глаза. Он окидывает меня с ног до головы и открывает дверь. А кто за рулем?

— Садись, — просит он меня. Я покорно забираюсь к нему на заднее сиденье. За рулем незнакомый мужчина. Он трогает авто прежде, чем автобус успевает доехать до остановки. Жадно смотрю на Раинера. На нем черный костюм, белая рубашка, глянцевая жилетка и серый галстук. Никакого гипса. Я так рада его видеть. У меня тысяча вопросов. Но вид у него нерадушный, он даже не смотрит в мою сторону. Что-то случилось? Только не говори, что ты помолвлен, я этого не переживу.

Водитель тормозит у турецкого ресторана. Раинер смотрит на меня. Я нервничаю.

— Пообедаем?

— А… я хотела съездить на собеседование.

— На какое? — хмурится Раинер.

— Репетитор для мальчика. Два часа занятий…

— Нет.

Я натянуто улыбаюсь.

— Скоро мне не на что будет купить продукты. Мне нужна эта работа.

— Сколько тебе нужно на месяц?

Он что собирается давать мне деньги? Я быстро выхожу из машины. Раинер ловит меня за руку и тесно прижимает спиной к груди.

— Я тебя не отпускал. Пойдем, пообедаем и поговорим.

— Но…

— Молчи.

Он затягивает меня в ресторан и усаживает за столик в углу. Я с неодобрением смотрю на Раинера, у него каменное лицо и сердитый взгляд. Что-то в нем изменилось. Раньше он так не смотрел на меня. Он заставляет меня чувствовать некую вину. Я пытаюсь избежать его пронизывающего взгляда. Официант, он не успевает подать меню и что-либо сказать, Раинер с ходу требует принести две чашки кофе. Мне неловко, смотрю в окно. Водитель чистит дворники.

— Я тебе звонила, — бурчу, не отводя глаз от окна. Раинер пересаживается ко мне ближе и берет за руку. Его горячие пальцы нежно сжимают ладонь.

— Прости. Мне нужно было время восстановиться.

— Где ты был? Я к тебе приезжала, висел замок.

— Я был в Испании. Вернулся еще в прошлое воскресенье. Сразу взялся за учебу. Времени даже позвонить тебе не находилось. Только сегодня освободился.

Не это я хочу услышать. Я подозреваю, он что-то не договаривает, и я даже знаю что. Не в силах удержать язык за зубами я выдаю.

— Как знакомство с графиней?

Раинер бурит меня глазами. Официант ставит кофе и уходит.

— Для тебя это так важно? — на его губах проскальзывает улыбка.

— Нет, я просто любознательная. Мне все интересно, особенно счастье моего друга.

— Что ж подруга, — он подчеркивает последнее слово. — Я с ней встретился. Это был семейный ужин в ее роскошных апартаментах. Здесь в Париже. Мать меня обманом привезла к ней. Я ей это нескоро прощу. В общем, мне она никак не понравилась, высокая, худая, я бы даже сказал тощая, лицо в форме кирпича, глаза навыкате, кожа сухая, сиськи обвисшие, как у старухи…

Я начинаю хохотать и закрываю лицо ладонями.

— Да ты гонишь. Думаешь, я поверю?

Раинер кашляет в кулак и подтягивает к себе чашку кофе.

— Мда, — он улыбается. — Что тут можно сказать…, — он вздыхает. — Черт. Да она красивая, голубоглазая брюнетка с соблазнительной фигурой, умная, воспитанная, гостеприимная. У нее есть титул, бабки и куча претендентов на ее руку. Но выбрала она меня. Мать хотела в тот же час обвенчать меня с ней, иногда она невыносима.

— И что ты сказал?

— Все то же. У меня есть другая.

— Кто та другая?

Раинер долго смотрит на меня.

— Да, — брякает он. — Какая-нибудь другая. Это сущий бред Софи. Меня пытаются женить, как будто я не в силах найти себе невесту. Еще не успел окончить университет и тут на тебе, подарочек судьбы. Да меня все друзья обсмеют.

— Ты говорил об этом матери?

— Я уже запарился ей говорить что-то. Единственный кто ее может заткнуть — отец. Его она боится. Но понимаешь, он не против этого брака, а даже рад, что его сын станет герцогом.

— Да уж.

— И не говори.

— Что будешь делать?

— Понятия не имею. А ты что подскажешь… подруга?

Я улыбаюсь через силу. Что я могу сказать. На его месте я бы тоже сопротивлялась. Мне никак не хочется, чтобы он соглашался на этот брак. Я желаю ему счастья, но вижу в его глазах только безысходность и надежду. Уже я крепко сжимаю его руку и бодро улыбаюсь.

— Конечно, это неправильно. Тебе для начала нужно получить специальность. Стой на своем. Может она устанет ждать и найдет другого.